Как избавить подростков от зависимостей: исландское чудо молодежного ЗОЖа ( 8 фото )

Солнечный день, пятница, около трех часов дня, но в парке Лаугардалур в центре Рейкьявика почти никого нет. Порой можно встретить маму с коляской, но парк окружен жилыми домами, и сейчас каникулы — так где же все дети?

Мы гуляем вместе с Гудбергом Йонссоном, исландским психологом, и Харви Милкманом, американским профессором психологии, который часть года преподает в университете Рейкьявика.

Двадцать лет назад, рассказывает Гудберг, исландские подростки были в числе самых пьющих молодых людей Европы.

«Вечером пятницы невозможно было пройти по улице в центре Рейкьявика: было небезопасно, — добавляет Милкман. — Кругом были орды подростков, которые демонстративно напивались».


Мы подходим к большому зданию. «А здесь у нас крытый каток», — говорит Гудберг. Пару минут назад мы прошли еще два здания — для игры в бадминтон и пинг-понг. Здесь, в парке, есть беговая дорожка, бассейн с термальной водой и — наконец — несколько детей, которые воодушевленно играют в футбол на искусственном поле. Ребят сейчас нет в парке, объясняет Гудберг, потому что они в этих зданиях — занимаются спортом, или в клубах — занимаются музыкой, танцами и искусством. Или уехали за город с родителями.

Сегодня Исландия возглавляет список европейских стран, где подростки ведут наиболее здоровый образ жизни.

Процент пятнадцати- и шестнадцатилетних, которые напивались за последний месяц, упал с 42 % в 1998 году до 5 % в 2016-м.

Процент тех, кто когда-либо пробовал травку, снизился с 17 % до 7 %. Тех, кто ежедневно курит сигареты, стало всего лишь 3 % вместо 23 %.

Способ, которым страна добилась такого переворота, оказался одновременно радикальным и научно обоснованным. Во многом он опирался на то, что можно назвать «усиленным здравым смыслом». «Это самое выразительное и глубокое исследование стресса в жизни подростков, которое я видел в своей жизни, — говорит Милкман. — Я просто потрясен тем, как прекрасно все получается».

Если бы исландская модель была принята в других странах, полагает Милкман, она могла бы пойти на пользу психологическому и физическому здоровью миллионов детей, не говоря уже о бюджетах здравоохранительных институтов и всего общества. Если бы.

«Я оказался в эпицентре шторма наркотической революции», — объясняет Милкман за чаем в своей квартире в Рейкьявике. В начале семидесятых, когда он проходил интернатуру в психиатрической больнице Бельвью в Нью-Йорке, «ЛСД уже существовал, многие курили марихуану, и вопрос, почему люди принимают те или иные наркотики, вызывал большой интерес».

В своей кандидатской Милкман пришел к выводу, что люди выбирают героин или амфетамин в зависимости от того, как они предпочитают справляться со стрессом: героинщики хотят оглушить себя, а те, кто употребляют амфетамин, встречают стресс лицом к лицу.

После публикации этой работы Милкман оказался в числе ученых, отобранных Национальным институтом по проблемам злоупотребления наркотиками для того, чтобы ответить на следующие вопросы: почему люди начинают употреблять наркотики? почему продолжают это делать? когда они достигают порога злоупотребления? когда они бросают и почему срываются?


«Любой школьник может сказать, почему люди начинают употреблять наркотики. Потому что есть такая возможность, потому что они готовы пойти на риск, они одиноки, может быть, и депрессия играет свою роль, — рассказывает Милкман. — Но почему они продолжают употреблять? Так я добрался до вопроса о пороге злоупотребления, и меня осенило: возможно, такие люди стоят на этом пороге еще до того, как пробуют наркотик, потому что злоупотребление — это их способ справляться с проблемами».

В Столичном университете штата в Денвере Милкман много работал над идеей о том, что у людей вырабатывается зависимость от изменений в химии мозга.

Подростки, предпочитавшие встречать стресс лицом к лицу, искали сильного возбуждения — и получали его, воруя покрышки, проигрыватели, а потом и машины, или употребляя стимулирующие вещества.

