Почему критики не пишут идеальные романы, если так хорошо разбираются в литературе? ( 4 фото )
- 13.11.2020
- 17 505
Нужно ли читать книгу до конца? Платят ли критикам за рецензии? Как писать про книгу, автора которой ты знаешь лично? Эти и другие глупые вопросы мы задали литературным критикам и блогерам — и получили исчерпывающие ответы.
Джузеппе Баретти, итальянский поэт и литературный критик XVIII века. Художник Джошуа Рейнольдс
Кого мы спрашивали?
— Наталья Ломыкина, литературный обозреватель Forbes Russia
— Валерия Пустовая, литературный критик, эссеист
— Лиза Биргер, литературный критик (The Blueprint, Esquire Russia)
— Сергей Сдобнов, критик и куратор кинотеатра «Пионер», автор телеграм-канала «Мрачное обозрение»
— Ольга Балла, заведующая отделом критики и библиографии журнала «Знамя»
— Юлия Подлубнова, литературный критик, доцент Уральского федерального университета
— Елена Васильева, литературный обозреватель «Прочтения»
— Олеся Скопинская, автор телеграм-канала «Книжный лис»
— Евгения Власенко, книжная активистка и автор блога Knigagid
— Саида Исхакова, автор книжного блога Ptrsbrg
Зачем читать отзыв критика на книгу, если можно просто прочитать саму книгу?
Лиза Биргер: Очень надеюсь, что вы так и делаете. В России очень малая читающая прослойка по отношению к населению страны, в процентах это вообще анекдот. И критик вещает где-то в углу о вещах, которые никому не интересны, но знать их все-таки надо. В других близких мне культурах — англосаксонской, к которой мы все так или иначе присоседились, немецкой, которую я изучала, турецкой, в которой я сейчас живу, — читают много-много больше. И там критика нужна уже как разговор о книгах, которые все прочитали или прочитают.
Юлия Подлубнова: Чтобы просто прочитать, нужно понимать, что выбирать и что читать. Тех, кто читает все подряд, не существует. Так что отзывы — это хороший инструмент навигации в мире книг.
Олеся Скопинская: Чтобы понять, что ты только что прочитал.
Елена Васильева: Во-первых, отзывы можно посмотреть перед тем, как приступить к книге, чтобы решить, читать ее или нет. Во-вторых, если обращаться к рецензиям после того, как книга дочитана, то критики выступят собеседниками в разговоре о прочитанном. У них может быть другое мнение, другая интерпретация, ответы на какие-то вопросы. Такой виртуальный книжный клуб.
Наталья Ломыкина: Книг сегодня выходит много, и я думаю, читатели воспринимают нынешнюю критику как навигатор и читают во многом для того, чтобы понять, понравится книга или нет. Когда ты находишь своего критика, с которым у тебя более-менее совпадают или, наоборот, расходятся вкусы, — это такой своеобразный маркер.
Посмертный сборник критических статей Елены Макеенко, которая по большей части писала о русской современной литературе. Елена Макеенко «Важные вещи. Путеводитель по новейшей русской прозе»
Валерия Пустовая: Критику пишут и для тех, кто уже прочел произведение, и для тех, кто еще не читал. И это разная критика, и по жанру, и по взгляду на текст. Читать критику до текста — все равно что кликнуть на объявление о знакомстве. Читать критику после текста — обсудить подробности состоявшегося свидания. Если вы еще не читали, отзыв критика поможет вам нужный текст найти, заметить его в кругу актуальных тем, новостей. Если уже прочли, критика поможет расширить контекст прочтения, глубже понять автора и место произведения в современной литературе.
Евгения Власенко: В смысле «просто прочитать книгу»! Это же надо читать часов восемь-десять, потом думать над прочитанным и, может быть, так ни к чему и не прийти. А тут прочитал за пять минут отзыв и в итоге имеешь какое-никакое мненьице. Пусть и не свое. А если серьезно, мне кажется, отзывы критиков и блогеров читают, чтобы потом получить удовольствие. В том смысле, что никому не хочется тратить восемь-десять часов на то, что не понравится.
