Хотел стать дизайнером, но случайно написал бестселлер: жизнь и книги Дугласа Коупленда ( 11 фото )
- 09.01.2021
- 10 288
Дуглас Коупленд был одним из главных авторов альтернативной литературы 90-х годов — вы наверняка видели его имя в знаменитой серии книг с оранжевыми обложками наравне с Чаком Палаником и Ирвином Уэлшем. Рассказываем, как ему удалось воспеть поколение Х и написать книги о корпорации Microsoft, школьном шутинге и впавшей в кому девушке. А еще найти двойника Ван Гога!
Дуглас Коупленд / recombinantcreativity.files.wordpress.com
Как случайно стать писателем
Дуглас Коупленд стал писателем случайно. После школы он изучал физику в университете, но через год бросил учебу с целью поступить в колледж искусств и дизайна в родном Ванкувере. Изучение искусства стало для него отрадой, он вспоминает колледж как место, в котором почувствовал себя как дома. Здесь же он встретил свою первую любовь — типографику. С долей шутки он описывает себя как одного из тех людей, кто покупает на DVD документальный фильм о шрифте Helvetica.
Дуглас продолжил обучение в Европейском институте дизайна в Милане, а затем в Колледже искусств и дизайна Хоккайдо в Саппоро. В Японии он также окончил бизнес-школу и начал работать дизайнером. Но жаркий климат плохо сказывался на коже, и Коупленд решил вернуться домой. Перед отъездом он отправил другу открытку, которая случайно попалась на глаза редактору одного из ванкуверских журналов, и получил предложение писать для его журнала.
Коупленд брался за самые разные тексты, чтобы оплатить счета. Работал в том числе и ресторанным критиком, и некоторые из его обзоров владельцы ресторанов до сих пор держат в витрине. На вопрос о том, как он стал сочинителем, Коупленд отвечает: «Случайно. Я никогда не хотел быть писателем».
И вот 27-летний Дуглас Коупленд пишет для Vancouver Magazine статью о своих сверстниках, рожденных в конце 1950-х и начале 1960-х. Первая фраза этого текста звучала так: «Кевин, 25 лет, заглянул в кораллово-розовый ресторан, спроектированный маркетинговыми компьютерами». Крупное канадское издательство предложило Коупленду написать большое документальное исследование этого нового поколения. Аванс был впечатляющим — 22,5 тысячи долларов. Коупленд взял деньги и исчез. А вернулся через полтора года с готовой рукописью. Только вместо документальной работы он написал роман «Поколение X».
«Декамерон» для начала 1990-х
Большой фанат Энди Уорхола, Коупленд сравнивает «Поколение X» с самой известной работой художника «Банки с супом Кэмпбелл». Когда говорят «Уорхол», то подразумевают эту картину, и наоборот. Так и «Поколение X» стало визитной карточкой писателя. Заказчик отказался публиковать книгу, поэтому выпустить ее получилось только в 1991 году довольно скромным тиражом. Сам автор рассчитывал, что книга будет интересна и понятна от силы 11 его знакомым, с которыми он посещал высшую школу. Немедленного успеха у романа не было, его популярность росла постепенно. Центральная идея книги, концепция поколения X, находила все больше сторонников. К 1995 году тираж романа составил 400 тысяч экземпляров.
Что это за поколение, обозначенное 24-й буквой латинского алфавита? В научный оборот термин «поколение X» был введен Джейн Деверсон и Чарльзом Хамблеттом, которые издали одноименную книгу о британских подростках. Но Илья Кормильцев в своем обширном эссе о поколении Х прослеживает истоки термина в названии серии британских бульварных романов о рассерженных подростках конца 1960-х годов. Коупленд не изобрел термин, но популяризировал его.
Дуглас Коупленд около своей инсталляции Gumhead в Художественной галерее Ванкувера. Инсталляция представляет собой обклеенный жвачкой слепок его головы / theglobeandmail.com
Поколение Х — это люди, рожденные в поздних 1950-х и 1960-х годах, дети поколения беби-бумеров. Родители учили их, что они могут стать кем угодно, если только захотят. Но эти мечты были погребены под последствиями политики Рональда Рейгана. Бесконечно стимулируя спрос за счет выдачи кредитов, эта политика привела к стагнации. В конце 1980-х, когда поколение Х начало взрослую жизнь, для них не осталось ни достойных рабочих мест, ни дешевого жилья. А с надеждами они расстались сами.
В романе Коупленда лицами этого поколения становятся три героя: Энди, Даг и Клэр. Они встретились в городе Палм-Спрингс, штат Калифорния, куда сбежали от своих офисов, бесконечного потребления и родителей. Все трое живут в дешевом районе и работают на низкооплачиваемых работах. А после работы собираются вместе, чтобы рассказать друг другу истории. Про застрявшего на астероиде космонавта, фотографию Мэрилин Монро и, разумеется, конец света. Из фрагментов жизни этих героев и рассказанных ими историй и складывается роман. Одновременно «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» конца ХХ века, «сказки для ускоренного времени».
