Российское авиастроение: пике или штопор? ( 2 фото )

Цифры – вещь порой упрямая и жестокая. Можно сколько угодно размахивать флагом с надписью «патриотичный подход» и орать громкие лозунги, но пяток цифр официальной статистики могут врезать не хуже, чем древко оного флага.

В апреле Росстат и Минэкономразвития выдали цифры динамики развития в различных отраслях российской промышленности. Где-то все очень даже и прилично, где-то печально, но в общем – спад. И ВВП начал ползти вниз…


Однако всю нашу экономику мы трогать не станем, это займет слишком много времени, а вдумчивый анализ иногда пробуждает нехорошие мысли…

Мы сегодня поговорим об авиации, поскольку тема почему-то актуальности не теряет, а даже совсем наоборот.

Конечно, авиация – это не переработка угля, где падение аж 82%, но, тем не менее, 42,3% в области производства летательных аппаратов – это очень серьезно.

Правда, к летательным аппаратам у нас в этом плане относится вообще все, что способно оторваться от земли и что тяжелее воздуха. То есть воздушные шары и дирижабли не входят. Зато самолеты, вертолеты, беспилотники – да. Плюс ракеты. Как военные, так и гражданские. Ну и космические корабли.

Ну и вот такая динамика в сравнении с прошлым годом. Скажем так, спад имеет место быть. Или даже не спад, а падение. Так как гордиться особо тут нечем, стоит, наверное, разобраться, откуда хвосты растут.

Вообще, если смотреть в объеме, то все вроде бы и не так страшно. И, в полном соответствии с законами капитализма, которые разработали Маркс и Энгельс еще бог знает когда, спад обычно следует за подъемом.

Был подъем?

Был. Динамика показывает, что с 2014 по 2017 годы был весьма лихой такой рост всей авиастроительной отрасли в целом. А планы Минпромторга вообще были захватывающие (в ссылках можно будет оценить замах Минпромторга) в плане роста.

Общий рост российской промышленности в те годы оценивался от 1,5% до 2,9% к предыдущему периоду, в то время как авиапром радовал.

2014 — 9%.
2015 — 19,6%.
2016 — 9,8%.
2017 — 8,9%.

Рост был. Потом начался спад. Повторюсь, закономерно такие периоды развития неизменно завершаются спадом. Однако если посмотреть на цифры первого квартала 2019 года, то тут уже термин «спад» вполне можно заменить «падением». Или даже «обвалом».

Есть у нас человек, который обычно озвучивает для всех состояние нашей промышленности, в особенности военной. Да, все уже поняли, о ком идет речь. О вице-премьере Юрии Борисове.


Господин вице-премьер обычно что-то этакое нам рассказывает, что не всегда сразу понятно. Приходится переводить или между строк читать.

Комментируя итоги, о которых идет речь, Борисов сказал удивительные вещи. Этот спад – не просто нормальное явление, оно ЗАПЛАНИРОВАННОЕ!

По словам Борисова, это объясняется в первую очередь тем, что произошло насыщение нашей армии современной техникой. А значит, спад будет продолжаться.

Цитирую Борисова:

«Если на пике Минобороны закупало до 100 боевых самолетов в год, то сегодня эта цифра колеблется от 50 до 60. Вертолетов мы закупали по 80−90 единиц, а теперь 30−40. Нет необходимости. Парк обновился. Предприятия будут их обслуживать, поддерживать жизненный цикл, но это не массовые закупки. Такая же ситуация наступит и по другим образцам вооружения. Приоритет в закупках будет отдаваться новейшим видам военной техники».

Ну тут явно господин вице-премьер мягко говоря, кривит душой. Очень так мягко говоря. И придется поставить в упрек господину Борисову его же слова.

Разве не Борисов рассказывал нам, что у ВКС вообще нет потребности в Су-57, и те 12 самолетов, что запланированы к приобретению, это так… на перспективу? А на самом деле у нас есть прекрасный истребитель Су-35С, который наилучшим образом способен решать задачи, возлагающиеся на истребительную авиацию.

А Су-57 и не особенно нужен, поскольку западные истребители пятого поколения не являются настолько серьезными противниками. Вот будет что-то посерьезнее, чем F-35, тогда и будем шевелиться.

Насыщенность современной и передовой техникой… Да, в отношении авиации это не выглядит так кошмарно, как в отношении, например, бронетехники, но тем не менее.

В наших ВКС на сегодняшний день эксплуатируются 80 Су-35С из запланированных 100. 70 единиц Су-27 последних модификаций СМ и СМ3. 120 единиц Су-30 из запланированных 150. 110 штук перехватчиков МиГ-31, модернизированных до уровня МиГ-31БМ. С МиГ-31 вообще сложно, и самолеты «новые и передовые», и до уровня БМ надо модернизировать еще 110 самолетов.

В принципе, отставание терпимое, но… Но посмотрим в другую сторону. А там у нас штурмовики и бомбардировщики.

Вот этих, хорошо себя показавших в Сирии Су-34 сделали почти столько, сколько планировали, из 125 по плану на деле 115 в частях. Хотя некоторые уже хоть сейчас на замену, поскольку в Сирии не на параде летали. Видел, какими оттуда самолеты возвращаются, да, зрелище глубокомысленное.

