Эротика с запахом смерти ( 6 фото + 5 гиф )
- 15.07.2020
- 9 442
1973. Он, она и червяки
Эта картина пожалуй идеально отражает заданную тему, более того это практически метафора бренности жизни, любви, секса… всего, эта эротика буквально пропитана запахом разложения.
«Turks fruit» в российском релизе «Турецкие наслаждения». Рекомендуют пользоваться более точным «Турецкие сладости», дескать название намекаэ на коробку «рахат-лукума» подаренную героем своей бывшей жене в больнице, однако считаю что это уточнение излишне поскольку сам подарок – метафора сюжета и тут сладости или наслаждения имеют один и тот же смысл – полный рот приторных удовольствий от которых начинают шататься зубы.
Картина была снята в 1973 году, тогда еще начинающим голландским режиссером Паулем Верховеном, вскоре ему поступит заманчивое предложение и он станет Полом, уедет в Голливуд и наснимает целую кучу голливудского продукта, однако такого пронзительного фильма как «Turks fruit» он уже не снимет никогда. То же самое можно сказать о Рутгере Хауэре, которого Пауль подтянул прицепом, в Голливуде плевать хотели на его драматические возможности, и голландец стал героем исключительно крутых боевиков.
Очень часто отмечают схожесть «Turks fruit» с «Last Tango In Paris» Бертолуччи, снятым на год раньше. Однако надо сказать, что схожесть между картинами только в большом количестве откровенных сцен и общей провокационности, в остальном же картины совершенно разные, и сюжетом, и посылом, и стилем постановки, и настроением, и даже общей цветовой палитрой. Да и снимал Верховен свой фильм по роману написанному в 1969 году Яном Волкерсом, в отличие от фильма Бертолуччи взятого из собственной головы Бернардо.
Немного о сюжете. Сюжет прост как будто скопипизжен из бразильского сериала и кратко переписан сценаристом-цыганом румынской порностудии. Рассказывает он о молодом скульпторе Эрике (Хауэр) и его жене Ольге (Моник ван де Вен), их прекрасном (слегка затянувшемся) медовом месяце, жестком столкновении с реальностью и последующей агонией чувств, а в последствии и смертью в буквальном смысле любви.
Картина с самого начала заряжена на смерть, нет ни одной сцены, включая даже самые бесшабашно-эротические, не закончившейся каким-нибудь ахтунгом, самый безобидный из которых – горсть опарышей на нежной девичей груди. Спонтанный секс в автомобиле заканчивается аварией и травмой героини, беззаботный «медовый месяц» - смертью отца Ольги, поддерживающего пару, за развитием отношений следует недопонимание, измена и расставание. Сочная эротика перемежается сценами членовредительства, блевотины и огромной свалки.
То что можно записать в плюс фильму, это предельно динамичная съемка и эмоциональная игра, не зря голливудские промоутеры оценили операторскую работу Яна де Бонта, снявшего впоследствии такие фильмы как например «Жемчужина Нила», «Крепкий орешек» и «Коматозники». Что же касается Хауэра и де Вен, их игра максимально эмоциональная и яркая, из всех двух сот с лишним ролей голландца, можно вспомнить максимум две-три только приближающиеся к его раннему европейскому опыту.
Кроме чисто межличностной тематики, картина содержит не по децки резкий социальный посыл, что для 1973 года вполне себе в тренде. Верховен с удовольствие троллит всех до кого может дотянуться: буржуазию, клерикалов, чиновников и даже королеву. С другой стороны, бунт «хиппующего художника» сам по себе представлен довольно скептически и заканчивается он производством дешевых поделок для офисного дизайна, этим эпизодом режиссер как будто напророчил свою собственную карьеру.
Ну а так, «Turks fruit» остался ярким пятном в истории голландского кино, впоследствии картину определили как выдающееся достижение голландского искусства (практически уровня Рубенса), водрузили на первое место топ-рейтинга, а книжку Волкерса даже включили в школьную программу, все это конечно были только цветочки.
