eremite
Столетие Параджанова ( 5 фото )
Столетие Параджанова. Ну, если быть точным, то это всего лишь столетие со дня его рождения, а о «столетии Параджанова» в точном смысле слова можно будет говорить в 2064 году, потому что эпоха «Параджанова» началась с работы над фильмом «Тени забытых предков».
То, что сейчас Параджанов «не актуален», неважно. Это один из величайших гениев человеческой культуры в целом и его значение не зависит от сиюминутной моды. Это художник, который открыл абсолютно новую вселенную. Ну да, кто-то скажет, что до Параджанова был Флаерти, тоже толком не оценённый и не использованный в кинематографе. Но, тем не менее, Параджанов был... больше. Он соотносится с Флаерти и его замечательными, прекрасными фильмами, как Гриффит соотносится с «Кабирией» Пастроне. Нравится нам это или нет, признаём мы это или нет, но мировое искусство изменилось после этого фильма.
Дело в том, что работа над «Тенями забытых предков» была не просто созданием киношедевра и сногсшибательным перформенсом, предваряющим грандозные эскапады Вернера Херцога в «Агирре, гнев божий» и в «Фицкаральдо». Это было изменение реальности. Параджанов скурпулёзно собрал фольклор гуцулов, консультировался с самыми настоящими колдунами-мольнарами, однако «древние гуцульские традиции», столь тщательно воспроизведённые в «Тенях», придуманы самим Параджановым. Он настолько проникся духом Прикарпатья, что смог создать нечто более аутентичное, чем реальность. И придуманные Параджановым «традиции» действительно стали традициями, вошли в жизнь гуцулов.
Я увидел «Тени забытых предков» в 1966 году, когда мне было всего четыре года. Этот фильм полностью изменил мою психику. Первое, что я понял: смерть – это навсегда. Чудес не бывает. Второе: любовь может быть и счастьем и проклятьем. Для четырёхлетнего мальчика это было жутковатое откровение. Или даже – Откровение, Апокалипсис. Третье: мир невыразимо прекрасен и равнодушен к тебе. Никто тебя не спасёт, когда ты будешь погибать. Четвёртое: свобода – понятие субъективное. Если ты чувствуешь себя свободным, ты свободен. Если нет, то – нет. К этим четырём пунктам добавилось много чего другого, например, представление о том, что секс это нормально, это такая же часть жизни, как, например, еда. Ну, и так далее.
Параджанов за свою жизнь сделал немало фильмов, и хороших и плохих. Но только два по-настоящему великих фильма, выпадающих из всех эстетических рядов – «Тени забытых предков» и «Саят Нова (Цвет граната)». «Саят Нова» делался уже на излёте творческой свободы, когда кураторы уже начали с удовольствием бить по рукам художникам и режиссёрам. Тем не менее, Параджанов делал «Саят Нова» так легко, как будто ему не дышали в затылок. Даже изувеченная версия фильма, перемонтированная и избавленная от «порнографии» лукавым Сергеем Юткевичем, поражает свободным дыханием. Это ослепляющее солнце сквозь прозрачный высокогорный воздух, это ветер, пролетающий сквозь статичные композиции, не означающие ничего, как в «Крови Поэта» Кокто, только ещё чище, ещё холоднее. Светлый разум, ясный взгляд – вот тема «Саят Новы». Это учебник техники «смотрения на мир», отрицающий антропоцентризм. В мире «Саят Нова» человек – только часть орнамента. Камни, стены, платок, брошеный на стол, не менее, а более важны, чем спокойное лицо прекрасной Софико Чиаурели.
Для вечности вполне достаточно этих двух фильмов. Параджанов пытался идти ещё дальше, но его остановили. Вот, не знаю, смог бы он действительно двинуться за открытый им же самим горизонт. Во всяком случае, никто после не него не смог продвинуться по этой дороге хотя бы на шаг дальше.
То, что сейчас Параджанов «не актуален», неважно. Это один из величайших гениев человеческой культуры в целом и его значение не зависит от сиюминутной моды. Это художник, который открыл абсолютно новую вселенную. Ну да, кто-то скажет, что до Параджанова был Флаерти, тоже толком не оценённый и не использованный в кинематографе. Но, тем не менее, Параджанов был... больше. Он соотносится с Флаерти и его замечательными, прекрасными фильмами, как Гриффит соотносится с «Кабирией» Пастроне. Нравится нам это или нет, признаём мы это или нет, но мировое искусство изменилось после этого фильма.
Дело в том, что работа над «Тенями забытых предков» была не просто созданием киношедевра и сногсшибательным перформенсом, предваряющим грандозные эскапады Вернера Херцога в «Агирре, гнев божий» и в «Фицкаральдо». Это было изменение реальности. Параджанов скурпулёзно собрал фольклор гуцулов, консультировался с самыми настоящими колдунами-мольнарами, однако «древние гуцульские традиции», столь тщательно воспроизведённые в «Тенях», придуманы самим Параджановым. Он настолько проникся духом Прикарпатья, что смог создать нечто более аутентичное, чем реальность. И придуманные Параджановым «традиции» действительно стали традициями, вошли в жизнь гуцулов.
Я увидел «Тени забытых предков» в 1966 году, когда мне было всего четыре года. Этот фильм полностью изменил мою психику. Первое, что я понял: смерть – это навсегда. Чудес не бывает. Второе: любовь может быть и счастьем и проклятьем. Для четырёхлетнего мальчика это было жутковатое откровение. Или даже – Откровение, Апокалипсис. Третье: мир невыразимо прекрасен и равнодушен к тебе. Никто тебя не спасёт, когда ты будешь погибать. Четвёртое: свобода – понятие субъективное. Если ты чувствуешь себя свободным, ты свободен. Если нет, то – нет. К этим четырём пунктам добавилось много чего другого, например, представление о том, что секс это нормально, это такая же часть жизни, как, например, еда. Ну, и так далее.
Параджанов за свою жизнь сделал немало фильмов, и хороших и плохих. Но только два по-настоящему великих фильма, выпадающих из всех эстетических рядов – «Тени забытых предков» и «Саят Нова (Цвет граната)». «Саят Нова» делался уже на излёте творческой свободы, когда кураторы уже начали с удовольствием бить по рукам художникам и режиссёрам. Тем не менее, Параджанов делал «Саят Нова» так легко, как будто ему не дышали в затылок. Даже изувеченная версия фильма, перемонтированная и избавленная от «порнографии» лукавым Сергеем Юткевичем, поражает свободным дыханием. Это ослепляющее солнце сквозь прозрачный высокогорный воздух, это ветер, пролетающий сквозь статичные композиции, не означающие ничего, как в «Крови Поэта» Кокто, только ещё чище, ещё холоднее. Светлый разум, ясный взгляд – вот тема «Саят Новы». Это учебник техники «смотрения на мир», отрицающий антропоцентризм. В мире «Саят Нова» человек – только часть орнамента. Камни, стены, платок, брошеный на стол, не менее, а более важны, чем спокойное лицо прекрасной Софико Чиаурели.
Для вечности вполне достаточно этих двух фильмов. Параджанов пытался идти ещё дальше, но его остановили. Вот, не знаю, смог бы он действительно двинуться за открытый им же самим горизонт. Во всяком случае, никто после не него не смог продвинуться по этой дороге хотя бы на шаг дальше.
Взято: Тут
910