Сдохни, мразь: как интернет стал питательной средой для ненависти и как с ней бороться ( 5 фото )

По данным Всемирного еврейского конгресса, антисемитское заявление публикуется в фейсбуке и твиттере каждые 83 секунды, а британские пользователи твиттера употребили слово «шлюха» более 200 000 раз в течение трех недель — за это же время в мире 80 000 пользователей запостили агрессивные твиты. Четверо из десяти интернет-пользователей хотя бы раз испытывали на себе разные формы преследования, в то время как в возрасте от 18 до 29 лет количество жертв интернет-травли «взлетает» до 65 %. Разбираемся, как устроена психология хейтеров, каким образом их используют в маркетинге и политике и какие существуют способы противостояния киберненависти.


Почему интернет способствует хейту

В Благовещенске местные жители несколько недель травили в социальных сетях водителя маршрутки, ударившего подростка за безбилетный проезд. Мужчина не выдержал травли и совершил самоубийство. Скандал с болеющей раком актрисой и моделью Стеллой Барановской тоже спровоцировали хейтеры: они не поверили, что актриса действительно больна и ей требуются деньги на лечение, потому что девушка публиковала в инстаграме жизнерадостные фотографии. Хейтеры продолжали обвинять Барановскую в обмане до тех пор, пока она не умерла.

Подобные случаи позволяют историкам сравнивать травлю в Сети с шельмованием ведьм в XVI веке, когда приговоры выносились на собраниях горожан и местными светскими судами. Настоящую причину охоты на ведьм ученые видят не столько в росте суеверия среди европейцев, сколько в скученности народа в образующихся городах и из-за появления печати.

Именно по этим причинам стало возможным быстрое распространение трактата «Молота ведьм», который пропагандировал надлежащие способы охоты за «колдуньями». Новое массовое хобби сплачивало людей в борьбе с внутренним врагом.

Появление интернета так же сильно повлияло на распространение информации, как в свое время изобретение Гутенберга. Любое высказывание, если оно не подходит под определение «экстремистского» и не приводит к возбуждению уголовного дела, становится публичным и имеет потенциал завладеть неограниченной аудиторией. Благодаря горизонтальным связям в соцсетях информация быстро распространяется от пользователя к пользователю. В отличие от реальных коммуникативных ситуаций интернет-пользователь практически не несет ответственности за свои комментарии. Все это в разы увеличивает количество возможных участников кибербуллинга, которые с готовностью объединяются против нового внутреннего врага.

Каковы психологические причины хейта

В Сети человек ведет себя иначе, чем в офлайн-среде, не только из-за отсутствия правил поведения, но и потому, что она снимает психологические барьеры, ограничивающие выражение эмоций. Американский психолог Джон Сулер назвал это «эффектом растормаживания в Сети», заметив, что интернет способствует потере идентичности и ощущению невидимости. Когда пользователь надевает маску анонимности, он временно теряет идентичность со всем ее морально-нравственным грузом. Этот феномен, называемый деиндивидуализацией, помогает на время забыть о социальном этикете и попробовать примерить на себя более радикальные позиции. Раскрепощает и «невидимость»: пользователь не участвует в невербальном контакте со своим оппонентом, что способствует ослаблению сопереживания.

В анонимной среде «невидимых» собеседников нам свойственно бессознательно додумывать образ и реакцию другого человека. Фантазийные миры, рождающиеся в такой обстановке в голове пользователя, помогают «растормаживанию», и он начинает действовать в соответствии со своей субъективной фантазией.


Из-за этого процесса «стирания» реалий в социальных сетях в том числе проще проявлять недовольство властью, критиковать известных личностей и фамильярничать с власть имущими — куда проще, чем с глазу на глаз, когда погоны или ядерный чемоданчик собеседника неприятно возвращает к реальности. Эффект растормаживания в Сети сам по себе ни плохой, ни хороший: он снимает цензуру культурных и социальных норм, а вот что он освобождает — творческий полет или ругань, — зависит от личных качеств освободившегося.

С точки зрения психологии комментарии хейтеров — это порождение их негативных проекций на объект ненависти (именно это имеют в виду, объясняя детям, что гомофобы — латентные гомосексуалы). Обкладывая обсценной лексикой малознакомого человека, хейтер приписывает ему собственные особенности, качества и желания, которые так ему не нравятся, что он не может признать их своими на сознательном уровне.

Многие напрасно ищут в хейтерстве прямоту, правдивость или конструктивную критику. Хейтерство — это ритуальное вымещение негативных эмоций человеком, который даже во взрослом возрасте не научился с ними обращаться.

