Америка готовится к войнам будущего ( 1 фото )

Трансформации вооруженных конфликтов приведут к изменениям в стратегической культуре

Сейчас для США настали непростые времена. Помимо пандемии коронавируса, обостряется предвыборная гонка. К тому же Вашингтон продолжает оставаться участником ряда вооруженных конфликтов, а его отношения с ключевыми державами оставляют желать лучшего.

Аналитика войны

В мае 2020 года по заказу Пентагона стратегическим исследовательским центром RAND выполнены научно-исследовательские работы по темам: «Геополитические тенденции и будущее войны: изменяющаяся глобальная среда и ее последствия для ВВС США», «Вглядываясь в хрустальный шар: целостно оценивая будущее войны», «Будущее войны в 2030 году» и ряд других. Прогнозируется развитие военно-политической обстановки, оценивается влияние процессов на ключевые для национальной безопасности вопросы:

– С кем будут воевать США?

– Где будут происходить конфликты с участием ВС США?

– Какой характер будут носить конфликты?

– Когда и почему Соединенные Штаты могут начать войну?

– Как подготовить ВС США к грядущим испытаниям?

Проведенный экспертами RAND анализ показывает, что Соединенные Штаты столкнутся с рядом углубляющихся стратегических военно-политических ситуаций, связанных с необходимостью принятия трудных – нередко взаимоисключающих – решений в период до 2030 года.

Во-первых, будущие конфликты, вероятнее всего, будут связаны с борьбой с терроризмом, ведением гибридных вооруженных конфликтов в серой зоне, асимметричных войн и масштабных классических войн. При этом Вашингтону придется участвовать в войнах, ведущихся в регионах, не представляющих особого интереса для США.

Во-вторых, состав вероятных противников США скорее всего не изменится – это Китай, Россия, Иран, Северная Корея и террористические группировки.

Вместе с тем в лагере союзников Вашингтона в Азии могут произойти глубокие изменения, связанные с растущим влиянием Китая и стремлением государств региона застраховаться от китайской экспансии за счет более тесных отношений с США. В НАТО и ЕС воля и способность традиционных союзников США применять военную силу, особенно за рубежом, уменьшатся.

В-третьих, наиболее вероятными регионами, где может разразиться следующая война, названы три: Индо-Тихоокеанский, в нем риски особенно высоки, Ближний Восток, где возникновение конфликта наиболее вероятно, а также Европа.

В каждом из этих регионов набирают силу невыгодные для США тенденции, серьезно влияющие на принятие решений по использованию военной силы:

– способность США применять экономические санкции вместо военной силы будет снижаться по мере относительного уменьшения экономической мощи США и союзников;

– рост числа авторитетных и решительных лидеров в Азии, Европе и на Ближнем Востоке может привести к снижению эффективности дипломатии сдержек и противовесов и создать стимулы для будущего конфликта;

– военно-политической обстановке в каждом из регионов уже сегодня присуща высокая степень изменчивости и неопределенности. В результате вооруженные конфликты могут возникнуть из-за ошибочной оценки намерений сторон, неконтролируемой эскалации конфликта или кризиса, вызванного изменением климата, борьбой за ограниченные энергетические, водные и продовольственные ресурсы;

– по мере того как американские противники становятся все более напористыми и настаивают на соблюдении «красных линий» союзниками США, Вашингтон может столкнуться с трудным выбором между вступлением в войну, которая ему не нужна и отказом от поддержки союзника с риском потерять его в последующем.

Развитие военно-политических ситуаций обусловливается рядом факторов, среди которых следует выделить устойчивые геополитические и военные тенденции с точки зрения американских аналитиков.

Геополитические тенденции

Поляризация общества. Американская общественность становится все более поляризованной по многим вопросам, включая внутреннюю, внешнюю и оборонную политику, что создает политический тупик в Соединенных Штатах. А это ограничит способность государства выполнять задачи, необходимые для эффективного действия в качестве глобальной сверхдержавы, начиная от выделения средств на оборонный бюджет до последовательного и согласованного реагирования на международные кризисы. В этих условиях политики могут все чаще прибегать к военным решениям, поскольку вооруженные силы являются одним из немногих государственных институтов, которому доверяют американцы.

