Зачем принята новая доктрина энергетической безопасности России ( 1 фото )
- 16.05.2019
- 947
Владимир Путин подписал указ об утверждении новой доктрины энергетической безопасности России. По сравнению со старой редакцией в этом документе больше внимания уделено внешним угрозам и вызовам. Российский ТЭК (топливно-энергетический комплекс. — «Известия») преодолел ряд проблем, которые играли важную роль в начале нынешнего десятилетия. А в мире тем временем растет количество конфликтов, затрагивающих энергетическую отрасль.
Прошлая версия доктрины принималась в 2012 году. В значительной степени она делала акцент на проблемах российской энергетической отрасли и экономики страны в целом. Речь о старении инфраструктуры, технологической отсталости, недостаточности инвестиций, низкой активности в области научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Свой отпечаток на ситуацию и на текст документа накладывала зависимость от иностранных поставщиков оборудования, технологий и услуг.
Также отмечалось, что угрозу несет низкий уровень природоохранной деятельности, сокращение подготовки высококвалифицированных кадров, нерешенность проблемы переработки и утилизации ядерного топлива и прочее.
Учитывались и проблемы внешнего характера. Среди них были и высокая политизированность отношений в энергетической сфере, и противодействие, которое оказывалось российским компаниям при вхождении в зарубежные проекты. Признавалась опасность военных конфликтов. Отмечалась и потенциальная угроза для российского ТЭКа со стороны нетрадиционных запасов углеводородов.
Но за прошедшие годы ситуация несколько изменилась. К примеру, была проведена масштабная модернизация нефтеперерабатывающих заводов (НПЗ). Порядка 1,3 трлн рублей потрачено на десятки новых установок, которые позволили значительно увеличить глубину переработки нефти и перейти на производство моторных топлив пятого экологического класса. Наши НПЗ производят всё больше светлых нефтепродуктов и всё меньше мазута.
Российский нефтегазовый комплекс активнее использует цифровые технологии. К примеру, за их счет «Газпром нефть» увеличила коэффициент эффективности проводки горизонтальных скважин по нефтяному пласту с 65% до 92%. Это сэкономленные деньги, время и более эффективное извлечение черного золота. «Роснефть», «Газпром нефть» и «Лукойл» осваивают нетрадиционные запасы нефти (к примеру, Баженовскую свиту). Компании всё активнее используют высокотехнологичные скважины, применяют многостадийный гидроразрыв пласта для увеличения нефтеотдачи. Доля трудноизвлекаемых запасов растет, но в то же время в ближайшем будущем операционные затраты на их разработку доведут до уровня, характерного для «традиционной» нефти.
Сланцевая революция, которая ряду экспертов казалась глобальной угрозой в начале 2010-х, так и осталась локальным успехом США. Европа вопреки алармистским прогнозам не начала разрабатывать свой «сланец». А Китай был вынужден в три раза сократить собственные прогнозы по этому источнику углеводородов, так как реальность больно ударила по первоначальным планам. Экспорта сланцевой революции не произошло. Зато начался экспорт американского сжиженного природного газа (СПГ), который хоть и не является угрозой для российского ТЭКа, но всё же достоин внимания. Тем более что количество поставщиков объективно увеличивается даже без учета США.
Другой нетрадиционный источник голубого топлива — газогидраты — пока находится в самой ранней стадии освоения. Очевидных перспектив сегодня у него крайне мало.
За прошедшее время мир столкнулся с многочисленными локальными конфликтами. Они затронули страны, добывающие значительные объемы углеводородов, что не может не оказывать негативного воздействия на рынок. Также конфликты пришли и в сопредельные с Россией страны. Это породило новую реальность, с которой необходимо считаться российскому ТЭКу. А с ней возникли и угрозы, которые нашли отражение в новой доктрине.
С 2014 года наша страна живет в условиях санкционного давления. Российским энергетическим компаниям сложнее получать доступ к зарубежным технологиям, услугам и финансированию. Усилилось и противодействие новым энергетическим проектам, которые Россия реализует совместно с другими странами.
