Guru
Перманентные кризисы ( 1 фото )
Дискуссия по поводу культового фильма Данелии была, как минимум, забавной. Она напомнила мне рассказ кинокритика Жан-Пьера Жанкола о рецепции фильма Клода Соте «Простая история» в среде интеллектуалов. Какое-то время было модно заполнять анкету, указывая, кого из персонажей фильма анкетируемый считает положительным, а кого отрицательным персонажем. Жанкола замечает: «Это были весьма саморазоблачительные ответы».
Но интересней всего то, что никто из диспутантов не вспомнил фильм, вышедший три года спустя после «Осеннего марафона» и демонстрирующий фактически ту же ситуацию, что и у Данелии с Володиным. Талантливый мужчина накануне заката жизни – прямо-таки в эпицентре кризиса среднего возраста – неудачно пытается балансировать между нелюбимой и стареющей женой и юной любовницей, попутно пассивно наблюдая разрушение своей собственной жизни. Вы думаете, я про «Тот самый Мюенхаузен»? Нет, вовсе нет. Хотя в фильме, о котором я говорю, тоже блистает Олег Янковский.
Речь идёт о «Полётах во сне и наяву» Романа Балаяна. На мой личный взгляд, «Полёты» сделаны намного искусней «Марафона», хотя «Марафон» обаятельней. Смотреть «Осенний марафон» приятно, даже когда главгер оказывается в позорных и унизительных ситуациях. А «Полёты» исполнены... я бы сказал, отрицательного обаяния. Фильм Балаяна злой и умный и очень последовательный. Лёгкий, танцующий стиль «Полётов» лишь отчасти анестезирует демонстрируемую нам картину деградации талантливого, но никому не нужного архитектора Макарова, но... это жестокая картина, более жестокая, чем метания столичного литератора Бузыкина. Если Данелия с Володиным то и дело подсовывают нам оправдания для своего героя, то Балаян его нисколько не щадит. И, если вы сравните сценарий Мережко с готовым фильмом, вы заметите, что Балаян последовательно ужесточил ситуацию, в коей пребывает главный герой. Единственно, что смягчено в сравнении со сценарием – Макаров, герой фильма, не погибает, сорвавшись с качелей, а продолжает жить дальше. Впрочем, не уверен, что это именно «смягчение», так как у Макарова впереди нет ни единого просвета, и его смерть просто будет растянута на пару десятилетий, превратившись в бесконечную пытку.
Как я уже сказал, фильм Балаяна и умнее и жёстче и забавней и беспощадней, чем фильм Данелии и Володина – и потому сейчас не то чтобы забыт, а просто не вспоминается. Он относится к тем произведениям искусства, которые слишком ясные, слишком прозрачные для того, чтобы стать культовыми.
В своё время один остроумный критик написал, что «Полёты во сне и наяву» начинаются, как у Андрея Тарковского, продолжаются, как у Никиты Михалкова и кончаются, как у Феллини. Но на мой взгляд, проблематика и манера формулировать мысль в этом фильме Балаяна ближе к Антониони. Разница в том, что Антониони (в «Приключении» и в «Красной пустые») серьёзен и грустен, а Балаян ёрничает, ему своего героя не жалко, хотя он и не обличает его (в отличие от Володина и Данелии, время от времени устремляющих на Бузыкина обвиняющий перст и укоризненно покачивающих головами), понимая, что по другому жизнь Макарова не могла сложиться. Макаров, при всех своих талантах и амбициях, был обречён на третьесортность – как и фильм, рассказывающий о нём и получивший третью прокатную категорию... Впрочем, в случае фильма в дело вмешался Никита Михалков, патронировавший Балаяна и даже сыгравший в фильме очень важную третьестепенную роль – Михалков надавил, на кого надо, и «Полёты» пошли всё-таки по второй категории, благодаря чему я и посмотрел его в 1983 лохматом году.
Забавно, что первоначально роль Макарова писалась для Никиты Михалкова, но потом Балаян сообразил, что зритель не поверит в Михалкова-неудачника, и заменил его амбивалентным Янковским. Но Михалков всё же появился в этом фильме и, ребята, это один из самых точных фрагментов советского кино! Вот, если хочется понять, чем был СССР для интеллигенции времён застоя, надо просто посмотреть, как Макаров в исполнении Янковского забредает на съёмочную площадку, где царит Никита Михалков в исполнении Никиты Михалкова.