Саида Исхакова: Книг много, а времени мало. Рецензии позволяют лучше понять, о чем книга и будет ли она вам интересна. Аннотация порой не дает исчерпывающего описания, чтобы сделать правильные выводы о ее содержании.
Чем статьи критиков лучше оценок пользователей на сервисах вроде Bookmate? Ведь читатель, скорее, доверится мнению таких же читателей, как он.
Лиза Биргер: Ну, это еще целая жизнь пройдет, пока читатель найдет такого же, как он, это дело довольно интимное. Вообще я не обольщаюсь: думаю, есть человек 15, ну, 20, которые следят за моими рекомендациями именно потому, что мы совпадаем. И я сама как читатель не хочу бегать за критиком и ждать рекомендаций. Вообще обидно было бы сводить работу критика к одной рекомендательной функции. Мне кажется, важнее поговорить о книгах, которые нас всех задевают и почему-то нам важны, а рекомендовать и правда может хоть ваша тетя.
Олеся Скопинская: В моем представлении оценки пользователей обезличены. А вот если следить за статьями критика, с которым совпадают вкусы на книги, это заметно экономит время при выборе.
Елена Васильева: Читательские рецензии часто сводятся к перечислению впечатлений и эмоций, которые вызвала книга (это, безусловно, не правило, но часто именно так). Критическая рецензия не может этим ограничиваться: она должна давать краткое представление, о чем книга, возможно, небольшой пересказ, контекст, а также вариант интерпретации. Кроме того, критик — это человек, прочитавший большее количество книг, чем среднестатистический читатель, и поэтому способен отделять зерна от плевел, стоящие книги — от графомании, выдающиеся книги — от рядовых. Если сильно огрублять, то один книжный критик или обозреватель равен примерно десяти обычным читателям.
«Критик — это совокупность читательского опыта и персонального вкуса» Галина Юзефович «Удивительные приключения рыбы-лоцмана: 150 000 слов о литературе»
Юлия Подлубнова: Мнение эксперта всегда качественнее мнения дилетанта. Впрочем, пусть читатели сами решают, кому им доверять.
Ольга Балла-Гертман: Критик хорош тем, что он профессионал — почему бы хоть ради любопытства не сравнить профессиональное мнение с дикорастущим? Не то чтобы критик прямо лучше, но это иначе организованная позиция, она более прорефлектирована, что ли. В конце концов, его, критика, учили филологии, прививали ему некоторые правила понимания, у него в голове есть некоторый фон, на котором он понимает книгу, система контекстов, в которые он ее вписывает. Можно с этим не соглашаться — но разве это не интересно?
Наталья Ломыкина: Мне кажется, многим хочется получить впечатление о романе, прежде чем понять, тратить ли деньги на книгу. Это оправданно. И с такой точки зрения отзыв критика, который занимается этим профессионально, экономит твое время. Чтобы принять решение, достаточно прочитать две-три рецензии или 20, 30, 50 пользовательских отзывов. Но ты не знаешь, кто написал эти отзывы и насколько можно доверять этим оценкам.
Сергей Сдобнов: С одной стороны, сарафанное радио действительно хорошо работает, люди верят людям, лучше — знакомым. Но авторитетов и экспертов никто не отменял, иначе мы бы не видели в рекламе Альфа-банка Ивана Урганта, а на Facebook-странице Галины Юзефович сотни комментариев.
Евгения Власенко: Иногда оценки критиков ничем не лучше. Сейчас очень много продвинутых читателей и очень немного внятных критиков. В теории оценка критика должна быть обоснованной, а читатель может просто сказать «не понравилось» и пойти по своим делам.
Валерия Пустовая: Я избегаю оценки «лучше». В тексте, например, ничего не может быть лучше или хуже. А может соответствовать замыслу или его заваливать. Оценки и рецензии пользователей — мой рацион, если я вышла попастись в онлайн-книжный. Я люблю рецензии пользователей за непосредственность, эмоциональность, опору на содержание. Они отлично помогают мне выбрать товар.
А критика не лучше и не хуже — она просто про другое. Критика — это разговор о литературе, о том, как, что и почему в ней сейчас происходит. Это не про выбор стебелька, а о поле в целом: что и почему тут уродилось. А еще критика возвращает писателю и читателю их самих. Писатель седлает интуицию, читатель упивается эмоциями, а критик осознает их проявления, проговаривает, выводит закономерности, наводит мосты между писателем и читателем, между писателем и его интуицией, между читателем и его эмоциями. Критика, иными словами, проживает текст осознанно и в свете общего контекста литературы.