За прошедшие годы окончательно сформировался разворот мировой экономики на Восток. Основные потребители энергоресурсов, притом наращивающие импорт нефти и газа, находятся в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР. — «Известия»). В частности, туда идет три четверти мировых поставок СПГ. С одной стороны, это вызов, а с другой, «Газпром» подписал контракт с Китаем и почти достроил «Силу Сибири». В настоящий момент с КНР ведутся переговоры по новым газовым контрактам («западному» и «дальневосточному»). Также Россия последние три года считается лидером по поставкам в Китай нефти. Это снижает актуальность вопроса о диверсификации направлений поставок российских энергоресурсов.
Ситуация внутри страны с 2012 года стала более упорядоченной. И пусть нельзя говорить о решении всех проблем в России, но очевидно, что ТЭК вступил на путь развития, деньги в отрасль вкладываются, эффективность растет. Впрочем, в новой версии доктрины всё еще остаются призывы наращивать энергоэффективность и снижать зависимость от внешних поставщиков. Также стоит выделить обострившийся демографический вопрос (население стареет) и вопрос равного доступа к энергоресурсам для всех регионов России. Новая доктрина предлагает решать эту проблему в том числе и с помощью малотоннажного производства СПГ. Но всё же внутренние проблемы в документе представляются вторичными на фоне проблем мировых.
Также недавние события с нефтепроводом «Дружба» показали, что кроме улучшения самой инфраструктуры необходимо совершенствовать производственные инструкции и усиливать контроль за качеством поступающего сырья. Особенно когда речь идет о поставках нефти через трубопроводы, имеющие стратегическое значение. Новая редакция доктрины в целом касается этой темы.
Изменение центров экономического развития, рост опасности военных конфликтов и продолжающиеся перемены на мировом энергетическом поле (увеличение доли возобновляемой генерации, отказ от ядерной и угольной генерации в ряде европейских стран) — всё это предопределило большую значимость международных вызовов, описанных в новой доктрине. Внутрироссийские и вполне решаемые проблемы на этом фоне немного меркнут.
Александр Фролов, газета «Известия»
Прошлая версия доктрины принималась в 2012 году. В значительной степени она делала акцент на проблемах российской энергетической отрасли и экономики страны в целом. Речь о старении инфраструктуры, технологической отсталости, недостаточности инвестиций, низкой активности в области научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Свой отпечаток на ситуацию и на текст документа накладывала зависимость от иностранных поставщиков оборудования, технологий и услуг.
Также отмечалось, что угрозу несет низкий уровень природоохранной деятельности, сокращение подготовки высококвалифицированных кадров, нерешенность проблемы переработки и утилизации ядерного топлива и прочее.
Учитывались и проблемы внешнего характера. Среди них были и высокая политизированность отношений в энергетической сфере, и противодействие, которое оказывалось российским компаниям при вхождении в зарубежные проекты. Признавалась опасность военных конфликтов. Отмечалась и потенциальная угроза для российского ТЭКа со стороны нетрадиционных запасов углеводородов.
Но за прошедшие годы ситуация несколько изменилась. К примеру, была проведена масштабная модернизация нефтеперерабатывающих заводов (НПЗ). Порядка 1,3 трлн рублей потрачено на десятки новых установок, которые позволили значительно увеличить глубину переработки нефти и перейти на производство моторных топлив пятого экологического класса. Наши НПЗ производят всё больше светлых нефтепродуктов и всё меньше мазута.
