Об истоках русского мата ( 7 фото )
- 04.05.2020
- 4 655
Нередко можно встретить миф, будто нецензурные ругательства «по матушке» были заимствованы русскими у монголо-татар. Это утверждение – из разряда, что во всём плохом у нас до сих пор виновато-де пресловутое «иго».
Миф о «татарском» происхождении русского мата легко опровергается двумя фактами.
Первый – слов русского мата, да и вообще ругательств в смысле обсценной русской лексики, не существует и никогда не существовало в исконном тюркском словаре. У современных тюркских народов России все эти слова являются исключительно заимствованиями из русского языка!
У современных тюркских народов России все матершинные слова являются исключительно заимствованиями из русского языка!
Второй факт – вся наша нецензурщина, дословно и в привычном нам виде, встречается ещё в новгородских берестяных грамотах XI-XII веков, где отражена обыденная простонародная русская речь. Есть такие слова и в памятниках древней письменности у других славянских народов.
Берестяная грамота, матерное слово видно на второй строчке снизу в левом углу
Самая достоверная гипотеза о происхождении русского мата – вся его, с позволения сказать, терминология, имела когда-то сакральный смысл. Она возникла в связи с первобытной магией плодородия, в которой детородным органам придавалось культовое значение, а половой акт возводился в ранг священнодействия. В языческие времена наша «матершина» использовалась наподобие молитв, то есть – добрых заговоров на зачатие и рождение здорового потомства.
Поскольку христианство, утверждаясь на Руси, вело непримиримую борьбу со всеми проявлениями язычества, то и сакральные слова и выражения, относящиеся к половой жизни, получили в глазах церкви «греховное значение». Они подлежали искоренению и стали изгоняться из дозволенной речи.
Так они постепенно переходили в разряд неупотребительных в хорошем обществе. Одновременно говорить с использованием матерных слов, становилось признаком своего рода оппозиционных настроений, когда хотелось показать неуважение к духовной и светской власти, к её установлениям.
Процесс этот был длительным. Известное непечатное слово, обозначающее женщину лёгкого поведения, широко использовалось в церковной лексике XVII века. Разумеется, с соответствующим значением. То есть в качестве обличения, как «сильные выражения», мат применялся и церковниками.
Пётр Великий, создавая свой потешный «Всешутейший, всепьянейший и всесумасброднейший Собор», наделял самыми похабными кличками самого себя и своих соратников. Из-за этого все исторические свидетельства об этом петровом детище до сих пор не могут быть опубликованы в полном виде.
Собор представлял пародию на католическую церковную иерархию, однако по мере совершенствования он превратился в пародию также и на православную церковь; кроме того, участниками Собора пародировались государственные символы России и Западной Европы, в том числе и собственно царская власть.
Современник Петра Первого француз Вильбуа, увидев во время Всешутейшего собора намерение Петра опорочить не только католическую церковь, но и собственную, православную церковную иерархию, писал:
«Это вытекало из стремления этого умного и смелого государя п одорвать влияние старого русского духовенства, уменьшить это влияние до разумных пределов и самому встать во главе русской церкви, а затем устранить многие прежние обычаи, которые он заменил новыми, более соответствующими его политике».
Издревле, во многих странах мира, в Вавилоне, Древней Греции и архаических восточных цивилизациях, существовал культ половых органов, как символов плодородия и потомства.
Византийский император Михаила III устраивал шумные празднества при своём дворе. Это было, с одной стороны, непристойное шутовство, с другой – нецелесообразный способ осмеять лицемерие и ханжество некоторых членов общества. Двенадцать из сотоварищей Михаила, сотоварищей по кутежам, носили титулы митрополитов, а сам он называл себя архиепископом Колонийским. Кощунники облекались в священные одежды, пели бесчинные песни, сообразуясь с напевом церковных песней, и даже будто бы позволяли себе совершать комедийное действие причащения, причём вместо хлеба и вина употреблялись уксус и горчица. Эта толпа сотоварищей позволяла себе посмеяние над религией…».