Зрелый человек, испытывая негативную эмоцию, проживает ее и трансформирует во что-то конструктивное: вывод, опыт, решение. Когда маленький ребенок переживает эмоциональную бурю, он не способен справиться с эмоциями самостоятельно: его мать «переводит» для него его чувства на человеческий язык — в противном случае эмоции могут разрушать детскую психику. Хейтеры, не справляясь с эмоциями, ищут внешнюю «причину» своих страданий, чтобы сбросить напряжение.

Хейтерство также возникает на основе конфликта идентичностей, когда каждый начинает защищать свои «святыни». Идентичность — это ощущение принадлежности и отождествления себя с какими-то социальными, религиозными, национальными, профессиональными и другими группами.

Чрезмерная фиксация на самоидентификации вынуждает людей защищать свое ощущение принадлежности к определенной группе, нападая на представителей других групп.

Норвежский документалист Кюрре Лиен три года ездил по миру и общался с десятками хейтеров и троллей, чтобы изучить этот феномен. Он снял фильм «Интернет-воины», в котором показаны люди, ненавидящие политиков или звезд Голливуда, геев или евреев, женщин или мужчин — и уверенные, что именно объекты их ненависти — виновники всех бед мира. Лиен впечатлило несовпадение внешней обыкновенности людей и жестокости их высказываний.

Ольга Одинцова, психоаналитик

«Принадлежность к группе снижает тревогу идентичности. Поэтому люди всегда будут стремиться объединяться в группы. В толпе личная ответственность существенно снижается, и потребность в охране общих границ осуществляется менее цивилизованными методами. Мы вместе, мы правы, а он — чужой, плохой. Ату его! Эта проекция (или перебрасывание негативного вовне) усиливается там, где поведение или высказывание жертвы затрагивают важные для человечества категории: дети, родина, культура, мораль, кастовые, элитные, гендерные и иные ценности, — где есть агрессивное активное большинство».

Злые комментаторы редко ходят по одному и обычно нежно делят нелюбовь к чему-то или кому-то между собой, как третьеклашки — пачку игральных карт с голыми женщинами. Поэтому зачастую нападки киберзлыдней оборачиваются кибербуллингом — преследованием в интернете.

Эрих Фромм считал, что непреодолимое желание людей «потерять себя» ради обретения общности в группе объясняется невыносимостью бремени свободы. Современность освободила человека от тех оков, которые в Средние века определяли его неизменное место в феодальной системе на всю жизнь.


Сегодня человек не просто имеет право, а должен самостоятельно выбирать, что ему делать и кем быть. Для среднего человека такая свобода крайне тяжела: она усугубляет чувство тревоги, одиночества, бессилия и неуверенности. Самый легкий способ избавиться от побочного эффекта права на самоопределение — примкнуть к группе «своих», идентифицируя себя с идеей какого-то сообщества и принимая его правила и взгляды.

Именно из-за стремления современного человека унять экзистенциальный ужас перед свободой, по мнению Фромма, в ХХ веке появились тоталитарные и авторитарные общества. Так же и сетевые хейтеры объединяются в группы и принимают определенную идеологию, чтобы травить тех, чье поведение ей противоречит. Более доступного способа бороться с одиночеством и экзистенциальной свободой, кажется, еще не придумали.

Кто может стать хейтером

Когда создательница проекта «Дети 404» по защите ЛГБТ-подростков Лена Климова устала от хейтеров, она придумала, как бороться с ними. Климова начала выкладывать в Сеть фотографии авторов рядом с их злыми комментариями.

Так она отодвинула уютную ширму обезличенности хейтеров: получился альбом, который сделал зримым диссонанс между представлением человека в Сети и его высказыванием: обычные улыбчивые люди, молодые мамы, студенты и чистенькие офисные работники — и их безжалостная ненависть к «Другому».

Изучение психологии троллей и хейтеров показывает, что за масками безжалостных анонимусов часто скрываются люди с психопатическими и садистскими наклонностями, имеющие сложности с социализацией. Однако люди и с более типичной психической организацией могут не заметить, как стали хейтерами. Достаточно, высказывая свою политическую позицию, не уследить и уронить конструктивную критику на уровень травли политического оппонента. Поэтому нужно помнить, какие качества присущие хейтеру — и не быть, как он: его замечания иррациональны и полностью негативны, а он всегда плохо знаком с объектом, на который нападает. Кроме того, хейт в Сети увеличивает так называемый коэффициент злого мира — это понятие придумали еще в эпоху телевидения, чтобы обозначить трансформацию картины мира под влиянием потока жутких телесюжетов. Регулярные новости о терактах, убийствах и катастрофах создают в воображении зрителя более страшный мир, чем он в действительности есть. Пугающая картина мира и часто вынуждает нервически примыкать к хейтерам, потому что лучшая защита — это нападение. Так хейт порождает хейт.