Роман о маргиналах, покидающих свои уютные дома и обустроенные офисы, чтобы начать новую жизнь. Дуглас Коупленд «Поколение Х»
Литературный дебют Коупленда — тот случай, когда сложно отойти от клише «книга, определившая поколение». Его роман действительно дает определение поколению ничуть не хуже, чем с этим могла бы справиться строгая исследовательская работа. Пусть это текст о вымышленных людях и вымышленных обстоятельствах, его точность и глубина сравнимы с исследованиями антропологов. Хотя жизнь самой книги оказалась длиннее, чем жизнь предмета, который она описывает.
Годы спустя отношение автора как к самому роману, так и к предмету исследования стало ироничным. Из собственного романа он сделал одноименный арт-объект: тщательно пережевал страницы книги, пока они не превратились в целлюлозную массу, и сделал из этой массы имитацию гнезда шершней. А о смерти поколения Х как культурного явления он объявил еще в 1994-м. Обвиняемые в убийстве — маркетологи. Они подхватили концепцию поколения и сделали ее брендом. Черты, которые ознаменовали личный кризис поколения, превратились в мейнстрим, стали приметами современного образа жизни. И пусть в следующем году «Поколение X» исполнится 30 лет, этой книге все еще есть что сказать о мире, в котором мы живем.
Стиль письма Коупленда
Актуальность, точность прогнозов и блестящая работа с материалом — все это есть в любой книге Коупленда. Но они бы не стали такими популярными, если бы не остроумие автора. Любой роман писателя, от «Поколение X» до последних работ, будто целиком написаны афоризмами. По словам автора, создание такого афоризма, лозунга современной культуры, сравнимо с математической задачей. Нужно сжать в минимальное количество слов максимальный объем информации:
«Приключения без риска бывают только в Диснейленде»;
«Реклама уничтожает твое право на выбор»;
«В тридцать умер, в семьдесят похоронен».
На помощь писателю приходит его альтер эго дизайнера и художника. На страницах «Поколения Икс» такие лозунги рассыпаны в качестве постеров. В дополнение к ним идут нарисованные в стилистике старых комиксов мини-сценки, не связанные с основным сюжетом, но важные драматически. И как завершение — мини-словарик терминов и понятий на полях. Какие-то термины выдуманы самим Коуплендом, другие он позаимствовал, но уточнил значение. Получается торжество нелинейного повествования, где сюжет дробится на очень маленькие фрагменты.
Дуглас Коупленд стоит посреди Vortex, его инсталляции об океаническом пластике, которая сейчас находится в Ванкуверском аквариуме / Ocean Wise, canadiangeographic.ca
Коупленд изобретает максимально современный способ письма, который кажется уступкой клиповому мышлению. Но это просто другой способ организации текста и диалога с читателем. Писатель оформляет и подает текст так, что его восприятие похоже на просмотр телевизора с переключением каналов и перерывами на рекламу (привет Дэвиду Фостеру Уоллесу). Современный и соблазнительный способ разговора с аудиторией.
Но в привлекательной упаковке, с остроумием и визуальными уловками, Коупленд прячет напряженные рассуждения о том, что такое быть человеком конца ХХ века. Когда яркая вспышка за окном предвещает долгожданный ядерный удар, который обещала холодная война, а мечты о другой жизни кажутся глупым атавизмом. Поэтому каждую из глав предваряет маленькое черно-белое фото — «ломтик июльского неба», который напоминает о чем-то большем. О той надежде, которую Коупленд всегда оставляет для своих героев.
«Компьютеры — это наше подсознание»
Несмотря на неотделимый статус голоса поколения, Коупленд признается, что его не так сильно интересовала проблематика поколений. В определенный момент она совпала с его интересом к потокам информации и будущему. И после выхода своеобразного сиквела «Поколения Икс», романа «Планета шампуня», Коупленд начал более внимательно заниматься вопросами будущего и технологий. Так зародилось его сотрудничество с журналом Wired, который исследовал влияние компьютерных технологий на культуру.
Одним из плодов их сотрудничества стал консультационный проект для фильма «Особое мнение» Стивена Спилберга. Коупленд вместе с командой журнала работал над убедительным и функциональным портретом будущего. На тот момент будущее в кино в основном представляли угрюмым и заполненным мусором. В 1994-м на страницах журнала появился небольшой рассказ Коупленда о повседневной жизни работников Microsoft. Он начинался с выговора, который получал один из героев от самого Билла Гейтса.