Правда, что вам платят за рецензии?
Наталья Ломыкина: Нет.
Олеся Скопинская: Конечно правда. И платят самой дорогой валютой — книгами.
Ольга Балла-Гертман: Боже избави. По-моему, это стыдно.
Сергей Сдобнов: Мне — нет!
Сборник эссе замглавреда литературного журнала «Знамя» Натальи Ивановой. Одна из глав называется «Кому она нужна, эта критика?» Наталья Иванова «Русский крест: Литература и читатель в начале нового века»
Валерия Пустовая: Для критика важна репутация, доверие читателя и коллег. Один из способов ее загубить — проявить пристрастность, закрыть глаза на текст ради выгоды. Речь, кстати, не только о деньгах, но и, например, о сведении счетов. Вот почему профессиональный критик не может себе позволить быть пристрастным. К тому же влияние критики на продвижение книг как товара преувеличено. Критики влияют на репутацию — и книги, и писателя. Но хорошая репутация не инструмент продвижения, даже в литературе.
Юлия Подлубнова: Такого ни разу не было.
Елена Васильева: Нет. За рецензии вообще довольно редко кто-то платит.
Евгения Власенко: А давайте я скажу, что да, и пусть остальные думают, что продешевили.
Саида Исхакова: В моем случае абсолютно нет. Я выбираю только те книги, которые хочу прочесть сама, без воздействия издательств или писателей.
Лиза Биргер: Нет. Миф, что критикам заносят за рецензии, очень смешной, потому что, во-первых, у издательств нет на это денег, а во-вторых, кому мы нужны. Хотя для многих издательств важно, чтобы вокруг книг был шум, а начать его проще всего в прессе. Мне однажды в хлебном 2009 году предлагали заплатить за рецензию. Мой друг еще шутил, что надо заломить баснословную сумму, чтобы все знали, как дорого я стою. Но я не решилась экспериментировать, а то было бы как в анекдоте: «Смотрите, вы уже торгуетесь».
Если вы так хорошо разбираетесь в литературе, то почему сами не напишете роман?
Ольга Балла-Гертман: Каюсь — писала. Мне не дается драматургическая компонента художественной прозы, то есть умение организовать взаимодействие людей между собой, придумать диалоги (людей самих по себе придумывать получается). Но вообще и как предмет чтения, и как предмет писания мне гораздо больше нравится эссеистика. Ее я как раз очень даже пишу! Ну, конечно же, гениальную, а как иначе.
Олеся Скопинская: К сожалению, одного этого навыка крайне мало для написания стоящего романа. А может быть, и к счастью.
Валерия Пустовая: А вовсе не нужно разбираться в литературе, чтобы написать роман. Более того, разбираться в литературе недостаточно, чтобы написать даже критическую заметку. Нужна искра божья, талант. И вот если он есть, дальше можно его осознанно направлять, добиваясь точного воплощения того, что мелькнуло в ощущениях, в воображении. Критики, бывает, пишут романы. А бывает, не пишут их. Это не важно. Потому что у критика другой талант: чуткость к чужой текстовой вселенной.
Саида Исхакова: Писать рецензии — одно, а вот написать книгу — это другое. Для написания рецензии достаточно уметь хорошо структурировать материал и грамотно писать, а вот для писательства нужен определенный талант и рвение.
Сергей Сдобнов: Нет никакой связи между знанием чего-то и созданием чего-то в культуре. Извините, но так вышло, что за эти процессы отвечают разные части мозга и вообще это разные режимы деятельности. Иногда они совпадают, и критики и филологи пишут интересную прозу, но это, скорее, исключение из правил. Да, я, кстати, пишу романы, но пишу не как критик, конечно.
