JINITU
Шостакович, Артур Конан Дойл, «Титаник» и Пикассо — и всё это Джулиан Барнс ( 10 фото + 1 гиф )
Рассказываем о Джулиане Барнсе, в книгах которого причудливым образом смешались похождения студента по Франции 60-х годов, история жизни гинеколога XIX века и борьба Артура Конана Дойла за свободу несправедливо осужденного индуса.
Джулиан Барнс в 1997 году. Фото: Ulf Andersen / Getty
Во Франции книги Барнса принимают теплее, чем в родной Великобритании
Джулиан Барнс родился в 1946 году в английском городе Лестер и вскоре переехал с семьей в Лондон, где и провел большую часть своей жизни. Вместе с тем он с детства испытывал влияние другой культуры: родители Барнса преподавали французский язык и каждое лето привозили своего сына-подростка на несколько недель во Францию. Эта страна и ее знаменитости будут частыми гостями в текстах писателя — более того, их любовь окажется взаимной: в одном из интервью автор отмечает, что во Франции его книги часто принимают теплее, чем в родной Великобритании.
Джулиан Барнс в 1987 году. Фото: Stephen Hyde / npg.org.uk
«О бурных шестидесятых писали многие, но никто еще не делал этого так, как Барнс — единственный, кто не плакал, но смеялся над взлетом и падением прекрасной эпохи» Джулиан Барнс «Метроленд»
Барнс учился в Магдален-колледже в Оксфорде, затем три года проработал лексикографом (составителем словарей. — Прим. ред.) Оксфордского словаря, а после этого занялся журналистикой — обзорами, редактурой и телевизионной критикой. Первый свой роман, «Метроленд», Барнс написал в 34 года — книга рассказывает о студенте Кристофере Ллойде, который увлекался французской культурой и переехал из Лондона в Париж в поисках острых ощущений. Фоном для этих поисков становятся бурные социальные и политические перемены в Европе 1960-х (это десятилетие, кстати, часто фигурирует в прозе Барнса). Кристоферу и его другу Тони скучно в их родном Иствике, пригороде Лондона — том самом «метроленде»:
«Меня ободряла и обнадеживала уютная и управляемая „безродность“ этого места; хотя я постоянно жаловался Тони, что предпочел бы что-нибудь „более примитивное, буйное и бесконтрольное. Мне бы хотелось… ну, как бы это сказать… быть проще, свободнее. Вроде как раскрыться навстречу миру и поиметь его весь…“»
Биографии в поисках героев
«В конце семестра какие-то шутники запустили в зал поросенка, обмазанного жиром. Люди падали, пытаясь поймать его, и выглядели довольно глупо. Прошлое часто ведет себя, как этот поросенок». Джулиан Барнс «Попугай Флобера»
В 1984 году вышел роман Барнса, принесший ему мировую известность и попавший в короткий список Букеровской премии — «Попугай Флобера». Книга стала первым опытом автора в создании постмодернистской биографии знаменитости, которых Барнс потом напишет еще несколько. Рассказчик, английский врач Джеффри Брэтуэйт, путешествующий по Франции после смерти жены, смотрит на своего любимого автора Гюстава Флобера через несколько призм — историческую, социальную, текстологическую, — понимая и признавая, что, сколько бы информации о человеке ты ни исследовал, реальная персона так или иначе ускользнет (а может, ее и вовсе не существует?).
В свою очередь, другой полубиографический бестселлер Барнса, попавший уже в 2005 году в короткий список «Букера», «Артур и Джордж» — основанная на реальных событиях история о том, как Артур Конан Дойл пытался спасти от наказания невинно осужденного человека, наполовину индуса, наполовину англичанина по имени Джордж Элгаджи. Элгаджи был сыном викария в маленькой деревне, где местные травили его и всячески насмехались над ним. Постепенно конфликт превратился в полномасштабную кампанию преследования Элгаджи и ложное обвинение в убийстве скота — парня приговорили к семи годам исправительных работ, и только через три года вмешательство Конан Дойла помогло пересмотреть дело. Судебный процесс над Элгаджи до сих пор считается примером вопиющей ошибки правосудия. При этом сам Барнс отмечает: он не стремился к исторической достоверности, его целью было написать современный роман, в котором события происходят в прошлом.
«Искусство — это шепот истории, различимый поверх шума времени. Искусство существует не для искусства: оно существует для людей» Джулиан Барнс «Шум времени»
Вышедшая в 2016 году книга «Шум времени» — художественная биография композитора Дмитрия Шостаковича. Как и многие другие романы Барнса, текст состоит из трех частей (например, если «Метроленд» изображал путешествие Англия — Франция — Англия, то здесь это СССР — США — СССР). Наряду с географическими перемещениями здесь еще и постоянные скачки между разными эпизодами жизни Шостаковича — автору мастерски удается отразить состояние нестабильности и страха, лихорадочной фиксации на прошлом и тревожного ожидания «разговоров с властью», исход которых никогда не получается предугадать.
Наконец, «Портрет мужчины в красном» (2019) — на данный момент последняя из опубликованных книг Барнса, но, вопреки традиции его литературных биографий, книга публицистическая. По словам писателя, портрет работы художника Джона Сингера Сарджента (1856-1925) заинтересовал его тем, что на нем не была изображена известная персона: человек в красном — это французский доктор Сэмюэл Поцци, «гинеколог и донжуан» (1846-1918).