Тема показалась Коупленду настолько увлекательной, что он вновь исчез, только в этот раз в Кремниевой долине. Итогом экспедиции стал роман «Рабы Microsoft» — одна из вершин творчества Коупленда, где он выступает не только как писатель и теоретик культуры, но и как исследователь цифрового будущего. Символично, что роман вышел на той же неделе, когда Microsoft выпустила Windows 95.
«Поколения возникают и формируются под влиянием технологии. Когда развитие технологии ускоряется и достигает критической точки, как сейчас, поколения становятся нерелевантны. Мы все — отдельные люди, как дискеты с персональной версией программы. И это логично».
Сюжет романа прост: главный герой Дэниел и его друзья работают в Microsoft, пока им не начинает претить то самое рабство, отмеченное в названии. Они решают покинуть стабильные, но давящие стены IT-гиганта ради собственного проекта, и запускают свой стартап. Попутно кто-то из героев находит любовь, кто-то отказывается от прежних идеалов и обретает новые. Кто-то заболевает, а кто-то наконец вступает в контакт с собственной сексуальностью.
Зануды решили покинуть безопасность «родной корпорации» и стать свободными. Но что такое свобода? Есть ли она вообще? И возможна ли она для «рабов «Майкрософта»? Дуглас Коупленд «Рабы Microsoft»
Дэниел ведет дневник в портативном компьютере — это и есть основа романа. Цифровая природа текста позволяет Коупленду работать с ним как с материалом для экспериментов. Главы перемежаются страницами с нагромождениями слов разного размера — это герой называет подсознанием своего компьютера. И в них угадываются облака тегов, которые появятся только через десять лет. Сам Коупленд говорит об этих облаках как о самостоятельных арт-объектах, которые спрятаны в тексте романа.
«Рабов Microsoft» можно использовать для изучения истории компьютерной культуры 1990-х. Но тем удивительнее читать его сейчас, потому что Коупленд ощутимо опередил будущее. «Рабы Microsoft» — это блог, написанный еще до того, как слово «блог» появилось. Сюжет, атмосфера и интонация романа предвещают будущие сериальные хиты «Офис», «Теория большого взрыва» и «Силиконовая долина». А стартап главных героев занимается разработкой программы, которая подозрительно напоминает Minecraft.
Художник в поисках двойника художника
Пылкий роман с литературой длился у Коупленда почти десятилетие. Но с начала нулевых вернулись и прежние чувства к визуальным искусствам. С этого времени Дуглас одинаково активно выступает как писатель и как художник. В своих работах он исследует глобализацию, цифровой мир и поп-культуру. И к 2016-му проводит две отдельные музейные ретроспективы своих художественных работ: «Все — что угодно — где угодно — везде» («Everything Is Anything Is Anywhere Is Everywhere») и «Распад бита» («Bit Rot»). Первую по-прежнему можно посетить с помощью Google Street View.
Дуглас Коупленд на своей выставке в Художественной галерее Ванкувера в мае 2014 года / theglobeandmail.com
При этом Дуглас работает и с более традиционными темами. В качестве скульптора он разработал три проекта общественных памятников: жертвам войны 1812 года в Торонто, погибшим канадским пожарным в Оттаве и Терри Фоксу в Ванкувере. Терри Фокс — канадский спортсмен и активист, который перенес ампутацию ноги из-за раковой опухоли. И после этого смог провести благотворительный марафон длиной в 143 дня, прервав забег только из-за развития рака. Также Фокс стал героем мультимедийного проекта Коупленда «Терри». В него включена биография спортсмена, написанная самим Коуплендом, фотографии бегуна и памятные вещи его семьи. Доходы от публикации биографии были направлены фонду, занятому исследованием рака.
Другой известный проект — «Рыжие» (Redheads), — в рамках которого Коупленд объявил всемирный поиск двойников Винсента Ван Гога. Голова самого убедительного двойника была отлита в бронзе: три с половиной метра на четыре, ухо прижато к почве, будто художник слушает дыхание земли. По словам автора, скульптура должна вызвать обсуждение новых отношений между наукой, искусством и глобализацией. Проект еще не завершен и среди будущих кандидатов для поиска двойников упоминаются Джордж Вашингтон, королева Елизавета I, Дэвид Боуи и другие.
Дуглас Коупленд вместе с двойником Ван Гога / www.iamvincent.com
Другие художественные проекты Коупленда находятся на пересечении актуального искусства и его писательской деятельности. К ним относится серия работ «Ванкуверские коды» (Vancouver Codes) — полотна в виде QR-кодов с добавленными цветными пикселями, но полностью рабочие. Например, поймав в камере смартфона работу «100 лет радости», можно получить скрытое послание: «Я завидую тому, что ты жив и знаешь, что было в сегодняшних новостях. После смерти нет никаких новостей».