Лиза Биргер: Не знаю, как у других, а у меня роман нигде не чешется. Даже если бы я стала писать, я писала бы довольно посредственную, техническую прозу. Я очень хорошо понимаю, почему мой роман не будет гениальным. В литературе есть некое волшебное вещество, которое превращает просто прозу в сверхпрозу. И его даже у многих известных писателей не найти. А без способности писателя видеть между строк все — макулатура. Вообще я читаю книги ровно потому, что люблю читать. Писать я тоже люблю, что скрывать, но я-то как раз понимаю огромную разницу между производством текста километрами и настоящей литературой. И в целом к пишущим критикам отношусь с недоверием. Невозможно быть слугой двух господ, и я не верю, что если ты слишком хорошо знаешь, как все устроено, то сможешь написать что-то выше своего технического знания.
Евгения Власенко: Писать книги — значит обнажаться перед огромным количеством людей, большая часть которых настроена враждебно. Писать о книгах — значит смотреть на того, кто разделся и дальше уже на твой на выбор: восхищаться и наслаждаться, глупо хихикать и показывать пальцем, ужасаться и гневно жаловаться. Поражаюсь смелости тех, кто не стесняется раздеться и показать все, из чего сделан. Наверное, я не настолько смелая.
Елена Васильева: Книги должны быть не только написаны, но и прочитаны. Скачусь в пафос, но скажу, что вижу свою, что ли, миссию в том, чтобы удерживать этот баланс, читать книги и рассказывать о них. Ну и люблю шутить, что я просто паразит на теле литературы, ничего не созидаю, потребляю то, что есть.
Наталья Ломыкина: Нередко в день рождения получаю пожелание написать свою книгу. Но у меня совершенно нет таких амбиций. Это не моя задача. Я люблю читать книги и обсуждать. Я не согласна с Оскаром Уайльдом, который говорил, что критик — неудавшийся художник. Довольно часто критик — просто критик.
Как вы успеваете так много читать?
Ольга Балла-Гертман: А я только этим и занимаюсь…
Евгения Власенко: Никак. Это иллюзия. Ну или у нас разные представления о том, что такое «много».
Юлия Подлубнова: Не успеваю, ничего не успеваю. Мне кажется, что читаю мало.
Наталья Ломыкина: Мне просто повезло. Я с детства читаю очень много и очень быстро. В какой-то момент я поняла: как я читаю с трех лет — это именно то, чему учат на курсах скорочтения. Мой брат пошел на курсы и пытался мне объяснить, как читать быстрее. И из его объяснений я поняла, что именно так я и читаю. В конце концов, чтобы преуспеть в чем-то, нужно сделать свою сильную сторону своей работой.
Олеся Скопинская: Все просто: отключаю все уведомления на телефоне, сажусь и читаю.
Валерия Пустовая: Я медленно читаю, потому что делаю это с пометками. Люблю вгрызться в текст. Еще слушаю аудиокниги — иногда по ночам, за счет сна. От иных подскакиваю, в темноте конспектирую услышанное в телефоне. Вот «Нормальные люди» Салли Руни меня так в ночи подбрасывали. Критика — это хобби, на которое спускаешь все свободное время. Культура вообще такое хобби, на которое уходит жизнь.
Саида Исхакова: Я стараюсь читать в любую свободную минуту, всегда держу книгу рядом — чаще всего в телефоне в приложении.
Елена Васильева: У меня это получается немного в ущерб другим сферам жизни и другим видам искусства. Редко хожу в театр, редко смотрю сериалы или кино, в последнее время стала меньше слушать музыку, ее место заняли аудиокниги. Кстати, тоже хороший способ читать чуть больше, хотя это и иное восприятие текста: обычно в аудио я либо перечитываю уже известные мне книги, либо слушаю то, о чем хочу просто получить представление. Книги, о которых пишу, читаю только глазами.
Сергей Сдобнов: Часть книг я слушаю — две-четыре в неделю, остальное читаю. Никакого секрета нет: надо просто систематически читать, каждый день.
Лиза Биргер: Я читаю быстро. Но не очень много и не все время. И смартфон, конечно, сильно покалечил мою богатую читательскую жизнь, как и любую другую, а уж двое маленьких детей нанесли по ней просто ядерный удар. Я читаю меньше, чем десять лет назад, но все еще читаю для утешения, для образования и чтобы жизнь не казалась такой трагической или бессмысленной. Мне всю жизнь для этого нужны были книги, их так ничто и не заменило и уже не заменит.
