Торги в Женеве: На что Кремль готов променять «Посейдон», «Кинжал» и «Буревестник»? ( 1 фото )

Варианты ответов: на Украину, на отказ США от системы ПРО в Европе или на вывод американского оружия в космос

Сергей Ищенко


На.

Мало кто в мире ожидал, что июньский кратковременный (длившийся всего полтора часа!) саммит Байден-Путин в Женеве даст быстрые и ощутимые политические результаты. Ибо слишком близко к краю ядерной пропасти подвела мир неуклонно раскручивающаяся почти по любому поводу злобная конфронтация между США и Россией. Но вот, кажется, вопреки скептикам, настала пора для проявления осторожного оптимизма. Потому что всего около месяца минуло после встречи президентов, а в той же Женеве за закрытыми дверями уже завершился первый раунд переговоров между Соединенными Штатами и Москвой по возвращению к стратегической стабильности. Российскую межведомственную делегацию возглавляет замглавы МИД РФ Сергей Рябков, американскую — первая замгоссекретаря Уэнди Шерман. И в обеих столицах блеснули первые лучики давно позабытой там надежды.

31 июля президент Джо Байден о ходе женевских переговоров высказался практически этими же словами: «Мы в процессе, я преисполнен надеждой». Осторожный Путин с ответной речью пока не спешит. Вместо него в Москве тремя днями ранее, по сути, схожую оценку итогов первых консультаций в столице Швейцарии дал вице-спикер Совета Федерации Константин Косачев: «Мир отвык от таких новостей, но они, оказывается, по-прежнему возможны, несмотря на сохраняющуюся воинствующую риторику с американской стороны. Безопасность, тем более стратегическая, не терпит пропагандистской мишуры. Ей должны заниматься профессионалы, а не трибуны. Что и происходило, судя по всему, сегодня в Женеве… Комментарии переговорщиков, Рябкова и Шерман, заместителей глав внешнеполитических ведомств, на редкость близки по духу, и они оптимистичны».

Понятно, что начавшийся процесс еще на самой стартовой линии. Понятно, что по опыту прежних лет существенные договоренности в области контроля над стратегическими вооружениями достигаются годами. И все же у комментаторов и политиков во всем мире заранее велик соблазн заглянуть за кулисы важнейших российско-американских переговоров. Или, по крайней мере, попытаться угадать: что в действительности кроется за ними? Не останемся в стороне от таких попыток и мы.

Первое и, наверно, главное, что способствовало успеху первого раунда женевского процесса: американская сторона сняла, наконец, свое требование посадить за тот же переговорный стол еще и Китай. Пекин и Москва совершенно резонно были против этого. Китайцы упирали на то, что их ядерный потенциал на сегодня просто несопоставим с тем, что успели накопить Россия и США.

В качестве справки: КНР традиционно не публикует данных на сей счет. Но в прошлогоднем докладе Пентагона говорится, что у китайцев к 2020 году насчитывалось всего чуть более 200 ядерных боеголовок. В то время как по данным Стокгольмского международного института исследования проблем мира по состоянию на январь того же года на вооружении Соединенных Штатов находилось 5800 ядерных боеголовок. В то же время Россия обладала 6375 ядерными боеголовками (включая находящиеся в законсервированном состоянии). Поэтому в Пекине пока и слышать не желают о трехсторонних переговорах по сокращению стратегических арсеналов. Дескать, дайте нам сначала возможность с вами сравняться, а потом уже вместе станем размышлять о совместных ограничениях.

Российская сторона, соглашаясь с этими аргументами, настаивала еще и вот на чем: если уж и приглашать китайцев к торгу вокруг оружия массового поражения, то почему там же, с точки зрения Штатов, не должны заодно сидеть и их ближайшие союзники по НАТО — французы с британцами? Внятного ответа из-за океана не было слышно. Поэтому долго не было и переговоров. До той поры, пока Байден с Путиным в июне не решили, наконец, разрубить этот Гордиев узел. И начать переговоры как обычно — в привычном для такого случая двухстороннем формате «Россия-США». Это оказалось прорывом.