Конечно, алкоголь тоже меняет химию мозга: это усыпляющее и успокаивающее средство, и сперва оно усыпляет чувство контроля, а это может избавить от комплексов и в какой-то мере снизить тревожность.

«Люди могут зависеть от алкоголя, машин, денег, секса, калорий, кокаина — от чего угодно, — говорит Милкман. — Нашей визитной карточкой стала идея поведенческой зависимости».

Эта идея породила другую: «Почему бы не создать социальное движение, построенное вокруг естественных источников кайфа и вокруг людей, которые получают кайф благодаря химии собственного мозга — потому что для меня было очевидно, что люди хотят изменять сознание — но без отрицательных эффектов наркотиков?»

К 1992 году команда Милкмана выиграла правительственный грант в размере 1,2 млн долларов на проект «Самопознание», предлагавший подросткам альтернативы наркотикам и преступности, альтернативы, которые могли дать ощущение кайфа естественным путем.

Ученые получали отзывы от учителей, школьных медсестер и психологов и принимали в число участников проекта подростков старше четырнадцати лет, которые не считали, что нуждаются в лечении, но имели проблемы с наркотиками или мелкими правонарушениями.

«Мы не говорили им: „Вы поступаете на лечение“. Мы говорили: мы научим вас всему что захотите: музыке, танцам, хип-хопу, рисованию, боевым искусствам». Идея была в том, что разнообразные занятия могут обеспечить изменения в химии мозга подростков и дать им то, что им нужно, чтобы сделать их жизнь лучше. Кому-то было необходимо снизить уровень тревожности, а кто-то искал острых ощущений.


В то же время подростков обучали жизненным навыкам, которые были нацелены на то, чтобы они начали думать лучше о самих себе и о своей жизни, а также научились лучше взаимодействовать с другими людьми.

«Мы исходили из того, что антинаркотическая пропаганда не работает, потому что никто не обращает на нее внимания. Нужно научиться жить с этой информацией», — рассказывает Милкман.

Детям сказали, что курсы трехмесячные. Некоторые остались в программе на пять лет.

В 1991 году Милкмана пригласили в Исландию рассказать об этой работе и о его открытиях и идеях. Он стал консультантом первого в Исландии центра по лечению наркотической зависимости у подростков в городе Тиндар. «Центр был создан с мыслью предложить детям занятия получше», — объясняет он. Именно здесь Милкман познакомился с Гудбергом, который тогда был студентом-психологом и волонтером в тиндарском центре. Они стали близкими друзьями.

Милкман стал регулярно приезжать в Исландию с лекциями. Эти лекции и центр в Тиндаре привлекли внимание молодой исследовательницы из Университета Исландии по имени Инга Дора Сигфусдоттир. Она задалась вопросом, можно ли использовать здоровые альтернативы наркотикам и алкоголю как часть программы не по лечению проблемных детей, а по предотвращению алкоголизма и наркомании?

Пробовал(а) ли ты когда-нибудь алкоголь? Если да, когда ты выпивал(а) в последний раз? Бывал(а) ли ты когда-нибудь пьян(а)? Пробовал(а) ли ты курить сигареты? Если да, как часто ты куришь? Сколько времени ты проводишь с родителями? Близкие ли у тебя отношения с ними? На какие занятия ты ходишь? В 1992 году четырнадцати-, пятнадцати- и шестнадцатилетние подростки в каждой исландской школе заполнили анкеты с подобными вопросами. Опросы повторили в 1995-м и 1997-м.

Результаты оказались тревожными. В целом по стране почти 25 % участников опроса ежедневно курили, более 40 % бывали пьяны в течение последнего месяца. Когда ученые проанализировали данные более внимательно, они смогли точно идентифицировать наиболее и наименее проблемные школы. Анализ выявил четкие различия между жизнью тех подростков, которые начинали пить, курить и принимать наркотики, и тех, которые этого не делали.