C 2015-го по 2016-й Коупленд был резидентом Культурного института Google в Париже и создал книгу «Поиск» («Search»), составленную из тысяч поисковых запросов. Продолжением этого опыта стала инсталляция «Живой интернет» (The Living Internet) — комната, полная хаотичных и лишенных общего дизайна объектов. Так бы выглядела история поиска нашего браузера. Итоговым комментарием к этим работам стал небольшой текст «Yoo» о выдуманном Коуплендом приложении, которое создает уникальный визуальный материал на основе данных пользователей: фотографий, истории поиска и постов в соцсетях. И это все до того, как большие данные и нейросети вошли в моду.
Будущее не будет футуристическим
В финале длинного тура по Европе в поддержку романа «Рабы Microsoft» Коупленда ожидал не столько отдых, сколько затяжная депрессия. Усталость наложилась на личный кризис. Всегда остававшийся дисциплинированным писатель перемолол депрессивный опыт в роман «Пока подружка в коме». И не без грусти заметил, что это его последняя книга в качестве молодого человека. Роман вышел в 1998 году, когда Коупленду было 37 лет.
Подружку из названия зовут Карен. И она действительно впадает в кому в конце 1970-х, прямо перед завершением старшей школы. Пока ее друзья и парень Ричард продираются через жизнь, ныряют в алкоголь, наркотики или работу в поисках потерянной идентичности, Карен спит. И просыпается в конце 1990-х, спустя почти 20 лет. Оглушительная современность обрушивается на нее, как на путешественницу из далекого прошлого.
Уже обдумывая возвращение к искусству, Коупленд пишет роман без прежних визуальных ухищрений. В этой книге его интересует кое-что другое, поэтому каждую из трех частей он пишет по-своему, играя с фигурой рассказчика. Сюжет напоминает хрестоматийную историю Вашингтона Ирвинга о Рипе ван Винкле, который проспал 20 лет и нашел себя в совсем другом мире. Но Коупленд поворачивает сюжет книги в неожиданном направлении, куда его мог бы направить, скорее, Стивен Кинг. И этот твист только подчеркивает новый предмет исследования Коупленда: отношения человечества с будущим.
Карен после долгого сна удивляется не столько новым технологиям, сколько тем изменениям, которые они вызвали в людях: 1990-е были не только временем бума компьютеров, но и временем перелома нашего восприятия. Одним из терминов, которыми Коупленд описывает современный мир, становится «экстремальное настоящее»: настоящий момент и будущее для нас слиты до неразличимости. И это не только черта времени, но и особенность современного мозга.
Через несколько лет Коупленд пережил новый кризис — ему показалось, что он больше не может писать. Вина за творческий ступор легла на новые способы получения информации. Интернет стал таким огромным и доступным, что у писателя просто не получалось его игнорировать. Позднее он понял, что все в порядке. Случилось именно то, о чем он писал еще в 1998-м: мозг изменился, подстраиваясь под цифровой мир.
Коупленд предполагает, что технологии изменили мозг в подлинном неврологическом смысле. Интернет способен сделать мысли и все наше существование однородным, и это не имеет аналогов в истории. Карен отличается от своих друзей тем, что ее не затронули технологические изменения. Кома главной героини оказалась событием, которое помогает ей радикально переосмыслить саму себя.
Карен впала в кому в 70-е годы, очнулась уже в 90-е и пытается понять, что вообще происходит. Дуглас Коупленд «Пока подружка в коме»
Пусть Карен не нравится время, в котором она проснулась, у ее автора отношения с завтрашним днем более сложные. Будущее по Коупленду не будет футуристическим. Оно будет казаться странным и неконтролируемым, потому что слишком многие вещи будут меняться слишком быстро. Машины уже переговариваются за нашими спинами, и скоро появится что-то умнее нас. Мы начинаем знать почти все, и это скучно. Средний класс становится вымирающим видом. Но все это не так уж плохо.
Интерес к будущему естественным образом приводит к проблеме апокалипсиса. Многие книги Коупленда и его художественные работы хранят в себе образы конца света. Например, финал «Поколения Икс», в котором Энди видит грибовидное облако. Но Коупленда интересует не только конец света, но и личный апокалипсис. Каким был выстрел в романе «Эй, Нострадамус!». Ось сюжета — школьный шутинг, напоминающий трагедию в школе Колумбайн.
Как школьный шутинг становится личным апокалипсисом для четырех героев. Дуглас Коупленд «Эй, Нострадамус!»
Четыре персонажа, четыре временные линии и четыре судьбы, которые так или иначе вращаются вокруг этой трагедии: Шерил, жертва стрельбы; Джейсон, ее тайный муж; Хэттер, способная дать Джейсону утешение; властный и фанатически религиозный отец Джейсона Рэг.
Стрельба в школе не так интересна автору, как след, который она оставила в сознании и жизни героев. И идею такого личного апокалипсиса Коупленд выворачивает наизнанку. Трагедия — это то, что может дать надежду, поскольку с концом одного мира начинается другой. Каким бы ни было будущее, придется быть готовыми к новому миру и новым себе, и по-настоящему грустно только то, что не все увидят этот наступающий мир. После смерти не бывает никаких новостей.