Но возникает вопрос: а вот 110 штук Су-24 – это куда? Нет, понятно, что по-хорошему – продать тем, у кого нет денег на нормальные самолеты. А что вместо них? Су-34? Было бы просто восхитительно, поскольку Су-34 способен выполнять работу и бомбардировщика, и штурмовика, а также в воздушном сражении может отпор дать кому угодно.

И да, насчет Су-25 тоже вопрос. Их у нас 200 штук, понятно, что даже в принципе менять не на что. Гипотетически – на тот же Су-34, но вряд ли он будет так полезен на переднем крае. Так что – вопрос…

А если мы пойдем дальше, то вот как раз тот случай, когда чем дальше в лес, тем толще партизаны. Это я в адрес нашей специальной, транспортной и военно-пассажирской авиации говорю.

Не знаю, что там Борисов «нового и современного» увидел, но наша вспомогательная авиация – тот еще музей типа Монино. Особенно транспортная.

Да, я уже не раз высказывался в том смысле, что надо что-то делать с этим летучим музеем импортной техники. Все эти «новейшие и современные» транспортные самолеты ВКС РФ разработки 60-70 годов (то есть советской), типа Ан-122, Ан-22, Ан-12, Ан-26, Ан-72 – это смех, но сквозь рыдания. Да еще и сделанные в основном где? Правильно, у не потенциального противника. А в стране, где нас называют агрессором.

Но в любом случае, весь этот летучий архаизм давно ждут на свалке.

Но чем заменить 265 бортов в составе транспортной авиации, сказать очень непросто. Потому что фактически нечем.

Примерно та же ситуация и в так называемой авиации персонала. Те же «новейшие и современные» Ил-18, Ил-62, Ту-134, Ту-154 и так далее.

В специальной авиации все не лучше. Ил-20 и Ил-22 – это, бесспорно, новейшие и современнейшие носители. Тот самолет, на базе которого они сделаны, в чистом виде давно прописался в авиационных музеях мира. Это Ил-18, самый свежий экземпляр которого был выпущен до 1980 года.

Это мы говорим о разведчиках и самолетах РЭБ.

Но есть еще очень нужная и полезная категория: самолеты дальнего радиолокационного обнаружения и управления (ДРЛОиУ) А-50, которых у нас целых 10 штук. И только 4 из них частично модернизированы до А-50У.

Между тем у наших американских «партнеров» самолетов ДРЛОиУ 44 единицы, да еще и новейших Boeing 737 AEW&C 14 штук.

Да, уже на смену им разработан более современный А-100, для которого создано новое радиолокационное оборудование.

Однако здесь проблема в носителе. Им должен стать военно-транспортный самолет Ил-76МД-90А. Но за этими самолетами выстроилась громадная очередь. Ил-76МД-90А необходим и для транспортной авиации (сейчас там только две таких машины), и для строительства на его базе топливозаправщиков Ил-78М.

Топливозаправщиков у нас 19 (девятнадцать) штук. Для сравнения, авиация США располагает 524 самолетами-заправщиками.

Ульяновский завод в год выпускает только 2-3 самолета. Согласно контракту 2012 года, в 2020 году должны быть готовы 39 самолетов. В настоящий момент их только три.

Ил-76МД-90А – хорошая платформа. Самолет многофункциональный и универсальный. Но для того, чтобы у нас были самолеты ДРЛОиУ, танкеры и прочие полезные вещи, надо строить эти машины!

И не по три в год.

Так что господин Борисов может говорить сколько угодно на тему того, что нам больше не нужны самолеты, поскольку армия якобы насыщена новыми машинами.

Но вот применительно к небоевой. Но не менее полезной транспортной и специальной авиации, хотелось бы задать вопрос: где они, эти новые машины, господин вице-премьер?

Приходится признать, что снижение темпов производства в авиационной промышленности происходит не от того, что все хорошо, а от того, что все весьма плохо.

Да, предприятия реально чувствуют себя не очень. Оборудование – это еще полбеды. Отсутствие заказов и сокращение денег вызывает вполне логичный отток кадров. И в перспективе – просто невозможность строительства самолетов в должных объемах.

Можно сколько угодно восхищаться цифрами в гособоронзаказе и радостными криками от Минобороны в будущем времени. Мы получим, будут сделаны, и так далее. Таких заявлений делаются десятки.

Вот только с отчетами все несколько печальнее. Точнее, с выполнением планов. Ну а нет выполнения – нет и отчетов.

А если посмотреть не в сам гособоронзаказ, а в корректирующие документы… Да, в те самые, где обычно прописывается уменьшение финансирования, отказ от выполнения некоторых «не важных» программ, которые вдруг в одночасье стали несущественными для обороноспособности страны.

Интересно, господин Борисов, где же все эти «новые и современные» самолеты, о которых вы говорили?

Что-то странно получается, если честно. На словах одно, на деле… Впрочем, на деле у нас как всегда.

Несколько непонятно, куда вводят российское авиастроение сегодня, в пике или в штопор? И кто будет выводить?

Если будет…

Автор:Роман Скоморохов