Ответы на еще семь вопросов читайте на Bookmate Journal. Список книг по теме — в конце материала
Джузеппе Баретти, итальянский поэт и литературный критик XVIII века. Художник Джошуа Рейнольдс
Кого мы спрашивали?
— Наталья Ломыкина, литературный обозреватель Forbes Russia
— Валерия Пустовая, литературный критик, эссеист
— Лиза Биргер, литературный критик (The Blueprint, Esquire Russia)
— Сергей Сдобнов, критик и куратор кинотеатра «Пионер», автор телеграм-канала «Мрачное обозрение»
— Ольга Балла, заведующая отделом критики и библиографии журнала «Знамя»
— Юлия Подлубнова, литературный критик, доцент Уральского федерального университета
— Елена Васильева, литературный обозреватель «Прочтения»
— Олеся Скопинская, автор телеграм-канала «Книжный лис»
— Евгения Власенко, книжная активистка и автор блога Knigagid
— Саида Исхакова, автор книжного блога Ptrsbrg
Зачем читать отзыв критика на книгу, если можно просто прочитать саму книгу?
Лиза Биргер: Очень надеюсь, что вы так и делаете. В России очень малая читающая прослойка по отношению к населению страны, в процентах это вообще анекдот. И критик вещает где-то в углу о вещах, которые никому не интересны, но знать их все-таки надо. В других близких мне культурах — англосаксонской, к которой мы все так или иначе присоседились, немецкой, которую я изучала, турецкой, в которой я сейчас живу, — читают много-много больше. И там критика нужна уже как разговор о книгах, которые все прочитали или прочитают.
Юлия Подлубнова: Чтобы просто прочитать, нужно понимать, что выбирать и что читать. Тех, кто читает все подряд, не существует. Так что отзывы — это хороший инструмент навигации в мире книг.
Олеся Скопинская: Чтобы понять, что ты только что прочитал.
Елена Васильева: Во-первых, отзывы можно посмотреть перед тем, как приступить к книге, чтобы решить, читать ее или нет. Во-вторых, если обращаться к рецензиям после того, как книга дочитана, то критики выступят собеседниками в разговоре о прочитанном. У них может быть другое мнение, другая интерпретация, ответы на какие-то вопросы. Такой виртуальный книжный клуб.
Наталья Ломыкина: Книг сегодня выходит много, и я думаю, читатели воспринимают нынешнюю критику как навигатор и читают во многом для того, чтобы понять, понравится книга или нет. Когда ты находишь своего критика, с которым у тебя более-менее совпадают или, наоборот, расходятся вкусы, — это такой своеобразный маркер.
Посмертный сборник критических статей Елены Макеенко, которая по большей части писала о русской современной литературе. Елена Макеенко «Важные вещи. Путеводитель по новейшей русской прозе»
Валерия Пустовая: Критику пишут и для тех, кто уже прочел произведение, и для тех, кто еще не читал. И это разная критика, и по жанру, и по взгляду на текст. Читать критику до текста — все равно что кликнуть на объявление о знакомстве. Читать критику после текста — обсудить подробности состоявшегося свидания. Если вы еще не читали, отзыв критика поможет вам нужный текст найти, заметить его в кругу актуальных тем, новостей. Если уже прочли, критика поможет расширить контекст прочтения, глубже понять автора и место произведения в современной литературе.
Евгения Власенко: В смысле «просто прочитать книгу»! Это же надо читать часов восемь-десять, потом думать над прочитанным и, может быть, так ни к чему и не прийти. А тут прочитал за пять минут отзыв и в итоге имеешь какое-никакое мненьице. Пусть и не свое. А если серьезно, мне кажется, отзывы критиков и блогеров читают, чтобы потом получить удовольствие. В том смысле, что никому не хочется тратить восемь-десять часов на то, что не понравится.
Саида Исхакова: Книг много, а времени мало. Рецензии позволяют лучше понять, о чем книга и будет ли она вам интересна. Аннотация порой не дает исчерпывающего описания, чтобы сделать правильные выводы о ее содержании.
