Незакрытый проект ( 6 фото )
- 07.01.2021
- 13 344
Один из моих любимых писателей - Валерий Алексеев. Я читаю его с детства, вернее, с подросткового возраста, с 1974 года, когда купил в букинистическом магазине "Людей Флинта". Вероятно, я и заинтересовался-то советской подростковой литературой благодаря Алексееву. До "Людей Флинта" я только кривился при виде книжек Алексина, Пашнева и Драбкиной. Я полагал так: мне со всех сторон втирают, что лучшие современные отечественные писатели, это Юрий Бондарев, Валентин Распутин, Виктор Астафьев и прочие василии беловы. Но если самые лучшие отечественные писатели настолько нечитабельны и шершавостью своей напоминают ладонь лесоруба, то каковы же должны быть нелучшие... Ну, вот, прочитав "Людей Флинта", я понял, что только "нелучших" и стоит читать.
С тех пор Валерий Алексеев не разочаровал меня ни разу (хотя я читал у него далеко не всё). Я старался искать его книги в библотеках, но это было непросто. И так уж вышло, что повесть "Проект АЦ" я прочитал только сейчас. И по хочу чтения брови мои лезли всё выше и выше, куда-то к затылку. Я буквально офигивал, не веря, что подобный текст мог быть опубликован в СССР на рубеже 70-80-х.
Там сюжет, значит, такой. Простой парень, неудачник, обожаемыый мамой и презираемый всеми остальными, прочитывает странное объявление о приёме в какую-то спецшколу-интернат (а у него со старой школой всё настолько плохо, насколько это возможно) и просто по приколу звонит тут. И его неожиданно принимают. И спецшкола оказывается очень странной. В ней у подростков воспитывают сверхспособности. И герой в недоумении – у него-то никаких сверхспособностей нет...
«Проект АЦ» написан замечательно. Точное изображение психологии подростка, умная, экономная передача всей гаммы колебаний эмоций, отношения с девочками, отношения с мальчиками — всё по высшему баллу. Прекрасно закрученный сюжет, тонкости, типа влюблённости героя сразу в двух девочек... Но вдруг!.. Всё кончается. Как обухом по голове. Автор деловито сматывает бечёвку, делает читателю ручкой, и чао-какао. Вот когда я дочитал, я понял, каким образом это могло быть опубликовано: ни одна из сюжетных линий не была развита даже наполовину, ни одна загадка не была прояснена, ни одно из заряженных ружей на стенах комнаты так и не выстрелило. В этой форме история про советский Анненербе, совмещённый с Лебенсборн, конечно, не вызвала у цензуры ни малейших возражений. Примерно такой же эффект производит известная советская кинодилогия «Москва – Кассиопея» Ричарда Викторова, но эффект облома в «Проекте АЦ» сильнее, потому что замах (на рубль) и удар (на копейку) не разнесены на две части (на два фильма), а уютненько совмещены в небольшой книжке.
Похоже, что Алексеев наметил план повести, начал писать, разогнался на полную мощность, а потом отвлёкся, сходил попить чаю, вернулся, перечитал написанное, офигел не хуже самих читателей и быстро свернул сюжет, сообразив, что такая повесть в советской литературе 1979 года ни при каких обстоятельствах напечатана не будет.
В аналогичной ситуации Максуд Ибрагимбеков с «За всё хорошее – смерть» и Игорь Ефимов с «Пургой над «карточным домиком» выкрутились за счёт того, что приделали к своим повестям условно-оптимистический финал, который можно счесть хэппи эндом. Но Алексеев в процессе писания отрезал себе все возможности свести происходящее к мало-мальски благополучному концу.
Поэтому автор выкатил из кустов рояль марки «это всё пришельцы» — пришельцами можно объяснить вообще всё, что угодно — и поставил точку.