Российский нефтегазовый комплекс активнее использует цифровые технологии. К примеру, за их счет «Газпром нефть» увеличила коэффициент эффективности проводки горизонтальных скважин по нефтяному пласту с 65% до 92%. Это сэкономленные деньги, время и более эффективное извлечение черного золота. «Роснефть», «Газпром нефть» и «Лукойл» осваивают нетрадиционные запасы нефти (к примеру, Баженовскую свиту). Компании всё активнее используют высокотехнологичные скважины, применяют многостадийный гидроразрыв пласта для увеличения нефтеотдачи. Доля трудноизвлекаемых запасов растет, но в то же время в ближайшем будущем операционные затраты на их разработку доведут до уровня, характерного для «традиционной» нефти.
Сланцевая революция, которая ряду экспертов казалась глобальной угрозой в начале 2010-х, так и осталась локальным успехом США. Европа вопреки алармистским прогнозам не начала разрабатывать свой «сланец». А Китай был вынужден в три раза сократить собственные прогнозы по этому источнику углеводородов, так как реальность больно ударила по первоначальным планам. Экспорта сланцевой революции не произошло. Зато начался экспорт американского сжиженного природного газа (СПГ), который хоть и не является угрозой для российского ТЭКа, но всё же достоин внимания. Тем более что количество поставщиков объективно увеличивается даже без учета США.
Другой нетрадиционный источник голубого топлива — газогидраты — пока находится в самой ранней стадии освоения. Очевидных перспектив сегодня у него крайне мало.
За прошедшее время мир столкнулся с многочисленными локальными конфликтами. Они затронули страны, добывающие значительные объемы углеводородов, что не может не оказывать негативного воздействия на рынок. Также конфликты пришли и в сопредельные с Россией страны. Это породило новую реальность, с которой необходимо считаться российскому ТЭКу. А с ней возникли и угрозы, которые нашли отражение в новой доктрине.
С 2014 года наша страна живет в условиях санкционного давления. Российским энергетическим компаниям сложнее получать доступ к зарубежным технологиям, услугам и финансированию. Усилилось и противодействие новым энергетическим проектам, которые Россия реализует совместно с другими странами.
За прошедшие годы окончательно сформировался разворот мировой экономики на Восток. Основные потребители энергоресурсов, притом наращивающие импорт нефти и газа, находятся в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР. — «Известия»). В частности, туда идет три четверти мировых поставок СПГ. С одной стороны, это вызов, а с другой, «Газпром» подписал контракт с Китаем и почти достроил «Силу Сибири». В настоящий момент с КНР ведутся переговоры по новым газовым контрактам («западному» и «дальневосточному»). Также Россия последние три года считается лидером по поставкам в Китай нефти. Это снижает актуальность вопроса о диверсификации направлений поставок российских энергоресурсов.
Ситуация внутри страны с 2012 года стала более упорядоченной. И пусть нельзя говорить о решении всех проблем в России, но очевидно, что ТЭК вступил на путь развития, деньги в отрасль вкладываются, эффективность растет. Впрочем, в новой версии доктрины всё еще остаются призывы наращивать энергоэффективность и снижать зависимость от внешних поставщиков. Также стоит выделить обострившийся демографический вопрос (население стареет) и вопрос равного доступа к энергоресурсам для всех регионов России. Новая доктрина предлагает решать эту проблему в том числе и с помощью малотоннажного производства СПГ. Но всё же внутренние проблемы в документе представляются вторичными на фоне проблем мировых.
Также недавние события с нефтепроводом «Дружба» показали, что кроме улучшения самой инфраструктуры необходимо совершенствовать производственные инструкции и усиливать контроль за качеством поступающего сырья. Особенно когда речь идет о поставках нефти через трубопроводы, имеющие стратегическое значение. Новая редакция доктрины в целом касается этой темы.
Изменение центров экономического развития, рост опасности военных конфликтов и продолжающиеся перемены на мировом энергетическом поле (увеличение доли возобновляемой генерации, отказ от ядерной и угольной генерации в ряде европейских стран) — всё это предопределило большую значимость международных вызовов, описанных в новой доктрине. Внутрироссийские и вполне решаемые проблемы на этом фоне немного меркнут.
Александр Фролов, газета «Известия»
Материал взят: Тут