Его вертикаль ( 1 фото )

- новейшая история России в женских романах девяностых.


Она стояла на пороге нулевых и тоскливо глядела в окно. Большая, даже огромная, она по-прежнему страстно хотела любви. Противоречия, опасения, желания переполняли её, когда в дверь тихо, но настойчиво постучали. Сердце сжалось, ноги ослабели, в голове зашумело.

— Войдите, — слабеющим голосом сказала она, и он вошёл. Его неброская питерская стать, его маленькие уютные ножки в огромных туфлях пробудили в ней самые потаённые, самые горячие мечты. — Да, — пролепетала она, и её недра увлажнились, — вы ко мне?

— Буду краток, — ответил ей незнакомец, — я — в вас. У вас, с вами. Где вы, короче, там и я. В сортире, извините, значит в сортире. Куда чемодан поставить?

Всё в ней поднялось, взмыло к небу, как цены на нефть. Каждая клеточка тела, каждый регион призывно трепетал, желая как можно скорее оказаться в его стабильных, надёжных руках. А он, немногословный и такой трезвый, уже доставал из чемодана что-то продолговатое, бугристое, кожаное.

— Что это?.. — спросила она, хватаясь рукой за сервант.

— Моя вертикаль, — просто ответил человек и растянул губы в обаятельной улыбке ящерицы.

Непроизвольно рухнув на колени, закрыв глаза, она услышала, как он подходит к ней и уверенно кладёт руку на конституцию.

— Вставай... Вставай... Нет, это я не тебе. Нет, ты тоже вставай. Вставай с колен!

— О! — она успела только открыть рот, как вдруг в неё начал изливаться его план. Даже не пыталась сопротивляться, будто пронзённая скрепами навылет, она охватила его руками, стараясь нащупать в заднем кармане паспорт.

И тогда площадь стала Красной...

...

— Дорогая, пойми же, так надо! — он старался казаться спокойным, но она чувствовала, ощущала дрожь его голоса, видела, как трясутся его маленькие, кожаные...

— Яйца! — отрубил он, ещё раз чуть притопнув ногой. — Все должны понять, что они у нас есть. Мы их покажем.

Она откинулась на спинку стула, упрямо сложив руки на большой, мягкой груди.

— Зачем тебе показывать их, Володя? И кому? Другим мужчинам? Тебе что — меня ма…

— Хватит!

Он не дал ей кончить — в последние годы это случалось всё чаще и чаще. Уже не скрывая раздражения, торопливо цеплял огромную, нелепую звезду на свой маленький погон. В этот момент ей на мгновение подумалось, что он просто неудачник, но она привычно отогнала от себя эту мысль.

— Пойми, — отложив погон в сторону, он взял её большую, чуть влажную ладонь своими маленькими, цепкими ручками, — пойми, я делаю это для тебя. И потом, это всего на две недели. На две — начать и кончить. Зато потом — слышишь, я обещаю — только ты и я, круиз на геополитическом лайнере. И никакие бури нам не страшны. А наши соседи? Они же удавятся от зависти.

Прекрасно зная её, он действовал наверняка. Захваченная открывавшимися перед ней перспективами, она кивнула, тяжело задышав.

— Иди! Возьми что надо и возвращайся с победой, мой молодой дед-победитель! Мой стойкий антифашист!

Как всегда, разговоры о стариках разбудили его пыл.

— Моя наследница Великой Победы! — вскрикнул он и крепко схватился за её звезду...