Вторая Афганская война доктора Ватсона ( 1 фото )

Говоря языком Ясности и Краткости, на дворе стоял конец начала второй половины третьей четверти девятнадцатого века. Зачем он там стоял и что это был за двор — никто не знал и не думал, потому что это было самое счастливое время человеческого общежития, сиречь — истории. Изобретения изобретались каждый день, происходил приятный переход от керосиновых ламп к электрическим, Бисмарк изрядно располнел и отрастил бороду. Везде было хорошо, кроме Афганистана.

В рассматриваемую нами эпоху он напоминал невыносимый ночной горшок. Попробуйте представить: стоит, смердит, а вынести нельзя — география! Но в Большой игре, которую вели друг против друга Британская и Российская империи, Афганистан представлял собой определённую ценность, и афганцы поглаживали бороды, гордые тем, что неверные собаки соперничают за их расположение. На излёте Турецкой войны Санкт-Петербургу удалось немного потеснить Лондон в Кабуле (оцените образность), потому как россияне победоносно шли по Средней Азии, привлекая всеобщее внимание.

А много ли надо азиатам? Гром победы, раздавайся. Восхищённый эмир Шир-Али (на фотографии мы видим мрачного бородача с глупым лицом) решил поменять [политическую] ориентацию. Осенью 1878 года большое российское посольство прибыло в Кабул, тогда как англичанам от эмирского дома было отказано. Ходили слухи, что Шир-Али собирается организовать маленькую победоносную войну с Великобританией. Да, даже негодные афганские эмиры любили отвлекать народ быстрыми и красивыми спец... в общем, там был давний территориальный спор.

Каково же было удивление Шир-Али, когда британцы напали первыми. Не ожидавший такой превентивной пакости эмир обратился к российским друзьям, но те не снимали трубок (они узнали, что Турецкая война кончилась Берлинским конгрессом, и похода на Индию пока не надо).

В это время британцы всё наступали, всё побеждали и заняли в итоге Кабул. Вот это поворот! — заявил Шир-Али и умер от негодования. Его старший сын Якуб-хан сразу же подписал мирный договор, снова "открыв Афганистан" для Великобритании. Войска ушли — вот он, идеальный финал. Ан нет. Не успел ещё представитель Лондона определиться с ремонтом британского полпредства, как уже был растерзан фанатичной кабульской толпой. Ну вы знаете — эти всегда вопящие, орущие бородачи с оружием в руках. Народ.

Началось "народное восстание", то бишь очередной раунд бесконечной афганской свары.

Покуда Якуб-хан колебался, не понимая, куда ему теперь склоняться — к британцам ли, как было договорено, или к массам, которые и зарезать могли, — его решительный младший брат Аюб-хан возглавил вышедших на войну вождей. Сперва они побеждали — потому что врага не было, а потом проигрывали — потому что он появился. Пришёл знаменитый своими баками генерал Робертс, да не один — с войсками. Он разбил вождей и ещё раз взял Кабул. Казалось бы, на этот раз уже точно всё. Но нет.

Прошла зима, настало лето 1880 года, и зловредный Аюб-хан целым скопищем в двадцать пять тысяч (а может, и больше — кто их считал) афганцев напал на двухтысячный британский отряд. Началась битва при Майванде, в которой и был ранен наш знаменитый доктор Ватсон. Индусы дрогнули, снаряды закончились, но упорные британцы настреляли так много нападавших, что Аюб-хан не решился добить ополовиненного противника, позволив ему отступить.

Это он сделал зря, потому что Империя поспешила нанести ответный удар. Аки лев рыкающий, бросился Робертс из Кабула на Кандагар, вокруг которого триумфировал (да! да!) Аюб-хан, и наголову разбил его, потеряв всего несколько десятков солдат. Опозоренный хан бежал в Персию, а впоследствии стал пенсионером... в Индии. Его старший брат Якуб уже был там, от греха подальше, отрёкшись от престола. С трудом найдя в эмиры какого-то Абдуррахмана, Великобритания отрезала себе (и будущему Пакистану) маленький Пишин, а в Кабуле пообещали больше не верить русским.

Наврали, конечно.