Чем статьи критиков лучше оценок пользователей на сервисах вроде Bookmate? Ведь читатель, скорее, доверится мнению таких же читателей, как он.
Лиза Биргер: Ну, это еще целая жизнь пройдет, пока читатель найдет такого же, как он, это дело довольно интимное. Вообще я не обольщаюсь: думаю, есть человек 15, ну, 20, которые следят за моими рекомендациями именно потому, что мы совпадаем. И я сама как читатель не хочу бегать за критиком и ждать рекомендаций. Вообще обидно было бы сводить работу критика к одной рекомендательной функции. Мне кажется, важнее поговорить о книгах, которые нас всех задевают и почему-то нам важны, а рекомендовать и правда может хоть ваша тетя.
Олеся Скопинская: В моем представлении оценки пользователей обезличены. А вот если следить за статьями критика, с которым совпадают вкусы на книги, это заметно экономит время при выборе.
Елена Васильева: Читательские рецензии часто сводятся к перечислению впечатлений и эмоций, которые вызвала книга (это, безусловно, не правило, но часто именно так). Критическая рецензия не может этим ограничиваться: она должна давать краткое представление, о чем книга, возможно, небольшой пересказ, контекст, а также вариант интерпретации. Кроме того, критик — это человек, прочитавший большее количество книг, чем среднестатистический читатель, и поэтому способен отделять зерна от плевел, стоящие книги — от графомании, выдающиеся книги — от рядовых. Если сильно огрублять, то один книжный критик или обозреватель равен примерно десяти обычным читателям.
«Критик — это совокупность читательского опыта и персонального вкуса» Галина Юзефович «Удивительные приключения рыбы-лоцмана: 150 000 слов о литературе»
Юлия Подлубнова: Мнение эксперта всегда качественнее мнения дилетанта. Впрочем, пусть читатели сами решают, кому им доверять.
Ольга Балла-Гертман: Критик хорош тем, что он профессионал — почему бы хоть ради любопытства не сравнить профессиональное мнение с дикорастущим? Не то чтобы критик прямо лучше, но это иначе организованная позиция, она более прорефлектирована, что ли. В конце концов, его, критика, учили филологии, прививали ему некоторые правила понимания, у него в голове есть некоторый фон, на котором он понимает книгу, система контекстов, в которые он ее вписывает. Можно с этим не соглашаться — но разве это не интересно?
Наталья Ломыкина: Мне кажется, многим хочется получить впечатление о романе, прежде чем понять, тратить ли деньги на книгу. Это оправданно. И с такой точки зрения отзыв критика, который занимается этим профессионально, экономит твое время. Чтобы принять решение, достаточно прочитать две-три рецензии или 20, 30, 50 пользовательских отзывов. Но ты не знаешь, кто написал эти отзывы и насколько можно доверять этим оценкам.
Сергей Сдобнов: С одной стороны, сарафанное радио действительно хорошо работает, люди верят людям, лучше — знакомым. Но авторитетов и экспертов никто не отменял, иначе мы бы не видели в рекламе Альфа-банка Ивана Урганта, а на Facebook-странице Галины Юзефович сотни комментариев.
Евгения Власенко: Иногда оценки критиков ничем не лучше. Сейчас очень много продвинутых читателей и очень немного внятных критиков. В теории оценка критика должна быть обоснованной, а читатель может просто сказать «не понравилось» и пойти по своим делам.
Валерия Пустовая: Я избегаю оценки «лучше». В тексте, например, ничего не может быть лучше или хуже. А может соответствовать замыслу или его заваливать. Оценки и рецензии пользователей — мой рацион, если я вышла попастись в онлайн-книжный. Я люблю рецензии пользователей за непосредственность, эмоциональность, опору на содержание. Они отлично помогают мне выбрать товар.
А критика не лучше и не хуже — она просто про другое. Критика — это разговор о литературе, о том, как, что и почему в ней сейчас происходит. Это не про выбор стебелька, а о поле в целом: что и почему тут уродилось. А еще критика возвращает писателю и читателю их самих. Писатель седлает интуицию, читатель упивается эмоциями, а критик осознает их проявления, проговаривает, выводит закономерности, наводит мосты между писателем и читателем, между писателем и его интуицией, между читателем и его эмоциями. Критика, иными словами, проживает текст осознанно и в свете общего контекста литературы.
