К поздравлению ( 1 фото )

— От имени американского народа хочу поздравить российский народ. Соединённые Штаты по-прежнему привержены поддержке российского народа в его стремлении к светлому будущему, — закончил читать позывной Мастиф и оглядел остатки своей штурмовой группы.

Остатки выглядели так себе, но провести разговор о важном всё равно было надо.

— Товарищи бойцы, солдаты доблестной российской армии, — продолжил Мастиф, — американский госсекретарь Марк Рубио поздравляет наш народ на его пути к светлому будущему. Ещё он призывает к более взаимовыгодным отношениям между нашими странами. Вот такое предложение от уважаемого партнёра.

Позывные Туча, Черенок и Калуга затопали ногами. Предложение явно показалось им конструктивным.

— Вот и я считаю — правильно говорит господин госсекретарь. Мы когда-то вместе боролись с европейским фашизмом — можем повторить. И у них там тоже не всё благополучно, может статься, что в Калифорнию придётся ехать. Как говорится, общая беда сближает. Так ли, товарищи бойцы?

Бойцы одобрительно замычали, судя по всему готовые отправляться в Калифорнию хоть сейчас.

— Хорошо. Рад видеть, что все члены нашей штурмовой группы приветствуют улучшение отношений между Россией и Соединёнными Штатами, выражающееся в том числе и в понимании новой американской администрации нравственного значения нашей специальной военной операции на Украине.

Немного помолчав, Мастиф заговорил нормальным российским языком.

— Что, шлюшки, хуёво в яме? Пидораски ёбаные, чё вы мычите там? Бросили нас в штурме, съебались? Своих бросили?!

Позывные Туча, Черенок и Калуга отрицательно затрясли дырявыми вёдрами, надетыми на их головы, но Мастифа было уже не остановить. На ходу расстёгивая ширинку, он достал вялого и, после некоторых усилий, принялся обсыкивать бойцов доблестной российской армии.

— На, сука, на — попей водички! А ты — тоже хочешь? На, шлюшка, на — пей! Чё ты ебальником крутишь, мудень?

Иссякшая струя только подзадорила командира. Небрежно стряхнув последние капли на Калугу — контрактник из этого города был ему почему-то особенно неприятен, — он взялся за палку.

Доносившиеся из-под вёдер мольбы придавали Мастифу сил: придавали Мастифу сил: почти подвывая от наслаждения, он раздавал удары направо и налево. Охранявший яму молодой солдатик из Уфы (срочник, по неопытности подписавшийся на СВО) снимал избиение на телефон.

— Вот так наказывают… Ну, так у нас поступают с теми, кто хотел нас предать… Смотри, смотри — он обоссался! Ебать, блядь, реально — смотрите, ссыт! Калуга ссыт!

Солдатик радостно засмеялся и отправил видео в чат бывших одноклассников.

Наконец Мастиф выдохся. Он устало присел на край песчаной ямы, закурил и с обидой посмотрел на скрючившиеся тела боевых товарищей. Позывные Туча, Черенок и Калуга тихо скулили.

— Чё вы скулите, — уже беззлобно спросил командир и кивнул бывшему срочнику: — Скулят.

Уфимец осклабился и предложил:

— К бамперу их, пидорасов, а?

Но Мастиф отрицательно покачал головой.

— Мы же не звери, — задумчиво сказал он. — На первый раз прощаем.

Если бы госсекретарь Рубио мог лично увидеть, прочувствовать этот миг торжества русской души над жестокостью войны, то его поздравление с праздником вышло бы ещё теплее.