О поколении COVID-19 — в продолжении на Bookmate Journal
Наше новое медиа Bookmate Review — раз в неделю, только в вашей почте
Дуглас Коупленд / recombinantcreativity.files.wordpress.com
Как случайно стать писателем
Дуглас Коупленд стал писателем случайно. После школы он изучал физику в университете, но через год бросил учебу с целью поступить в колледж искусств и дизайна в родном Ванкувере. Изучение искусства стало для него отрадой, он вспоминает колледж как место, в котором почувствовал себя как дома. Здесь же он встретил свою первую любовь — типографику. С долей шутки он описывает себя как одного из тех людей, кто покупает на DVD документальный фильм о шрифте Helvetica.
Дуглас продолжил обучение в Европейском институте дизайна в Милане, а затем в Колледже искусств и дизайна Хоккайдо в Саппоро. В Японии он также окончил бизнес-школу и начал работать дизайнером. Но жаркий климат плохо сказывался на коже, и Коупленд решил вернуться домой. Перед отъездом он отправил другу открытку, которая случайно попалась на глаза редактору одного из ванкуверских журналов, и получил предложение писать для его журнала.
Коупленд брался за самые разные тексты, чтобы оплатить счета. Работал в том числе и ресторанным критиком, и некоторые из его обзоров владельцы ресторанов до сих пор держат в витрине. На вопрос о том, как он стал сочинителем, Коупленд отвечает: «Случайно. Я никогда не хотел быть писателем».
И вот 27-летний Дуглас Коупленд пишет для Vancouver Magazine статью о своих сверстниках, рожденных в конце 1950-х и начале 1960-х. Первая фраза этого текста звучала так: «Кевин, 25 лет, заглянул в кораллово-розовый ресторан, спроектированный маркетинговыми компьютерами». Крупное канадское издательство предложило Коупленду написать большое документальное исследование этого нового поколения. Аванс был впечатляющим — 22,5 тысячи долларов. Коупленд взял деньги и исчез. А вернулся через полтора года с готовой рукописью. Только вместо документальной работы он написал роман «Поколение X».
«Декамерон» для начала 1990-х
Большой фанат Энди Уорхола, Коупленд сравнивает «Поколение X» с самой известной работой художника «Банки с супом Кэмпбелл». Когда говорят «Уорхол», то подразумевают эту картину, и наоборот. Так и «Поколение X» стало визитной карточкой писателя. Заказчик отказался публиковать книгу, поэтому выпустить ее получилось только в 1991 году довольно скромным тиражом. Сам автор рассчитывал, что книга будет интересна и понятна от силы 11 его знакомым, с которыми он посещал высшую школу. Немедленного успеха у романа не было, его популярность росла постепенно. Центральная идея книги, концепция поколения X, находила все больше сторонников. К 1995 году тираж романа составил 400 тысяч экземпляров.
Что это за поколение, обозначенное 24-й буквой латинского алфавита? В научный оборот термин «поколение X» был введен Джейн Деверсон и Чарльзом Хамблеттом, которые издали одноименную книгу о британских подростках. Но Илья Кормильцев в своем обширном эссе о поколении Х прослеживает истоки термина в названии серии британских бульварных романов о рассерженных подростках конца 1960-х годов. Коупленд не изобрел термин, но популяризировал его.
Дуглас Коупленд около своей инсталляции Gumhead в Художественной галерее Ванкувера. Инсталляция представляет собой обклеенный жвачкой слепок его головы / theglobeandmail.com
Поколение Х — это люди, рожденные в поздних 1950-х и 1960-х годах, дети поколения беби-бумеров. Родители учили их, что они могут стать кем угодно, если только захотят. Но эти мечты были погребены под последствиями политики Рональда Рейгана. Бесконечно стимулируя спрос за счет выдачи кредитов, эта политика привела к стагнации. В конце 1980-х, когда поколение Х начало взрослую жизнь, для них не осталось ни достойных рабочих мест, ни дешевого жилья. А с надеждами они расстались сами.
В романе Коупленда лицами этого поколения становятся три героя: Энди, Даг и Клэр. Они встретились в городе Палм-Спрингс, штат Калифорния, куда сбежали от своих офисов, бесконечного потребления и родителей. Все трое живут в дешевом районе и работают на низкооплачиваемых работах. А после работы собираются вместе, чтобы рассказать друг другу истории. Про застрявшего на астероиде космонавта, фотографию Мэрилин Монро и, разумеется, конец света. Из фрагментов жизни этих героев и рассказанных ими историй и складывается роман. Одновременно «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» конца ХХ века, «сказки для ускоренного времени».