Правда, что вам платят за рецензии?
Наталья Ломыкина: Нет.
Олеся Скопинская: Конечно правда. И платят самой дорогой валютой — книгами.
Ольга Балла-Гертман: Боже избави. По-моему, это стыдно.
Сергей Сдобнов: Мне — нет!
Сборник эссе замглавреда литературного журнала «Знамя» Натальи Ивановой. Одна из глав называется «Кому она нужна, эта критика?» Наталья Иванова «Русский крест: Литература и читатель в начале нового века»
Валерия Пустовая: Для критика важна репутация, доверие читателя и коллег. Один из способов ее загубить — проявить пристрастность, закрыть глаза на текст ради выгоды. Речь, кстати, не только о деньгах, но и, например, о сведении счетов. Вот почему профессиональный критик не может себе позволить быть пристрастным. К тому же влияние критики на продвижение книг как товара преувеличено. Критики влияют на репутацию — и книги, и писателя. Но хорошая репутация не инструмент продвижения, даже в литературе.
Юлия Подлубнова: Такого ни разу не было.
Елена Васильева: Нет. За рецензии вообще довольно редко кто-то платит.
Евгения Власенко: А давайте я скажу, что да, и пусть остальные думают, что продешевили.
Саида Исхакова: В моем случае абсолютно нет. Я выбираю только те книги, которые хочу прочесть сама, без воздействия издательств или писателей.
Лиза Биргер: Нет. Миф, что критикам заносят за рецензии, очень смешной, потому что, во-первых, у издательств нет на это денег, а во-вторых, кому мы нужны. Хотя для многих издательств важно, чтобы вокруг книг был шум, а начать его проще всего в прессе. Мне однажды в хлебном 2009 году предлагали заплатить за рецензию. Мой друг еще шутил, что надо заломить баснословную сумму, чтобы все знали, как дорого я стою. Но я не решилась экспериментировать, а то было бы как в анекдоте: «Смотрите, вы уже торгуетесь».
Если вы так хорошо разбираетесь в литературе, то почему сами не напишете роман?
Ольга Балла-Гертман: Каюсь — писала. Мне не дается драматургическая компонента художественной прозы, то есть умение организовать взаимодействие людей между собой, придумать диалоги (людей самих по себе придумывать получается). Но вообще и как предмет чтения, и как предмет писания мне гораздо больше нравится эссеистика. Ее я как раз очень даже пишу! Ну, конечно же, гениальную, а как иначе.
Олеся Скопинская: К сожалению, одного этого навыка крайне мало для написания стоящего романа. А может быть, и к счастью.
Валерия Пустовая: А вовсе не нужно разбираться в литературе, чтобы написать роман. Более того, разбираться в литературе недостаточно, чтобы написать даже критическую заметку. Нужна искра божья, талант. И вот если он есть, дальше можно его осознанно направлять, добиваясь точного воплощения того, что мелькнуло в ощущениях, в воображении. Критики, бывает, пишут романы. А бывает, не пишут их. Это не важно. Потому что у критика другой талант: чуткость к чужой текстовой вселенной.
Саида Исхакова: Писать рецензии — одно, а вот написать книгу — это другое. Для написания рецензии достаточно уметь хорошо структурировать материал и грамотно писать, а вот для писательства нужен определенный талант и рвение.
Сергей Сдобнов: Нет никакой связи между знанием чего-то и созданием чего-то в культуре. Извините, но так вышло, что за эти процессы отвечают разные части мозга и вообще это разные режимы деятельности. Иногда они совпадают, и критики и филологи пишут интересную прозу, но это, скорее, исключение из правил. Да, я, кстати, пишу романы, но пишу не как критик, конечно.
Лиза Биргер: Не знаю, как у других, а у меня роман нигде не чешется. Даже если бы я стала писать, я писала бы довольно посредственную, техническую прозу. Я очень хорошо понимаю, почему мой роман не будет гениальным. В литературе есть некое волшебное вещество, которое превращает просто прозу в сверхпрозу. И его даже у многих известных писателей не найти. А без способности писателя видеть между строк все — макулатура. Вообще я читаю книги ровно потому, что люблю читать. Писать я тоже люблю, что скрывать, но я-то как раз понимаю огромную разницу между производством текста километрами и настоящей литературой. И в целом к пишущим критикам отношусь с недоверием. Невозможно быть слугой двух господ, и я не верю, что если ты слишком хорошо знаешь, как все устроено, то сможешь написать что-то выше своего технического знания.