Можно перечислить ряд европейских организаций, также пародировавших государственную и церковную иерархию и действа – Geckengesellschaft, la Mère folle, Societas Cornadorum, Rzeczpospolita Babinska, Le Regiment de la calotte, The Sublime Society of Beefsteaks.
Учёные подчёркивают: «пародирование церкви, её обрядности и иерархии, характерное для „всешутейшего собора“ и многих празднеств, связанных с ним, отнюдь не было изобретением Петра I и его приближенных; оно, как можно видеть, было укоренено в традиции, как русской, так и западноевропейской, причем традиция не только санкционировала это, но и предлагала определённые модели, на основе которых пародия создавалась (к числу таких моделей мы можем отнести, например, устойчивую оппозицию пьянства и церковной службы…) ».
Не избежал «плодородных форм» даже японский синтоизм, причем в современную эпоху тема фаллоса, в отличии от Европы, лишена какой-либо пошлости и воспринимается японцами как естественная вещь.
Но Россия, как всегда, пошла своим путем, и родила «русский мат».
Хотя, с таким же успехом можно тогда говорить и о древнегреческом, византийском, западноевропейском и даже японском, китайском и т. д. мате.
Или у них все это цензурно, а у нас нет?…
В XVIII веке, с распространением светской литературы в России, началось целенаправленное изгнание мата из письменной речи. Тогда матершина и стала окончательно «непечатной», «нецензурной». Одновременно её продолжали использовать многие писатели и поэты (особенно А. С. Пушкин) в своих непубликуемых стихотворениях, прежде всего – в колких эпиграммах, направленных против конкретных людей. Именно тогда, с начала XIX века, с лёгкой руки «нашего всего», за матом окончательно закрепляется его современная семантическая функция – оскорбление достоинства чьей-то личности!
Таким образом, отвечая на вопрос, кто научил русских материться, можно сказать, что все понемногу, поэтапно: языческие колдуны, православная церковь, благочестивая государственная полиция нравов и наш величайший национальный русский поэт. Первые сформировали язык мата, а все остальные – придали ему негативную окраску.
И, несмотря на «ожесточенную» борьбу с русским матом, в современной России он не исчез, а продолжает развиваться не только в «обиходной» речи, но и вполне вольготно чувствует себя в интернете:
Миф о «татарском» происхождении русского мата легко опровергается двумя фактами.
Первый – слов русского мата, да и вообще ругательств в смысле обсценной русской лексики, не существует и никогда не существовало в исконном тюркском словаре. У современных тюркских народов России все эти слова являются исключительно заимствованиями из русского языка!
У современных тюркских народов России все матершинные слова являются исключительно заимствованиями из русского языка!
Второй факт – вся наша нецензурщина, дословно и в привычном нам виде, встречается ещё в новгородских берестяных грамотах XI-XII веков, где отражена обыденная простонародная русская речь. Есть такие слова и в памятниках древней письменности у других славянских народов.
Берестяная грамота, матерное слово видно на второй строчке снизу в левом углу
Самая достоверная гипотеза о происхождении русского мата – вся его, с позволения сказать, терминология, имела когда-то сакральный смысл. Она возникла в связи с первобытной магией плодородия, в которой детородным органам придавалось культовое значение, а половой акт возводился в ранг священнодействия. В языческие времена наша «матершина» использовалась наподобие молитв, то есть – добрых заговоров на зачатие и рождение здорового потомства.
Поскольку христианство, утверждаясь на Руси, вело непримиримую борьбу со всеми проявлениями язычества, то и сакральные слова и выражения, относящиеся к половой жизни, получили в глазах церкви «греховное значение». Они подлежали искоренению и стали изгоняться из дозволенной речи.
Так они постепенно переходили в разряд неупотребительных в хорошем обществе. Одновременно говорить с использованием матерных слов, становилось признаком своего рода оппозиционных настроений, когда хотелось показать неуважение к духовной и светской власти, к её установлениям.
Процесс этот был длительным. Известное непечатное слово, обозначающее женщину лёгкого поведения, широко использовалось в церковной лексике XVII века. Разумеется, с соответствующим значением. То есть в качестве обличения, как «сильные выражения», мат применялся и церковниками.