Эта картина пожалуй идеально отражает заданную тему, более того это практически метафора бренности жизни, любви, секса… всего, эта эротика буквально пропитана запахом разложения.
«Turks fruit» в российском релизе «Турецкие наслаждения». Рекомендуют пользоваться более точным «Турецкие сладости», дескать название намекаэ на коробку «рахат-лукума» подаренную героем своей бывшей жене в больнице, однако считаю что это уточнение излишне поскольку сам подарок – метафора сюжета и тут сладости или наслаждения имеют один и тот же смысл – полный рот приторных удовольствий от которых начинают шататься зубы.
Картина была снята в 1973 году, тогда еще начинающим голландским режиссером Паулем Верховеном, вскоре ему поступит заманчивое предложение и он станет Полом, уедет в Голливуд и наснимает целую кучу голливудского продукта, однако такого пронзительного фильма как «Turks fruit» он уже не снимет никогда. То же самое можно сказать о Рутгере Хауэре, которого Пауль подтянул прицепом, в Голливуде плевать хотели на его драматические возможности, и голландец стал героем исключительно крутых боевиков.
Очень часто отмечают схожесть «Turks fruit» с «Last Tango In Paris» Бертолуччи, снятым на год раньше. Однако надо сказать, что схожесть между картинами только в большом количестве откровенных сцен и общей провокационности, в остальном же картины совершенно разные, и сюжетом, и посылом, и стилем постановки, и настроением, и даже общей цветовой палитрой. Да и снимал Верховен свой фильм по роману написанному в 1969 году Яном Волкерсом, в отличие от фильма Бертолуччи взятого из собственной головы Бернардо.
Немного о сюжете. Сюжет прост как будто скопипизжен из бразильского сериала и кратко переписан сценаристом-цыганом румынской порностудии. Рассказывает он о молодом скульпторе Эрике (Хауэр) и его жене Ольге (Моник ван де Вен), их прекрасном (слегка затянувшемся) медовом месяце, жестком столкновении с реальностью и последующей агонией чувств, а в последствии и смертью в буквальном смысле любви.
Картина с самого начала заряжена на смерть, нет ни одной сцены, включая даже самые бесшабашно-эротические, не закончившейся каким-нибудь ахтунгом, самый безобидный из которых – горсть опарышей на нежной девичей груди. Спонтанный секс в автомобиле заканчивается аварией и травмой героини, беззаботный «медовый месяц» - смертью отца Ольги, поддерживающего пару, за развитием отношений следует недопонимание, измена и расставание. Сочная эротика перемежается сценами членовредительства, блевотины и огромной свалки.
То что можно записать в плюс фильму, это предельно динамичная съемка и эмоциональная игра, не зря голливудские промоутеры оценили операторскую работу Яна де Бонта, снявшего впоследствии такие фильмы как например «Жемчужина Нила», «Крепкий орешек» и «Коматозники». Что же касается Хауэра и де Вен, их игра максимально эмоциональная и яркая, из всех двух сот с лишним ролей голландца, можно вспомнить максимум две-три только приближающиеся к его раннему европейскому опыту.
Кроме чисто межличностной тематики, картина содержит не по децки резкий социальный посыл, что для 1973 года вполне себе в тренде. Верховен с удовольствие троллит всех до кого может дотянуться: буржуазию, клерикалов, чиновников и даже королеву. С другой стороны, бунт «хиппующего художника» сам по себе представлен довольно скептически и заканчивается он производством дешевых поделок для офисного дизайна, этим эпизодом режиссер как будто напророчил свою собственную карьеру.
Ну а так, «Turks fruit» остался ярким пятном в истории голландского кино, впоследствии картину определили как выдающееся достижение голландского искусства (практически уровня Рубенса), водрузили на первое место топ-рейтинга, а книжку Волкерса даже включили в школьную программу, все это конечно были только цветочки.
Материал взят: Тут