Роман о маргиналах, покидающих свои уютные дома и обустроенные офисы, чтобы начать новую жизнь. Дуглас Коупленд «Поколение Х»
Литературный дебют Коупленда — тот случай, когда сложно отойти от клише «книга, определившая поколение». Его роман действительно дает определение поколению ничуть не хуже, чем с этим могла бы справиться строгая исследовательская работа. Пусть это текст о вымышленных людях и вымышленных обстоятельствах, его точность и глубина сравнимы с исследованиями антропологов. Хотя жизнь самой книги оказалась длиннее, чем жизнь предмета, который она описывает.
Годы спустя отношение автора как к самому роману, так и к предмету исследования стало ироничным. Из собственного романа он сделал одноименный арт-объект: тщательно пережевал страницы книги, пока они не превратились в целлюлозную массу, и сделал из этой массы имитацию гнезда шершней. А о смерти поколения Х как культурного явления он объявил еще в 1994-м. Обвиняемые в убийстве — маркетологи. Они подхватили концепцию поколения и сделали ее брендом. Черты, которые ознаменовали личный кризис поколения, превратились в мейнстрим, стали приметами современного образа жизни. И пусть в следующем году «Поколение X» исполнится 30 лет, этой книге все еще есть что сказать о мире, в котором мы живем.
Стиль письма Коупленда
Актуальность, точность прогнозов и блестящая работа с материалом — все это есть в любой книге Коупленда. Но они бы не стали такими популярными, если бы не остроумие автора. Любой роман писателя, от «Поколение X» до последних работ, будто целиком написаны афоризмами. По словам автора, создание такого афоризма, лозунга современной культуры, сравнимо с математической задачей. Нужно сжать в минимальное количество слов максимальный объем информации:
«Приключения без риска бывают только в Диснейленде»;
«Реклама уничтожает твое право на выбор»;
«В тридцать умер, в семьдесят похоронен».
На помощь писателю приходит его альтер эго дизайнера и художника. На страницах «Поколения Икс» такие лозунги рассыпаны в качестве постеров. В дополнение к ним идут нарисованные в стилистике старых комиксов мини-сценки, не связанные с основным сюжетом, но важные драматически. И как завершение — мини-словарик терминов и понятий на полях. Какие-то термины выдуманы самим Коуплендом, другие он позаимствовал, но уточнил значение. Получается торжество нелинейного повествования, где сюжет дробится на очень маленькие фрагменты.
Дуглас Коупленд стоит посреди Vortex, его инсталляции об океаническом пластике, которая сейчас находится в Ванкуверском аквариуме / Ocean Wise, canadiangeographic.ca
Коупленд изобретает максимально современный способ письма, который кажется уступкой клиповому мышлению. Но это просто другой способ организации текста и диалога с читателем. Писатель оформляет и подает текст так, что его восприятие похоже на просмотр телевизора с переключением каналов и перерывами на рекламу (привет Дэвиду Фостеру Уоллесу). Современный и соблазнительный способ разговора с аудиторией.
Но в привлекательной упаковке, с остроумием и визуальными уловками, Коупленд прячет напряженные рассуждения о том, что такое быть человеком конца ХХ века. Когда яркая вспышка за окном предвещает долгожданный ядерный удар, который обещала холодная война, а мечты о другой жизни кажутся глупым атавизмом. Поэтому каждую из глав предваряет маленькое черно-белое фото — «ломтик июльского неба», который напоминает о чем-то большем. О той надежде, которую Коупленд всегда оставляет для своих героев.
«Компьютеры — это наше подсознание»
Несмотря на неотделимый статус голоса поколения, Коупленд признается, что его не так сильно интересовала проблематика поколений. В определенный момент она совпала с его интересом к потокам информации и будущему. И после выхода своеобразного сиквела «Поколения Икс», романа «Планета шампуня», Коупленд начал более внимательно заниматься вопросами будущего и технологий. Так зародилось его сотрудничество с журналом Wired, который исследовал влияние компьютерных технологий на культуру.
Одним из плодов их сотрудничества стал консультационный проект для фильма «Особое мнение» Стивена Спилберга. Коупленд вместе с командой журнала работал над убедительным и функциональным портретом будущего. На тот момент будущее в кино в основном представляли угрюмым и заполненным мусором. В 1994-м на страницах журнала появился небольшой рассказ Коупленда о повседневной жизни работников Microsoft. Он начинался с выговора, который получал один из героев от самого Билла Гейтса.
Тема показалась Коупленду настолько увлекательной, что он вновь исчез, только в этот раз в Кремниевой долине. Итогом экспедиции стал роман «Рабы Microsoft» — одна из вершин творчества Коупленда, где он выступает не только как писатель и теоретик культуры, но и как исследователь цифрового будущего. Символично, что роман вышел на той же неделе, когда Microsoft выпустила Windows 95.