Но интересней всего то, что никто из диспутантов не вспомнил фильм, вышедший три года спустя после «Осеннего марафона» и демонстрирующий фактически ту же ситуацию, что и у Данелии с Володиным. Талантливый мужчина накануне заката жизни – прямо-таки в эпицентре кризиса среднего возраста – неудачно пытается балансировать между нелюбимой и стареющей женой и юной любовницей, попутно пассивно наблюдая разрушение своей собственной жизни. Вы думаете, я про «Тот самый Мюенхаузен»? Нет, вовсе нет. Хотя в фильме, о котором я говорю, тоже блистает Олег Янковский.
Речь идёт о «Полётах во сне и наяву» Романа Балаяна. На мой личный взгляд, «Полёты» сделаны намного искусней «Марафона», хотя «Марафон» обаятельней. Смотреть «Осенний марафон» приятно, даже когда главгер оказывается в позорных и унизительных ситуациях. А «Полёты» исполнены... я бы сказал, отрицательного обаяния. Фильм Балаяна злой и умный и очень последовательный. Лёгкий, танцующий стиль «Полётов» лишь отчасти анестезирует демонстрируемую нам картину деградации талантливого, но никому не нужного архитектора Макарова, но... это жестокая картина, более жестокая, чем метания столичного литератора Бузыкина. Если Данелия с Володиным то и дело подсовывают нам оправдания для своего героя, то Балаян его нисколько не щадит. И, если вы сравните сценарий Мережко с готовым фильмом, вы заметите, что Балаян последовательно ужесточил ситуацию, в коей пребывает главный герой. Единственно, что смягчено в сравнении со сценарием – Макаров, герой фильма, не погибает, сорвавшись с качелей, а продолжает жить дальше. Впрочем, не уверен, что это именно «смягчение», так как у Макарова впереди нет ни единого просвета, и его смерть просто будет растянута на пару десятилетий, превратившись в бесконечную пытку.
Как я уже сказал, фильм Балаяна и умнее и жёстче и забавней и беспощадней, чем фильм Данелии и Володина – и потому сейчас не то чтобы забыт, а просто не вспоминается. Он относится к тем произведениям искусства, которые слишком ясные, слишком прозрачные для того, чтобы стать культовыми.
В своё время один остроумный критик написал, что «Полёты во сне и наяву» начинаются, как у Андрея Тарковского, продолжаются, как у Никиты Михалкова и кончаются, как у Феллини. Но на мой взгляд, проблематика и манера формулировать мысль в этом фильме Балаяна ближе к Антониони. Разница в том, что Антониони (в «Приключении» и в «Красной пустые») серьёзен и грустен, а Балаян ёрничает, ему своего героя не жалко, хотя он и не обличает его (в отличие от Володина и Данелии, время от времени устремляющих на Бузыкина обвиняющий перст и укоризненно покачивающих головами), понимая, что по другому жизнь Макарова не могла сложиться. Макаров, при всех своих талантах и амбициях, был обречён на третьесортность – как и фильм, рассказывающий о нём и получивший третью прокатную категорию... Впрочем, в случае фильма в дело вмешался Никита Михалков, патронировавший Балаяна и даже сыгравший в фильме очень важную третьестепенную роль – Михалков надавил, на кого надо, и «Полёты» пошли всё-таки по второй категории, благодаря чему я и посмотрел его в 1983 лохматом году.
Забавно, что первоначально роль Макарова писалась для Никиты Михалкова, но потом Балаян сообразил, что зритель не поверит в Михалкова-неудачника, и заменил его амбивалентным Янковским. Но Михалков всё же появился в этом фильме и, ребята, это один из самых точных фрагментов советского кино! Вот, если хочется понять, чем был СССР для интеллигенции времён застоя, надо просто посмотреть, как Макаров в исполнении Янковского забредает на съёмочную площадку, где царит Никита Михалков в исполнении Никиты Михалкова.
Взято: Тут
3340