Правый поворот Франции — насколько это реально и что это может значить для нас? ( 1 фото )

Для начала предыстория. Тема правого поворота Европы широко обсуждается в СМИ как минимум последние три года. Консерваторы-суверенисты стали набирать популярность во многих странах Европы на фоне проблем в экономике, энергетического кризиса, навязывания либеральной «повесточки», неконтролируемого наплыва мигрантов и непопулярной внешней политики. В некоторых странах им даже удалось прийти к власти, а где-то они могут это сделать в ближайшее время.

Тенденцию подтвердили и недавние выборы в Европарламент, на которых правые партии укрепили свои позиции, а левый фланг очень существенно ослаб.

Среди всех стран Евросоюза наиболее впечатляющий результат правые продемонстрировали во Франции. Либеральные политики и СМИ упорно клеймили «Национальное Ралли» (партию Марин Ле Пен) «фашистами» или «агентами Кремля», но серьезно повлиять на результаты им не удалось. На французских выборах в Европарламент «Национальное Ралли» набрало 31,4% голосов, тогда как ни одна другая партия или коалиция не смогла набрать даже 15%. Альянс Макрона так и вовсе занял лишь 3-е место, уступив ещё и левым. Собственно, после этого и были назначены досрочные выборы в парламент самой Франции.

Теперь про сами выборы. Во Франции нижняя палата парламента (Национальное собрание) состоит из 577 депутатов, которые избираются по мажоритарной системе в два тура. Чтобы победить в первом туре кандидат должен набрать 50% голосов в своём округе и при этом проголосовать за него должно не менее 25% от общего числа зарегистрированных избирателей. Если же это никому не удалось, то во второй тур проходят кандидаты, которые набрали более 12,5% голосов от общего количества избирателей и там уже победа одерживается простым большинством.

По итогам первого тура все партии набрали (https://www.lemonde.fr/resultats-elections/) столько, сколько и прогнозировали июньские опросы в среднем. Правые из «Национального Ралли» суммарно набрали 33,15% голосов и смогли занять первые места в 297 из 577 одномандатных округов (для получения большинства в Национальном собрании необходимо 289 мест). На втором месте идёт большой альянс левых партий «Новый Народный фронт», набравший 27,99% голосов и занявший первые места в 159 округах. Центристы из коалиции Макрона «Вместе» идут третьими, они набрали суммарно 20,83% голосов и заняли первые места в 70 округах. Избраться сразу в первом туре смогли 76 депутатов, из них 39 — от правого «Национального Ралли», 32 — от левого «Нового Народного фронта» и лишь 2 от коалиции Макрона. Второй тур выборов состоится через неделю, 7 июля.

На первый взгляд кажется, что победа у правых уже в кармане, но в реальности всё не так просто.

Зачем же Макрон объявил выборы? Опрометчиво думать, что Макрон после разгрома на выборах в Европарламент просто «прогнулся» под давлением оппозиции. Рейтинг его альянса давно падает из-за кризисов и нет никаких предпосылок для улучшения ситуации в будущем, тогда как рейтинг правых со временем только растёт. Таким образом, проведение досрочных выборов сейчас — это попытка Макрона максимально смягчить поражение своей партии и одновременно не дать правым получить абсолютное большинство. Для этого макронисты и левые во втором туре будут снимать с голосования своих кандидатов, занявших третьи места в округах, где лидируют правые. Причём для левых такое пособничество макронистам — серьезный такой идеологический слив, но электорат запугали победой правых.

Если же правые каким-то образом всё равно получат большинство в нижней палате, то на них просто переложат ответственность за разгребание огромной горы проблем. А так как решить их в текущих реалиях (без слома системы) нереально, то рейтинг «Национального Ралли» рискует обвалится к президентским выборам 2027 года. Франция — смешанная президентско-парламентская республика, поэтому именно выборы президента самые важные.

Что важно для нас? Выборы странах НАТО нас интересуют ровно в той степени, в которой их результаты повлияют на функционирование их государственной системы. В случае с Францией нам нужно, чтобы двумя крупнейшими парламентскими фракциями стали правые и левые, оппозиционные президенту Макрону. Согласовать что-то при таком раскладе будет крайне сложной задачей. Похожую ситуацию мы наблюдали в США, когда новые украинские бюджеты не могли согласовать больше полугода.

Что касается самого «Национального Ралли», то сколько бы их «агентами Кремля» не называли, настоящими друзьями для нас они от этого не станут (хотя головной болью для евробюрократии они определенно являются). Даже свою публичную риторику партия уже давно сильно смягчила, пытаясь «дерадикализироваться» в глазах широкой аудитории. В контексте Украины, например, они уже выступают категорически против только в вопросах отправки войск и передачи дальнобойного оружия. Что из сказанного было правдой, а что было просто предвыборным популизмом — покажет лишь время. Для нас важно помнить, что друзей на Западе у нас нет и надеяться мы можем только на себя.