Подъем Китая. Си Цзиньпин недавно пообещал «великое омоложение Китая» – обязательство восстановить Китай до того положения, которое он считает законным местом своей страны на мировой арене, и обратить вспять «столетие унижения». Такие намерения ставят под сомнение вопросы о лидерстве США на международной арене.

Переоценка Азии. По мере подъема Китая другие государства, особенно в Азии, реагируют на растущие амбиции своих более крупных и влиятельных соседей, переосмысливая вопрос об отношении к Китаю.

«Реваншистская» Россия. Хотя Россия, по оценке США, возможно, является убывающей державой, она становится все более агрессивной, вмешиваясь в дела Грузии, Украины и Сирии и этим подтверждает свою позицию великой державы.

Переворот в Европе. Европейский союз становится все более раздробленным, менее заинтересованным в экспедиционных операциях и ориентированным на внутренние проблемы, связанные с иммиграционным кризисом, ростом правого популизма и затяжными последствиями кризиса евро.

Беспорядки в исламском мире. Даже после многолетней международной контртеррористической кампании Ближний Восток по-прежнему страдает от исламского джихадистского терроризма, системного плохого управления, экономических проблем и растущей напряженности между Ираном и Саудовской Аравией, Ираном и Израилем, которые уже формируют конфликты в Сирии, Йемене и за его пределами.

Военные тенденции

Уменьшается размер обычных вооруженных сил США, что снижает традиционный перевес Вашингтона на международной арене. Несмотря на «возрождение долгосрочной стратегической конкуренции», отмеченной в Стратегии национальной обороны 2018 года, вооруженные силы США скорее всего станут численно меньше, чем во время холодной войны и утратят технологическое превосходство, которым они обладали сразу после войны в Персидском заливе.

Модернизация американской армии и повышение профессионализма китайских и российских военных будут продолжаться, сокращая качественный разрыв между армиями этих государств.

Державы второго уровня, такие как Иран и Северная Корея, не могут в военном отношении соответствовать Соединенным Штатам и вместо этого для противодействия традиционному превосходству США все чаще обращаются к асимметричным возможностям, таким как кибероперации, ракеты и оружие массового уничтожения. Если такие стратегии в конечном итоге приведут к войне, американским силам нужно будет найти способы нейтрализовать эти асимметричные возможности и уничтожить существенные части больших, но менее изощренных сил этих противников.

Вашингтону следует учитывать использование их противником тактики серой зоны, включая возрастающее агрессивное поведение, информационную войну, посреднические силы и силы специальных операций для достижения региональных целей, оставаясь при этом ниже принятого в США порога военного конвенционального ответа.

Будущее войны также будет зависеть от экологических тенденций, в том числе от повышения температуры, нехватки продовольствия и воды, освоения Арктики. В условиях роста урбанизации и числа мегаполисов (к 2030 году число мегаполисов с населением 10 млн и более увеличится с 31 до 41) государствам будет сложнее поддерживать закон и порядок. Военные в целом – и авиация в частности – столкнутся с более сложной задачей по различению военных и гражданских целей.

Все подразделения вооруженных сил должны будут расширить свои возможности в области информационной войны, особенно для гибридных операций в серой зоне.

Из-за тенденции к более широкому использованию искусственного интеллекта военные должны будут вкладывать средства в автоматизацию.

Учитывая возрастающую роль ВВС США в контртеррористических миссиях, вряд ли удастся вывести многие активы с Ближнего Востока на поддержку, казалось бы, более приоритетных миссий в Индо-Тихоокеанском регионе и в Европе.

Соединенные Штаты столкнутся с грандиозным стратегическим выбором: порвать с прошлым и стать более избирательными в отношении того, где, когда и почему следует прибегать к использованию военной силы с учетом значительных расходов и человеческих жертв.