Евгения Власенко: Писать книги — значит обнажаться перед огромным количеством людей, большая часть которых настроена враждебно. Писать о книгах — значит смотреть на того, кто разделся и дальше уже на твой на выбор: восхищаться и наслаждаться, глупо хихикать и показывать пальцем, ужасаться и гневно жаловаться. Поражаюсь смелости тех, кто не стесняется раздеться и показать все, из чего сделан. Наверное, я не настолько смелая.
Елена Васильева: Книги должны быть не только написаны, но и прочитаны. Скачусь в пафос, но скажу, что вижу свою, что ли, миссию в том, чтобы удерживать этот баланс, читать книги и рассказывать о них. Ну и люблю шутить, что я просто паразит на теле литературы, ничего не созидаю, потребляю то, что есть.
Наталья Ломыкина: Нередко в день рождения получаю пожелание написать свою книгу. Но у меня совершенно нет таких амбиций. Это не моя задача. Я люблю читать книги и обсуждать. Я не согласна с Оскаром Уайльдом, который говорил, что критик — неудавшийся художник. Довольно часто критик — просто критик.
Как вы успеваете так много читать?
Ольга Балла-Гертман: А я только этим и занимаюсь…
Евгения Власенко: Никак. Это иллюзия. Ну или у нас разные представления о том, что такое «много».
Юлия Подлубнова: Не успеваю, ничего не успеваю. Мне кажется, что читаю мало.
Наталья Ломыкина: Мне просто повезло. Я с детства читаю очень много и очень быстро. В какой-то момент я поняла: как я читаю с трех лет — это именно то, чему учат на курсах скорочтения. Мой брат пошел на курсы и пытался мне объяснить, как читать быстрее. И из его объяснений я поняла, что именно так я и читаю. В конце концов, чтобы преуспеть в чем-то, нужно сделать свою сильную сторону своей работой.
Олеся Скопинская: Все просто: отключаю все уведомления на телефоне, сажусь и читаю.
Валерия Пустовая: Я медленно читаю, потому что делаю это с пометками. Люблю вгрызться в текст. Еще слушаю аудиокниги — иногда по ночам, за счет сна. От иных подскакиваю, в темноте конспектирую услышанное в телефоне. Вот «Нормальные люди» Салли Руни меня так в ночи подбрасывали. Критика — это хобби, на которое спускаешь все свободное время. Культура вообще такое хобби, на которое уходит жизнь.
Саида Исхакова: Я стараюсь читать в любую свободную минуту, всегда держу книгу рядом — чаще всего в телефоне в приложении.
Елена Васильева: У меня это получается немного в ущерб другим сферам жизни и другим видам искусства. Редко хожу в театр, редко смотрю сериалы или кино, в последнее время стала меньше слушать музыку, ее место заняли аудиокниги. Кстати, тоже хороший способ читать чуть больше, хотя это и иное восприятие текста: обычно в аудио я либо перечитываю уже известные мне книги, либо слушаю то, о чем хочу просто получить представление. Книги, о которых пишу, читаю только глазами.
Сергей Сдобнов: Часть книг я слушаю — две-четыре в неделю, остальное читаю. Никакого секрета нет: надо просто систематически читать, каждый день.
Лиза Биргер: Я читаю быстро. Но не очень много и не все время. И смартфон, конечно, сильно покалечил мою богатую читательскую жизнь, как и любую другую, а уж двое маленьких детей нанесли по ней просто ядерный удар. Я читаю меньше, чем десять лет назад, но все еще читаю для утешения, для образования и чтобы жизнь не казалась такой трагической или бессмысленной. Мне всю жизнь для этого нужны были книги, их так ничто и не заменило и уже не заменит.
Ответы на еще семь вопросов читайте на Bookmate Journal. Список книг по теме — в конце материала
Материал взят: Тут