Несколько факторов, как оказалось, надежно защищают детей: участие в организованных занятиях, особенно спортивных, три-четыре раза в неделю; общее время, проведенное с родителями в течение недели; ощущение, что в школе до тебя кому-то есть дело; возвращение домой до темноты.

«В то время существовали самые разные программы по предотвращению употребления запрещенных веществ, — рассказывает Инга Дора, которая помогала обрабатывать данные опросов. — В основном они были просветительскими». Детям рассказывали об опасностях употребления алкоголя и наркотиков, но, как заметил и Милкман в США, эти программы не работали: «Мы хотели предложить другой подход».


Мэр Рейкьявика тоже был заинтересован в том, чтобы попробовать что-то новое, и многие родители поддерживали эту идею, добавляет Йон Сигфуссон, брат и коллега Инги Доры. Дочери Йона тогда были маленькими, и, когда в 1999 году открылся Исландский центр социальных исследований и анализа, он присоединился к его работе. «Ситуация была плохая, — говорит он. — Было очевидно, что нужно что-то делать».

Постепенно, с использованием данных опросов и идей исследователей, в том числе Милкмана, был внедрен новый государственный проект под названием «Молодость в Исландии».

Законы были изменены. Продажа табака людям младше 18 лет и алкоголя людям младше 20 лет стала незаконной, рекламу запретили. Связи между родителями и школой были укреплены за счет создания родительских организаций, которые по закону должны были существовать при каждой школе, как и школьные советы с участием родителей. Родителей призывали посещать лекции, где им рассказывали, что гораздо важнее просто проводить с детьми больше времени, чем изредка уделять им все свое внимание; что стоит говорить с детьми о своей жизни, узнавать, с кем они дружат, и держать их дома по вечерам.

Кроме того, был принят закон, запрещающий детям в возрасте от 13 до 16 лет находиться на улице после 10 вечера зимой и после полуночи летом. Он до сих пор в силе.

«Дом и школа», национальное зонтичное объединение для всех родительских организаций, ввело соглашения, которые родители должны были подписывать. Содержание этих соглашений варьировалось в зависимости от возраста детей; каждая организация была вправе сама решать, какие пункты включать в это соглашение. Родители детей в возрасте от тринадцати лет и старше могут обязаться следовать всем рекомендациям, а также, например, не разрешать подросткам устраивать вечеринки без взрослых, не покупать алкоголь несовершеннолетним и приглядывать за другими детьми.

Эти соглашения просвещают родителей, а кроме того, укрепляют их авторитет дома, утверждает Хрефна Сигурйонсдоттир, глава «Дома и школы»: «Так становится сложнее использовать старое как мир оправдание: а всем остальным можно!»

Спортивные, музыкальные, танцевальные и другие кружки получили дополнительное государственное финансирование. Это было сделано для того, чтобы у детей, помимо употребления алкоголя и наркотиков, были другие способы почувствовать себя частью коллектива — и в целом почувствовать себя хорошо.

Дети из небогатых семей стали получать денежную помощь для участия в кружках. Например, в Рейкьявике, где живет более трети населения страны, по «карточке отдыха» семьям выделяется 35 тыс. крон (19 тысяч рублей) в год на каждого ребенка для оплаты внешкольных занятий.

И, что очень важно, опросы продолжают проводиться. Раз в год почти каждый ребенок в Исландии заполняет такую анкету. Это значит, что всегда доступны актуальные и надежные данные.

Между 1997 и 2012 годами количество пятнадцати- и шестнадцатилетних подростков, которые ответили, что часто или всегда проводят время с родителями по будням, удвоилось (с 23 % до 46 %), а число тех, кто регулярно занимается спортом как минимум четыре раза в неделю, выросло с 24 % до 42 %. Курение и употребление спиртного и конопли в этой возрастной группе резко снизилось.

Йон Сигфуссон извиняется, что опоздал на пару минут: «Меня срочно вызвали!» Он предпочитает не уточнять, куда именно, но это был один из тех городов, где идеи «Молодости в Исландии» были частично восприняты.