Хейт как маркетинговая стратегия

В эпоху цифровой демократизации дискуссии взрыв негативных комментариев может быть вызван чем угодно: от внешней политики большой страны до цвета волос частного пользователя. Совет «не кормить тролля» стар, как чат «Кроватка», но многие вместо голодной диеты прикармливают своих троллей и используют в своих целях. Негатив привлекает: если где-то появляются хейтерские комментарии, то всем становится интересно, что и почему осуждается. Для некоторых изданий ругань — это новость: «Хейтеры раскритиковали фото Ксении Собчак», «В соцсетях набросились на Dolce & Gabbana из-за платья Меланьи Трамп» — хейтеры часто оказываются безличными действующими героями истории. Они привлекают внимание к «звездам», создавая очередной повод для появления их имен в ленте новостей.

Федор Винокуров, кандидат психологических наук

«На создание хорошей репутации нужно очень много времени, денег, физических и интеллектуальных ресурсов. У большинства восходящих звезд все силы и ресурсы уходят на „хайп“ — на то, чтобы стать более узнаваемыми. Нужно сделать так, чтобы тебя обсуждало максимальное количество людей, и надеяться, что сможешь оседлать эту волну и выплыть с позитивным имиджем. В этом контексте становится понятно, почему главный враг нового бренда не хейтер, а нейтрал — безразличный обыватель».

Канье Уэст недавно вызвал тотальный хейт твитом, в котором назвал Трампа своим братом по драконьей энергии, а еще ранее заявил, что 400 лет рабства были сознательным выбором чернокожих. Порядочная американская задница немедленно возгорается при упоминании имени одиозного рэпера: хейтить Уэста стало считаться хорошим тоном. При этом его «правая рука», руководящий лейблом Уэста Терренс Торнтон, известный так же как Пуша Ти, консультировал Хиллари Клинтон перед выборами США, а спродюсированные Уэстом альбомы расходятся как горячие пирожки, несмотря на хейт, а может быть, и благодаря ему. На руку публичным персонам играет возможность создавать в интернете фейки и управлять своим имиджем на страницах социальной сети.

Маркетологи компаний используют хейтерские комментарии, чтобы повлиять на мнение людей. Комментарии помогают пользователям лучше воспринимать информацию в посте: даже не подкрепленные аргументами негативные комментарии могут изменить мнение читателя, так как мы чаще склонны доверять большинству, а не самому себе: если двадцать комментариев негативные, то двадцать первый, скорее всего, тоже будет негативным.

Этот механизм общественного авторитета продемонстрирован в фильме Феликса Соболева «Я и другие» на классическом эксперименте «Обе белые», когда двое подставных детей называют черную пирамидку белой — и ребенок-испытуемый чаще всего верит им, а не собственным глазам.

Пиарщик Роман Масленников, практикующий создание взрывных историй, с которыми его клиенты попадают в новостные ленты и становятся известными, рассказал о том, как используются наемные комментаторы: «Если это политическая кампания взяточника, то нанятые хейтеры приходят и говорят, что у него голова рептилоида, есть третий глаз и пятая нога, его ориентация выходит на первый план — чтобы про коррупцию все забыли. Еще мы нанимали троллей, хейтеров, чтобы они поддерживали нашу точку зрения — комментарии могут раскрывать бренд, если журналисты о чем-то не написали».

Вычислить поддельных хейтеров практически невозможно — они пишут несколько комментариев с динамического аккаунта, который потом теряется, и доказать, кто писал посты, или вычислить бота, очень сложно.

Кирилл Титаев, научный сотрудник Института проблем правоприменения Европейского университета в Санкт-Петербурге

«Доказать, что он действовал по чьему-то поручению, в чьей-то группе — очень сложно, это уникальные случаи, когда вдруг весь перечень организации этого процесса попадает в руки правоохранительных органов».

Как борются с хейтом

Ютуб и инстаграм — самая благополучная среда для развития хейтерства — теперь пытаются повлиять на культуру общения в интернете. В этом году в инстаграме запустили новую функцию, которая должна помочь в борьбе с хейтерами. Пользователь может выбрать слова, комментарии с которыми будут автоматически удаляться. Русский YouTube совместно с психфаком МГУ начал проект #CreateDontHate — движение ютубблогеров против кибербуллинга. В основном проект рассчитан на подростков или школьных учителей. На видео амбассадоры проекта Марьяна Ро, Катя Клэп и другие блогеры учат пользователей игнорировать хейтеров, слушать только близких и призывают заниматься саморазвитием — разумеется, видеообращения уже собрали много оскорбительных комментариев.