Обидно, честное слово. Я хочу знать, как сложатся отношения у Андрея, Риты и Сони. Я хочу знать, какую роль играют Борис и Слава. Эти ребята живые, убедительные, сложные, их жизни явно выходят за рамки текста, но Валерий Алексеев прервал своё повествование.
Если бы я прочитал эту повесть до 2008 года! Я бы специально поехал бы к нему в Бохум, чтобы спросить о том, что там должно было быть дальше по его первоначальному замыслу. А теперь поздно. Уже не спросишь.
С тех пор Валерий Алексеев не разочаровал меня ни разу (хотя я читал у него далеко не всё). Я старался искать его книги в библотеках, но это было непросто. И так уж вышло, что повесть "Проект АЦ" я прочитал только сейчас. И по хочу чтения брови мои лезли всё выше и выше, куда-то к затылку. Я буквально офигивал, не веря, что подобный текст мог быть опубликован в СССР на рубеже 70-80-х.
Там сюжет, значит, такой. Простой парень, неудачник, обожаемыый мамой и презираемый всеми остальными, прочитывает странное объявление о приёме в какую-то спецшколу-интернат (а у него со старой школой всё настолько плохо, насколько это возможно) и просто по приколу звонит тут. И его неожиданно принимают. И спецшкола оказывается очень странной. В ней у подростков воспитывают сверхспособности. И герой в недоумении – у него-то никаких сверхспособностей нет...
«Проект АЦ» написан замечательно. Точное изображение психологии подростка, умная, экономная передача всей гаммы колебаний эмоций, отношения с девочками, отношения с мальчиками — всё по высшему баллу. Прекрасно закрученный сюжет, тонкости, типа влюблённости героя сразу в двух девочек... Но вдруг!.. Всё кончается. Как обухом по голове. Автор деловито сматывает бечёвку, делает читателю ручкой, и чао-какао. Вот когда я дочитал, я понял, каким образом это могло быть опубликовано: ни одна из сюжетных линий не была развита даже наполовину, ни одна загадка не была прояснена, ни одно из заряженных ружей на стенах комнаты так и не выстрелило. В этой форме история про советский Анненербе, совмещённый с Лебенсборн, конечно, не вызвала у цензуры ни малейших возражений. Примерно такой же эффект производит известная советская кинодилогия «Москва – Кассиопея» Ричарда Викторова, но эффект облома в «Проекте АЦ» сильнее, потому что замах (на рубль) и удар (на копейку) не разнесены на две части (на два фильма), а уютненько совмещены в небольшой книжке.
Похоже, что Алексеев наметил план повести, начал писать, разогнался на полную мощность, а потом отвлёкся, сходил попить чаю, вернулся, перечитал написанное, офигел не хуже самих читателей и быстро свернул сюжет, сообразив, что такая повесть в советской литературе 1979 года ни при каких обстоятельствах напечатана не будет.
В аналогичной ситуации Максуд Ибрагимбеков с «За всё хорошее – смерть» и Игорь Ефимов с «Пургой над «карточным домиком» выкрутились за счёт того, что приделали к своим повестям условно-оптимистический финал, который можно счесть хэппи эндом. Но Алексеев в процессе писания отрезал себе все возможности свести происходящее к мало-мальски благополучному концу.
Поэтому автор выкатил из кустов рояль марки «это всё пришельцы» — пришельцами можно объяснить вообще всё, что угодно — и поставил точку.
Обидно, честное слово. Я хочу знать, как сложатся отношения у Андрея, Риты и Сони. Я хочу знать, какую роль играют Борис и Слава. Эти ребята живые, убедительные, сложные, их жизни явно выходят за рамки текста, но Валерий Алексеев прервал своё повествование.
Если бы я прочитал эту повесть до 2008 года! Я бы специально поехал бы к нему в Бохум, чтобы спросить о том, что там должно было быть дальше по его первоначальному замыслу. А теперь поздно. Уже не спросишь.
Материал взят: Тут