«Молодость в Европе», которую возглавляет Йон, была создана в 2006 году, после того как данные из Исландии, уже тогда впечатляющие, были представлены на конференции «Европейских городов против наркотиков», где, как он вспоминает, «Люди спрашивали: „Что вы такое делаете?“».


Участие в программе «Молодость в Европе» принимают скорее на муниципальном, чем на государственном уровне. В первый год действия программы к ней присоединились восемь муниципалитетов. Сегодня их уже 35 из семнадцати различных стран; в некоторых местах действие проекта распространяется всего на несколько школ, а в испанской Таррагоне в программе участвуют 4200 пятнадцатилетних подростков. Метод всегда один и тот же: Йон и его команда общаются с местными властями и разрабатывают анкету, основу которой составляют те же вопросы, что и в Исландии, плюс любые дополнения, актуальные для региона.

Например, в ряде мест в последнее время серьезной проблемой стали азартные онлайн-игры, и местные чиновники хотят понять, связаны ли они с другими типами рискованного поведения.

Всего через два месяца после того, как заполненные анкеты приходят в Исландию, исследователи высылают заказчикам предварительный отчет с результатами и сравнительные данные о том, как обстоят дела в других местах. «Мы всегда говорим, что информация, как овощи, должна быть свежей, — рассказывает Йон. — Если прислать результаты год спустя, люди скажут: „Это было давно, может быть, что-то изменилось…“» Помимо этого, анализ должен быть локализованным, чтобы школы, родители и чиновники могли ясно понять, какие проблемы существуют в каких регионах.

Исследователи проанализировали 99 тысяч анкет из таких удаленных мест, как Фарерские острова, Мальта, Румыния, Южная Корея, и в последнее время Найроби и Гвинея-Биссау. В целом результаты показывают, что, когда речь идет об употреблении психоактивных веществ среди подростков, защитные факторы и факторы риска, выявленные в Исландии, работают и в других местах. Есть несколько различий: в одном регионе («страна на Балтийском море») занятия спортом, как ни странно, оказались фактором риска. Дальнейшее исследование показало, что спортклубами управляют молодые мужчины, недавно прошедшие службу в армии, которые охотно употребляют вещества для роста мышц, пьют и курят. Но в подобных случаях ученые имеют дело с четко обозначенной, конкретной, локальной проблемой, которую уже можно решать.

Йон и его коллеги дают советы и предоставляют информацию о том, что оказалось действенным в случае Исландии, но решение в свете этих результатов принимают сами муниципалитеты-участники. Порой они не делают ничего. Одна преимущественно мусульманская страна, которую Йон предпочитает не называть, отклонила результаты анализа, поскольку они выявили весьма неприятный уровень потребления алкоголя. В других местах — вроде того, куда Йона «срочно вызвали» — есть готовность принимать результаты и есть деньги, но, как он осознал, бывает гораздо сложнее обеспечить финансирование для проектов по профилактике, чем для проектов по лечению.

Ни в одной другой стране изменения не стали такими масштабными, как в Исландии. На вопрос, приняли ли где-то еще закон, запрещающий детям находиться на улице поздно вечером, Йон только улыбается. «Даже в Швеции смеются и называют это „комендантским часом для детей“!»

В Европе уровень потребления алкоголя и наркотиков среди подростков в целом снизился за последние двадцать лет, хотя нигде изменения не были настолько радикальными, как в Исландии.

Однако эти улучшения не всегда связаны с мерами, направленными на благополучие подростков. В Великобритании, например, подростки стали проводить больше времени дома, общаясь в интернете, а не лично; именно это может быть одной из главных причин снижения потребления алкоголя.

Но вот литовский город Каунас — это пример того, что может случиться при активном вмешательстве. Начиная с 2006 года город провел пять масштабных опросов, и школы, родители, организации здравоохранения, церкви, полиция и социальные службы объединились в попытке улучшить здоровье подростков и обуздать употребление наркотиков. Родители, например, ежегодно посещают восемь или девять бесплатных занятий по развитию родительских навыков, а общественные институты и НКО, которые пропагандируют заботу о душевном здоровье и управление стрессом, в рамках новой программы получают дополнительное финансирование. В 2015 году город запустил бесплатные занятия спортом по понедельникам, средам и пятницам; также есть план создать бесплатную транспортную службу для небогатых семей, чтобы дети, которые живут далеко от спортклубов, могли посещать эти занятия.