«Поколения возникают и формируются под влиянием технологии. Когда развитие технологии ускоряется и достигает критической точки, как сейчас, поколения становятся нерелевантны. Мы все — отдельные люди, как дискеты с персональной версией программы. И это логично».
Сюжет романа прост: главный герой Дэниел и его друзья работают в Microsoft, пока им не начинает претить то самое рабство, отмеченное в названии. Они решают покинуть стабильные, но давящие стены IT-гиганта ради собственного проекта, и запускают свой стартап. Попутно кто-то из героев находит любовь, кто-то отказывается от прежних идеалов и обретает новые. Кто-то заболевает, а кто-то наконец вступает в контакт с собственной сексуальностью.
Зануды решили покинуть безопасность «родной корпорации» и стать свободными. Но что такое свобода? Есть ли она вообще? И возможна ли она для «рабов «Майкрософта»? Дуглас Коупленд «Рабы Microsoft»
Дэниел ведет дневник в портативном компьютере — это и есть основа романа. Цифровая природа текста позволяет Коупленду работать с ним как с материалом для экспериментов. Главы перемежаются страницами с нагромождениями слов разного размера — это герой называет подсознанием своего компьютера. И в них угадываются облака тегов, которые появятся только через десять лет. Сам Коупленд говорит об этих облаках как о самостоятельных арт-объектах, которые спрятаны в тексте романа.
«Рабов Microsoft» можно использовать для изучения истории компьютерной культуры 1990-х. Но тем удивительнее читать его сейчас, потому что Коупленд ощутимо опередил будущее. «Рабы Microsoft» — это блог, написанный еще до того, как слово «блог» появилось. Сюжет, атмосфера и интонация романа предвещают будущие сериальные хиты «Офис», «Теория большого взрыва» и «Силиконовая долина». А стартап главных героев занимается разработкой программы, которая подозрительно напоминает Minecraft.
Художник в поисках двойника художника
Пылкий роман с литературой длился у Коупленда почти десятилетие. Но с начала нулевых вернулись и прежние чувства к визуальным искусствам. С этого времени Дуглас одинаково активно выступает как писатель и как художник. В своих работах он исследует глобализацию, цифровой мир и поп-культуру. И к 2016-му проводит две отдельные музейные ретроспективы своих художественных работ: «Все — что угодно — где угодно — везде» («Everything Is Anything Is Anywhere Is Everywhere») и «Распад бита» («Bit Rot»). Первую по-прежнему можно посетить с помощью Google Street View.
Дуглас Коупленд на своей выставке в Художественной галерее Ванкувера в мае 2014 года / theglobeandmail.com
При этом Дуглас работает и с более традиционными темами. В качестве скульптора он разработал три проекта общественных памятников: жертвам войны 1812 года в Торонто, погибшим канадским пожарным в Оттаве и Терри Фоксу в Ванкувере. Терри Фокс — канадский спортсмен и активист, который перенес ампутацию ноги из-за раковой опухоли. И после этого смог провести благотворительный марафон длиной в 143 дня, прервав забег только из-за развития рака. Также Фокс стал героем мультимедийного проекта Коупленда «Терри». В него включена биография спортсмена, написанная самим Коуплендом, фотографии бегуна и памятные вещи его семьи. Доходы от публикации биографии были направлены фонду, занятому исследованием рака.
Другой известный проект — «Рыжие» (Redheads), — в рамках которого Коупленд объявил всемирный поиск двойников Винсента Ван Гога. Голова самого убедительного двойника была отлита в бронзе: три с половиной метра на четыре, ухо прижато к почве, будто художник слушает дыхание земли. По словам автора, скульптура должна вызвать обсуждение новых отношений между наукой, искусством и глобализацией. Проект еще не завершен и среди будущих кандидатов для поиска двойников упоминаются Джордж Вашингтон, королева Елизавета I, Дэвид Боуи и другие.
Дуглас Коупленд вместе с двойником Ван Гога / www.iamvincent.com
Другие художественные проекты Коупленда находятся на пересечении актуального искусства и его писательской деятельности. К ним относится серия работ «Ванкуверские коды» (Vancouver Codes) — полотна в виде QR-кодов с добавленными цветными пикселями, но полностью рабочие. Например, поймав в камере смартфона работу «100 лет радости», можно получить скрытое послание: «Я завидую тому, что ты жив и знаешь, что было в сегодняшних новостях. После смерти нет никаких новостей».
C 2015-го по 2016-й Коупленд был резидентом Культурного института Google в Париже и создал книгу «Поиск» («Search»), составленную из тысяч поисковых запросов. Продолжением этого опыта стала инсталляция «Живой интернет» (The Living Internet) — комната, полная хаотичных и лишенных общего дизайна объектов. Так бы выглядела история поиска нашего браузера. Итоговым комментарием к этим работам стал небольшой текст «Yoo» о выдуманном Коуплендом приложении, которое создает уникальный визуальный материал на основе данных пользователей: фотографий, истории поиска и постов в соцсетях. И это все до того, как большие данные и нейросети вошли в моду.