Марк Цукерберг пообещал решить проблему с хейтерами в фейсбуке еще в 2016 году. В социальной сети специальный отдел отслеживает негативные комментарии, удаляет их и банит автора. Каждую неделю удаляется около 66 000 таких сообщений — при этом компания признает, что этого всё еще недостаточно, и обещает работать лучше.


Дик Костоло, глава Twitter, сообщил, что социальная сеть теряет пользователей из-за кибербуллинга. Twitter создал специальную кнопку, позволяющую пожаловаться на хейтеров и троллей, но это не помогло решить проблему.

Неоднозначное отношение компании Google к хейтспичу вызвало острые споры. В поисковой строке автозаполнение часто предлагает весьма рискованные фразы на вполне невинный ввод какого-нибудь “How to have”: ведь строка отображает наиболее популярные запросы.

Непросто определить, где должна проходить грань регуляции «сверху», которая, с одной стороны, не даст Сети превратиться в свободную от этических правил зону, а с другой, не будет делать пользователя инфантилом, существующим в мире информационной антиутопии, в которой власть выбирает за него, какое знание ему нужно, а какое нет.

Молодежный парламент при Государственной думе весной этого года предложил ввести ответственность за травлю в общественных местах и социальных сетях и приравнять травлю к административному правонарушению. Штрафы за буллинг будут составлять от пяти до десяти тысяч рублей. Авторы законопроекта предлагают обязывать социальные сети удалять хейтерские комментарии и группы.

Вопрос с введением ответственности за травлю достаточно сложный, потому что травля — это коллективное действие.

Кирилл Титаев

«Как мы определим, кого мы наказываем, а кого — нет? Любого человека, который проходил мимо и что-то сказал? Где провести границу между теми, кто участвовал в этом пока еще не правонарушении? Это фундаментальная проблема, с которой сталкиваются все, кто пытается бороться с этим феноменом. Понятно, что у всего этого может быть организатор или лидер, но понимая того, кто травит, мы должны соблюдать права и тех, кого в этой травле обвиняют, возможно, и необоснованно».

Как противостоять хейту

К хейтерам принято относиться как к досадным «урокам жизни»: их работа — хейтить. Лучше других символическую роль в собственной истории успеха понимают хип-хоперы, в мифологии которых для ненавистников тоже есть отведенное им порядком место: haters gonna hate.

Хейтеры учат нас управлять своим уровнем гормона стресса кортизолом, не вестись на провокации и придерживаться рациональных аргументов в созданной ими экстремальной ситуации.

На сайте «Разбираем интернет» — разработке российского Google — можно найти советы, как правильно общаться с хейтерами и выстаивать имидж своей страницы. Например, помнить про «правило бабушки»: прежде чем разместить материал, рекомендуется вообразить, что подумала бы ваша бабушка, если бы увидела этот контент. Также рекомендуют быть вежливым и не отвечать агрессией на агрессию и не поддаваться лучам ненависти: не публиковать того, чего не смог бы сказать собеседнику в лицо.

Чтобы сформировать адекватное отношению к атакам хейтеров, нужно уметь отличить их от критиков и frenemies (друговрагов, по-нашему). Критик всегда хорошо разбирается в том, что комментирует, является экспертом в своей области и дает конструктивный и полный комментарий, оценивая вашу работу, а не самого вас. Критик — птица полезная, его нужно ценить и прислушиваться к его комментариям, даже если это не очень приятно.

«Псевдодруг» frenemy — это человек, который числится вашим приятелем и догадывается, как именно можно вас задеть. Несмотря на дружеский тон, его замечания направлены на вас лично, а не на вашу работу.

Такого товарища не «прищучить», но и обращать внимания на него не стоит: за таким поведением обычно скрывается мелочная зависть, которая вряд ли повлечет за собой серьезные военные действия, если не обострять. А вот хейтер не знает ни вас, ни вашего дела — и что бы он ни писал, его вес в вашей системе ценностей так мал, что обращать на него внимание было бы пустой тратой времени.

Интернет-среда заметно трансформировала форму человеческого общения, а новые правила взаимодействия в такой среде еще не выработались. Процесс интернетизации можно сравнить с переселением крестьян в города в начале XX века — им тоже пришлось пройти долгий путь формирования новых правил поведения.

Кирилл Титаев

«По мере того, как социальных сетей в нашей жизни будет становиться больше, увеличится и доля поколений, которые с самого раннего возраста понимают, как устроено общение в Сети. И мы начнем общаться аккуратнее и культурнее. Так же, если посмотреть описание, как вели себя люди в трамваях двадцатых или тридцатых годов — этого трамвайного хамства, и сравнить их с теми же описаниями семидесятых годов, то можно увидеть, что ситуация очень сильно изменилась».

Материал взят: Тут