Между 2006 и 2014 годами число пятнадцати- и шестнадцатилетних подростков, сообщивших о том, что напивались за последние 30 дней, в Каунасе снизилось примерно на четверть, а число тех, кто ежедневно курил, сократилось более чем на 30 %.

На сегодняшний день участие в программе «Молодость в Европе» не системно, а исландская команда насчитывает всего несколько человек. Йон хотел бы увидеть централизованную организацию, занимающуюся расширением проекта, со специально выделенным под это финансированием. «Даже несмотря на то, что мы делаем это десять лет, для нас это не основная работа. Мы бы хотели, чтобы кто-то взял с нас пример и поддерживал работу организации во всей Европе, — говорит он. — И зачем ограничиваться только Европой?»

После нашей прогулки по парку Лаугардалур Гудберг Йонссон приглашает нас к себе домой. В саду два его старших сына — Йон Конрад, которому 21, и пятнадцатилетний Биргир Исар — разговаривают со мной об алкоголе и курении.

Йон не отказывается от алкоголя, но Биргир говорит, что не знает никого в своей школе, кто бы пил или курил. Еще мы обсуждаем тренировки по футболу: Биргир тренируется пять-шесть раз в неделю, а Йон, который учится на первом курсе Университета Исландии, — пять раз.

Оба они начали регулярно тренироваться в шестилетнем возрасте.

«У нас дома полно музыкальных инструментов, — рассказал мне их отец. — Мы старались заинтересовать их музыкой. Раньше у нас была лошадь. Моя жена очень любит ездить верхом. Но с этим не вышло. В конце концов они выбрали футбол».

Не многовато ли было тренировок? Заставлял ли их кто-то идти играть, когда вместо тренировки они бы предпочли делать что-то другое? «Нет, нам просто нравилось играть в футбол», — говорит Биргир. Йон добавляет: «Мы попробовали, привыкли и вот продолжаем».

Это не все их занятия. У Гудберга и его жены Торунн, может быть, и нет плана проводить какое-то строго определенное число часов в неделю со своими тремя сыновьями, но они стараются регулярно ходить с ними в кино, театры, рестораны, походы, на рыбалку — а когда в сентябре исландских овец перегоняют с высокогорных пастбищ, даже ездить всей семьей на выпас.

Йон и Биргир, возможно, просто очень любят футбол и очень талантливы (Йону предложили футбольную стипендию в Столичном университете штата в Денвере, а Биргира через несколько недель после нашего знакомства отобрали в национальную команду юниоров). Но может ли заметный рост числа детей, которые посещают спортивные кружки четыре и более раз в неделю, принести и другие выгоды, помимо того, что дети растут здоровыми?


Связано ли с этим, например, то сокрушительное поражение, которое Исландия нанесла сборной Англии на Евро-2016? Услышав этот вопрос, Инга Дора Сигфусдоттир, получившая в 2016 году награду «Женщина года в Исландии», улыбается: «Есть и успехи в музыке — например, Of Monsters and Men [инди-фолк-поп-группа из Рейкьявика]. Это молодые люди, которых подталкивали к систематической работе. Некоторые меня благодарили», — говорит она и подмигивает.

В других городах, присоединившихся к программе «Молодость в Европе», отметили и другие положительные следствия.

В Бухаресте уровень подростковых самоубийств снижается, как и уровень потребления алкоголя и наркотиков. В Каунасе число подростков-правонарушителей за 2014–2015 годы снизилось на треть.

***

Инга Дора резюмирует: «Из исследований мы узнали, что нужно создать условия, в которых дети могут вести здоровую жизнь, — и тогда им не нужно употреблять вещества, потому что жить и так весело и интересно».

Материал взят: Тут