Будущее не будет футуристическим
В финале длинного тура по Европе в поддержку романа «Рабы Microsoft» Коупленда ожидал не столько отдых, сколько затяжная депрессия. Усталость наложилась на личный кризис. Всегда остававшийся дисциплинированным писатель перемолол депрессивный опыт в роман «Пока подружка в коме». И не без грусти заметил, что это его последняя книга в качестве молодого человека. Роман вышел в 1998 году, когда Коупленду было 37 лет.
Подружку из названия зовут Карен. И она действительно впадает в кому в конце 1970-х, прямо перед завершением старшей школы. Пока ее друзья и парень Ричард продираются через жизнь, ныряют в алкоголь, наркотики или работу в поисках потерянной идентичности, Карен спит. И просыпается в конце 1990-х, спустя почти 20 лет. Оглушительная современность обрушивается на нее, как на путешественницу из далекого прошлого.
Уже обдумывая возвращение к искусству, Коупленд пишет роман без прежних визуальных ухищрений. В этой книге его интересует кое-что другое, поэтому каждую из трех частей он пишет по-своему, играя с фигурой рассказчика. Сюжет напоминает хрестоматийную историю Вашингтона Ирвинга о Рипе ван Винкле, который проспал 20 лет и нашел себя в совсем другом мире. Но Коупленд поворачивает сюжет книги в неожиданном направлении, куда его мог бы направить, скорее, Стивен Кинг. И этот твист только подчеркивает новый предмет исследования Коупленда: отношения человечества с будущим.
Карен после долгого сна удивляется не столько новым технологиям, сколько тем изменениям, которые они вызвали в людях: 1990-е были не только временем бума компьютеров, но и временем перелома нашего восприятия. Одним из терминов, которыми Коупленд описывает современный мир, становится «экстремальное настоящее»: настоящий момент и будущее для нас слиты до неразличимости. И это не только черта времени, но и особенность современного мозга.
Через несколько лет Коупленд пережил новый кризис — ему показалось, что он больше не может писать. Вина за творческий ступор легла на новые способы получения информации. Интернет стал таким огромным и доступным, что у писателя просто не получалось его игнорировать. Позднее он понял, что все в порядке. Случилось именно то, о чем он писал еще в 1998-м: мозг изменился, подстраиваясь под цифровой мир.
Коупленд предполагает, что технологии изменили мозг в подлинном неврологическом смысле. Интернет способен сделать мысли и все наше существование однородным, и это не имеет аналогов в истории. Карен отличается от своих друзей тем, что ее не затронули технологические изменения. Кома главной героини оказалась событием, которое помогает ей радикально переосмыслить саму себя.
Карен впала в кому в 70-е годы, очнулась уже в 90-е и пытается понять, что вообще происходит. Дуглас Коупленд «Пока подружка в коме»
Пусть Карен не нравится время, в котором она проснулась, у ее автора отношения с завтрашним днем более сложные. Будущее по Коупленду не будет футуристическим. Оно будет казаться странным и неконтролируемым, потому что слишком многие вещи будут меняться слишком быстро. Машины уже переговариваются за нашими спинами, и скоро появится что-то умнее нас. Мы начинаем знать почти все, и это скучно. Средний класс становится вымирающим видом. Но все это не так уж плохо.
Интерес к будущему естественным образом приводит к проблеме апокалипсиса. Многие книги Коупленда и его художественные работы хранят в себе образы конца света. Например, финал «Поколения Икс», в котором Энди видит грибовидное облако. Но Коупленда интересует не только конец света, но и личный апокалипсис. Каким был выстрел в романе «Эй, Нострадамус!». Ось сюжета — школьный шутинг, напоминающий трагедию в школе Колумбайн.
Как школьный шутинг становится личным апокалипсисом для четырех героев. Дуглас Коупленд «Эй, Нострадамус!»
Четыре персонажа, четыре временные линии и четыре судьбы, которые так или иначе вращаются вокруг этой трагедии: Шерил, жертва стрельбы; Джейсон, ее тайный муж; Хэттер, способная дать Джейсону утешение; властный и фанатически религиозный отец Джейсона Рэг.
Стрельба в школе не так интересна автору, как след, который она оставила в сознании и жизни героев. И идею такого личного апокалипсиса Коупленд выворачивает наизнанку. Трагедия — это то, что может дать надежду, поскольку с концом одного мира начинается другой. Каким бы ни было будущее, придется быть готовыми к новому миру и новым себе, и по-настоящему грустно только то, что не все увидят этот наступающий мир. После смерти не бывает никаких новостей.
О поколении COVID-19 — в продолжении на Bookmate Journal
Наше новое медиа Bookmate Review — раз в неделю, только в вашей почте
Материал взят: Тут