Во-вторых, внезапно мягкими и пушистыми американцы в Женеве стали на фоне удивительного и стремительного прогресса РФ в создании новых видов вооружений. Весь мир уже давно признал, что все эти наши «Посейдоны», «Кинжалы», «Цирконы» и «Буревестники» — это вовсе не пропагандистские «мультики Путина», а реально существующие или находящиеся буквально на выходе в войска невиданно мощные средства боевого поражения. Нигде больше, кроме России, нынче не имеющие аналогов.

Судя по всему, разведка США в свое время просто «проспала» эти научно-технические прорывы нашей страны. Поэтому поспешно организованная погоня за нами за океаном носит в этой сфере истерический и какой-то прямо-таки пожарный характер. Вероятно, по этой причине пока попытки американцев настичь далеко умчавшуюся вперед в военно-техническом отношении Москву терпят одну неудачу за другой. Последняя в этом ряду: буквально на днях, 30 июля 2021 года, над авиабазой Пойнт-Мугу (штат Калифорния) крахом завершились очередные испытания прототипа американской гиперзвуковой ракеты AGM183A (аналога еще четыре года назад поставленного в России на боевое дежурство «Кинжала»). Ее пуск с борта бомбардировщика B-52H привел к тому, что «ракета безопасно отделилась от самолета», но ее двигатель так и не включился. Поэтому ракета просто грохнулась на землю.

Неудачей 5 апреля 2021 года завершились и первые испытания AGM183A с борта такого же бомбардировщика. Отличие только в том, что та, первая ракета, по сообщения пресс-службы ВВС США даже «не смогла завершить последовательность предстартовых операций». Поэтому вовсе не отделилась от самолета.

Что остается Вашингтону если с новым оружие ни черта не выходит ни в лабораториях, ни на полигонах? Только поскорее начинать переговоры с Россией о том, чтобы новые ракеты мы хотя бы не стали клепать как сосиски. А заодно — выиграть время для погони за нашими конструкторами. Считаю, лишь поэтому они и согласились на «новую Женеву».

При этом понятно, что там, как и на любых серьезных переговорах, идет ожесточенный военно-политический торг. Кое-какие контуры этого торга уже прорываются в общественное пространство. Первым на переговорный стол мы выложили сильнейший козырь в виде стратегического ракетного комплекса с управляемым крылатым гиперзвуковым боевым блоком «Авангард», который, как утверждают его создатели, устанавливается на межконтинентальные баллистические ракеты УР-100Н УТТХ и способен летать со скоростью, в 20 раз превышающей скорость звука. Первый полк с «Авангардами», защиты от которого не имеет и еще долго не будет иметь ни одна армия мира, заступил на боевое дежурство еще в конце 2019 года в Домбаровском (Ясненском) соединении в Оренбургской области. Что сильно опечалило Вашингтон. Там очень хотели и продолжают страстно хотеть, чтобы «Авангард» был включен в перечень ограничений такого рода оружия, предусмотренный СНВ-3. Но поскольку никаких переговоров на этот счет Соединенные Штаты при Дональде Трампе вести не желали, то и дело не сдвигалась с места.

С приходом в Вашингтон новой администрации, первым делом продлившей действие решительного загубленного было ее безголовыми предшественниками СНВ-3, это стало возможным. Во всяком случае, в январе нынешнего года все тот же Рябков, выступая на пленарном заседании Госдумы РФ, заявил: «Правила засчета в рамках договора [СНВ-3] будет, разумеется, распространяться на боезаряд такого нового типа, типа „Авангард“, если пройдет ратификация и состоится пятилетнее продление (этих российско-американских соглашений — „СП“)».

Договор по СНВ по инициативе Байдена был продлен Вашингтоном в феврале. Значит, путь хотя бы по некоторому «обузданию» американцами нашего «Авангарда» теперь почти открыт. Осталось договориться в Женеве: а что Москва получит взамен?

Но перетягивание «разоруженческого каната» в Швейцарии этим не ограничилось. Потому что в «послеженевских» комментариях Рябков сообщил, что мы, оказывается, готовы с американцами вести разговор заодно и о ядерном подводном беспилотнике «Посейдон», и о еще только проходящей испытания крылатой ракете практически неограниченной дальности «Буревестник», и об уже упомянутом гиперзвуковом ракетном комплексе «Кинжал». «По „Кинжалу“, „Буревестнику“ и „Посейдону“ у нас открытая позиция, и мы готовы эти темы обсуждать, но в широком контексте диалога по стратегической стабильности, что означает, что мы, со своей стороны, будем ставить перед США вопросы, которые нас интересуют», — жестко заявил Рябков. Однако, по словам российского замминистра, «ни о каких ограничениях возможностей нашей страны в данной сфере и речи быть не может».