Выводы для России

Таким образом, налицо существенные тенденции, ведущие к пересмотру стереотипов стратегической культуры США в третьем десятилетии XXI века.

Во-первых, анализ взглядов правящей элиты США, намерений и планов участия в возможной войне выявляет постоянный наступательный (со стороны США), а не оборонительный (как преподносится западной пропагандой) характер военных действий. Все более очевидной становится ставка коллективного Запада на целенаправленную эскалацию давления и сдерживания России, Китая и некоторых других государств, чья политика защиты национальных интересов входит в противоречие с западными интересами и ценностями. Логика глобальной гибридной войны против России вполне очевидна: наращивать давление на экономику, вести информационную войну, использовать технологии цветных революций, вносить раскол в ряды ее союзников и партнеров, связать и измотать Москву экономическими санкциями, практически бесконечной цепью пограничных конфликтов на периферии ее собственной территории, наращивать военную активность НАТО.

Вашингтон вынужден признать, что подъем Китая и становление России как важных полюсов современного мира ограничивают попытки США и их союзников единолично решать глобальные военные, экономические и культурно-мировоззренческие проблемы. Эти факторы привели к утере консолидированным Западом доминирующей роли в глобальных процессах. В результате Россия, Китай и некоторые другие страны рассматриваются как вероятные противники США в будущих вооруженных конфликтах и являются объектами применения разнородных (гибридных) подрывных усилий со стороны Вашингтона и его союзников.

В угрожаемый период (если он будет) в качестве первоочередной ставится задача дезорганизации государственного управления и подавления воли правящих элит к сопротивлению. Такова начальная фаза реализации разработанной в США стратегии «Троянский конь», которая наряду с организацией внутренних волнений и антиправительственных манифестаций с опорой на «пятую колонну» предусматривает скрытое проникновение на территорию противника многофункциональных истребителей-бомбардировщиков пятого поколения F-35 и сил специальных операций с целью дезорганизации системы управления страной и ядерными силами, уничтожения важных объектов инфраструктуры, а также нарушения системы контроля воздушного пространства. Таким образом создадутся условия для активизации внутренних иррегулярных формирований и непосредственного военного вторжения.

Самолету F-35 отводится ключевая роль в стратегии скрытого проникновения. По состоянию на 2020 год на вооружении ВВС, авиации Корпуса морской пехоты и ВМС США состоит около 300 самолетов этого типа, а в странах НАТО около 60. Всего вооруженные силы США намерены приобрести около 2440 единиц F-35 различных модификаций, до тысячи самолетов поступят на вооружение стран НАТО, Японии, Южной Кореи, Израиля, Австралии.

Во-вторых, глобальные экономические процессы до последнего времени оставались в тени военной составляющей внешней политики США, в то время как опора на военную силу в течение многих лет являлась отличительной чертой американской стратегической культуры и стратегий национальной безопасности. Сегодня отмечается растущее влияние несиловых факторов на внешнюю политику Вашингтона при сохранении военной силы как главного рычага воздействия. Развиваются стратегии ведения гибридных вооруженных конфликтов и организации цветных революций в серых зонах.

И, наконец, снижение военно-политической зависимости европейских стран от США в постбиполярном мире, а также появление новых угроз европейской безопасности подтолкнули Европейский союз к активному поиску автономных подходов к проведению общей внешней политики и политики безопасности, формированию собственной стратегической культуры, что «размывает» некогда монолитную позицию Запада по ключевым международным проблемам. Вашингтон активно использует рычаги финансово-экономического и информационного давления на своих союзников с целью удержать их в орбите своего влияния, однако пандемия COVID-19, масштабные внутренние волнения и труднопредсказуемый исход избирательной кампании, с одной стороны, существенно ослабляют внешнеполитические позиции администрации, с другой – могут подтолкнуть ее к принятию импульсивных и опасных решений.

Александр Бартош

Александр Александрович Бартош – член-корреспондент Академии военных наук, эксперт Лиги военных дипломатов.

Материал взят: Тут