Пётр Великий, создавая свой потешный «Всешутейший, всепьянейший и всесумасброднейший Собор», наделял самыми похабными кличками самого себя и своих соратников. Из-за этого все исторические свидетельства об этом петровом детище до сих пор не могут быть опубликованы в полном виде.
Собор представлял пародию на католическую церковную иерархию, однако по мере совершенствования он превратился в пародию также и на православную церковь; кроме того, участниками Собора пародировались государственные символы России и Западной Европы, в том числе и собственно царская власть.
Современник Петра Первого француз Вильбуа, увидев во время Всешутейшего собора намерение Петра опорочить не только католическую церковь, но и собственную, православную церковную иерархию, писал:
«Это вытекало из стремления этого умного и смелого государя п одорвать влияние старого русского духовенства, уменьшить это влияние до разумных пределов и самому встать во главе русской церкви, а затем устранить многие прежние обычаи, которые он заменил новыми, более соответствующими его политике».
Издревле, во многих странах мира, в Вавилоне, Древней Греции и архаических восточных цивилизациях, существовал культ половых органов, как символов плодородия и потомства.
Византийский император Михаила III устраивал шумные празднества при своём дворе. Это было, с одной стороны, непристойное шутовство, с другой – нецелесообразный способ осмеять лицемерие и ханжество некоторых членов общества. Двенадцать из сотоварищей Михаила, сотоварищей по кутежам, носили титулы митрополитов, а сам он называл себя архиепископом Колонийским. Кощунники облекались в священные одежды, пели бесчинные песни, сообразуясь с напевом церковных песней, и даже будто бы позволяли себе совершать комедийное действие причащения, причём вместо хлеба и вина употреблялись уксус и горчица. Эта толпа сотоварищей позволяла себе посмеяние над религией…».
Можно перечислить ряд европейских организаций, также пародировавших государственную и церковную иерархию и действа – Geckengesellschaft, la Mère folle, Societas Cornadorum, Rzeczpospolita Babinska, Le Regiment de la calotte, The Sublime Society of Beefsteaks.
Учёные подчёркивают: «пародирование церкви, её обрядности и иерархии, характерное для „всешутейшего собора“ и многих празднеств, связанных с ним, отнюдь не было изобретением Петра I и его приближенных; оно, как можно видеть, было укоренено в традиции, как русской, так и западноевропейской, причем традиция не только санкционировала это, но и предлагала определённые модели, на основе которых пародия создавалась (к числу таких моделей мы можем отнести, например, устойчивую оппозицию пьянства и церковной службы…) ».
Не избежал «плодородных форм» даже японский синтоизм, причем в современную эпоху тема фаллоса, в отличии от Европы, лишена какой-либо пошлости и воспринимается японцами как естественная вещь.
Но Россия, как всегда, пошла своим путем, и родила «русский мат».
Хотя, с таким же успехом можно тогда говорить и о древнегреческом, византийском, западноевропейском и даже японском, китайском и т. д. мате.
Или у них все это цензурно, а у нас нет?…
В XVIII веке, с распространением светской литературы в России, началось целенаправленное изгнание мата из письменной речи. Тогда матершина и стала окончательно «непечатной», «нецензурной». Одновременно её продолжали использовать многие писатели и поэты (особенно А. С. Пушкин) в своих непубликуемых стихотворениях, прежде всего – в колких эпиграммах, направленных против конкретных людей. Именно тогда, с начала XIX века, с лёгкой руки «нашего всего», за матом окончательно закрепляется его современная семантическая функция – оскорбление достоинства чьей-то личности!
Таким образом, отвечая на вопрос, кто научил русских материться, можно сказать, что все понемногу, поэтапно: языческие колдуны, православная церковь, благочестивая государственная полиция нравов и наш величайший национальный русский поэт. Первые сформировали язык мата, а все остальные – придали ему негативную окраску.
И, несмотря на «ожесточенную» борьбу с русским матом, в современной России он не исчез, а продолжает развиваться не только в «обиходной» речи, но и вполне вольготно чувствует себя в интернете:
Материал взят: Тут