Что, согласитесь, выглядит странновато. Потому что о чем же тогда Рябков относительно этих грозных систем вооружений согласен вести разговор? Просто продолжать стращать и без того достаточно запуганных партнеров по переговорам? Это совершенно нелогично. Американцы вон и без того заранее, до появления в океане первых российских «Посейдонов», месяц назад самым беспрецедентным образом проверили живучесть своего новейшего авианосца USS Gerald R. Ford: взяли да и взорвали у его борта возле собственных берегов разом 18 тонн взрывчатки. Заодно вызвав в штате Флорида землетрясение мощностью 3,9 балла. Зачем — никак не прокомментировали. Но было похоже, что проверяли: а выдержит ли их авианосец подводный ядерный взрыв в случае, если наш «Посейдон» все же подберется к району его боевого патрулирования?

Тогда о чем про «Посейдон», «Буревестник» и «Кинжал» Рябков готов порассуждать в Женеве с заокеанскими партнерами? Единственное, что приходит в голову в таком случае: возможно, Россия намекает, что при определенных уступках со стороны США готова сама себя добровольно ограничить в их производстве и постановке на боевое дежурство? Правда, тогда надо заранее позаботиться о подготовке общественного мнения на этот счет внутри России. Ведь нам столько рассказано об их уникальности и мощи. И вдруг…

Не этой ли самой подготовкой общественного мнения стало на днях сенсационное в сущности сообщение бывшего командующего Черноморским флотом, а затем — председателя комитета Госдумы по обороне (2011—2016 годы) адмирала Владимира Комоедова? Вот весьма категоричное экспертное мнение этого видного флотоводца: «Беспилотники типа „Посейдона“ — это вообще ерунда». Мол, чтобы в случае ядерной войны в океанских глубинах с наших баз, допустим, на Камчатке или на Кольском полуострове добраться до побережья Соединенных Штатов ему понадобится не менее семи-десяти суток. «За это время Земля прекратит свое существование», — спрогнозировал адмирал Комоедов.

Таким образом, «Посейдон» нам как бы и жалеть не следует. Можно жертвовать американцам в виде пешки. Наверное, вместе с «Буревестником» и «Кинжалом». Но тогда взамен от Вашингтона следует требовать ферзя? Какого? Столь же добровольного отказа Вашингтона от размещения систем противоракетной обороны и (или!) ракет средней дальности в Европе? Наступательных систем вооружений в ближнем космосе?

Вы не поверите, но в Киеве вдруг таким возможным жертвенным ферзем в Женеве вообразили себя. Если вкратце — мол, в знак доброй дипломатической воли Вашингтон в обмен на русские суперракеты может в Женеве запросто «подарить» Путину ни много, ни мало — целиком Украину. Взять, и фактически отказать ей, надоевшей всем в остальном мире, в поддержке.

Так, в частности, настроен директор «Украинского института анализа и менеджмента политики» Руслан Бортник. Вот его комментарий российско-американских консультаций в Женеве: «Факт этих переговоров несет в себе определенные вызовы и угрозы для украинской власти. Вызовы того, что и по Украине о чем-то могут договориться… Сам факт переговоров по стратегической безопасности говорит о категорическом изменении политической реальности, в которой существует наше политическое пространство. В том числе — Украина. Говорит о том, что Запад пытается отойти от конфронтации с Россией, разочаровался в возможности изменения режима внутри России и пытается найти условия для холодного мира. В том числе — и ценой Украины».

А что? Украина в обмен на «Посейдон» с «Кинжалом»? Это мысль! Возможно, такой торг Москвы с Вашингтоном действительно был бы уместен. Во всяком случае, по обе стороны Атлантики в итоге зажилось бы чуть спокойней. Киев, полагаю, наверняка стоит такой ракетной мессы.

Материал взят: Тут