«Если в первом акте на сцене оставлено ружье, то в последнем оно должно выстрелить. Но какое оружие и какая пуля? В ту пору того и другого имелось в избытке» Джулиан Барнс «Портрет мужчины в красном»
Когда Барнс начал исследовать биографию Поцци, он неожиданно обнаружил множество совпадений с современной ситуацией в Великобритании: «Крайняя степень национализма, антисемитизм, ксенофобия: тогда были зловещие времена, и сейчас они тоже зловещие». Кроме того, ему показалось странным, что, хотя он хорошо знает литературу и историю Франции XIX века, имя Поцци, водившего знакомство со многими влиятельными людьми, раньше ему не встречалось. В результате исследования появился сборник публицистики, а не художественный роман, поскольку Барнсу, по его собственному признанию, было неинтересно изобретать очередного «попугая Флобера».
Глобальные катастрофы и скандальные романы
«На Ковчеге соблюдалась строгая дисциплина. Не воображайте себе что-то вроде круиза, где мы поигрывали в рулетку и переодевались к обеду; фраки на Ковчеге носили только пингвины» Джулиан Барнс «История мира в 10 1/2 главах»
Книги Барнса, не основанные на реальных событиях или биографиях, тоже объединяет интерес к версиям правды, хрупкости памяти и невозможности рассказать сколько бы то ни было реальную историю того, что произошло. Один из самых амбициозных примеров — «История мира в 10 1/2 главах», где изображается калейдоскоп событий от библейских рассказов о Всемирном потопе и путешествии Ионы в желудке у кита до крушения «Титаника» и чернобыльской катастрофы. Как отметила в своей рецензии пулитцеровская лауреатка Джойс Кэрол Оутс, сложный постмодернистский замысел воплощен в книге просто и доступно для читателя, хотя текст нельзя однозначно охарактеризовать с точки зрения жанра ни как роман, ни как, например, сборник эссе.
«Оливер, Джиллиан и я затеяли по этому поводу диспут. У каждого была своя точка зрения» Джулиан Барнс «Как все было»
Еще в библиографии Барнса есть любовный роман с продолжением, написанным почти десять лет спустя. «Как все было» (1991) и «Любовь и так далее» (2000) — истории одних и тех же героев. В более ранней книге перед читателем предстают три версии того, «как все было», каждого из участников любовного треугольника: Оливер безнадежно влюбляется в Джиллиан, жену своего лучшего друга Стюарта. Эта книга была экранизирована во Франции, и супружескую пару, переименованную в Бенуа и Мари, сыграли реальные супруги Иван Атталь и Шарлотта Генсбур. В свою очередь, в сиквеле истории расстановка сил кардинально меняется: как отмечает обозревательница The Guardian Элейн Шоуолтер, если «Как все было» — это романтическая комедия, то «Любовь и так далее» превращается едва ли не в готический хоррор, где герои становятся худшими версиями себя.
«В молодости мы полагаем, что способны просчитать, какие горести могут прийти с возрастом. Все это — взгляд в будущее. Но гораздо труднее не просто заглянуть в будущее, а из будущего оглянуться назад» Джулиан Барнс «Предчувствие конца»
Впрочем, самое известное размышление Барнса о ненадежности памяти — «Предчувствие конца», роман, за который писателю наконец была присуждена Букеровская премия. Книга рассказывает об одиноком пенсионере Тони Уэбстере, который вспоминает о своем старом друге по имени Адриан Финн и обстоятельствах его самоубийства. Первая часть посвящена взрослению друзей в 1960-е и их отношениям с девушкой по имени Вероника. Во второй же части, спустя много лет, Вероника снова появляется в жизни Тони, заставляя его взглянуть на произошедшее иначе, осознать истинный смысл тех событий и его роль в них. По роману вышел художественный фильм с Джимом Бродбентом в роли Тони.
И еще одна художественная книга Барнса, «Одна история», вышла в 2018 году и рассказывает о скандальном романе 19-летнего юноши и 48-летней замужней женщины. Поскольку рассказчик признает, что его память несовершенна, мы и получаем только «одну историю» — то есть одну из возможных версий событий, ту, которая предпочтительна для ее автора. В интервью The Guardian Барнс отметил: во Франции сразу же провели параллели между «Одной историей» и отношениями президента Эмманюэля Макрона с его супругой Брижит, хотя он не закладывал такой трактовки.
Об искусстве, творцах и смерти — в продолжении материала на Bookmate Journal
Джулиан Барнс и Пэт Кавана в 1978 году. Фото: Angela Gorgas / npg.org.uk
Наше новое медиа Bookmate Review — раз в неделю, только в вашей почте
Джулиан Барнс в 1997 году. Фото: Ulf Andersen / Getty
Во Франции книги Барнса принимают теплее, чем в родной Великобритании
Джулиан Барнс родился в 1946 году в английском городе Лестер и вскоре переехал с семьей в Лондон, где и провел большую часть своей жизни. Вместе с тем он с детства испытывал влияние другой культуры: родители Барнса преподавали французский язык и каждое лето привозили своего сына-подростка на несколько недель во Францию. Эта страна и ее знаменитости будут частыми гостями в текстах писателя — более того, их любовь окажется взаимной: в одном из интервью автор отмечает, что во Франции его книги часто принимают теплее, чем в родной Великобритании.
Джулиан Барнс в 1987 году. Фото: Stephen Hyde / npg.org.uk
«О бурных шестидесятых писали многие, но никто еще не делал этого так, как Барнс — единственный, кто не плакал, но смеялся над взлетом и падением прекрасной эпохи» Джулиан Барнс «Метроленд»
Барнс учился в Магдален-колледже в Оксфорде, затем три года проработал лексикографом (составителем словарей. — Прим. ред.) Оксфордского словаря, а после этого занялся журналистикой — обзорами, редактурой и телевизионной критикой. Первый свой роман, «Метроленд», Барнс написал в 34 года — книга рассказывает о студенте Кристофере Ллойде, который увлекался французской культурой и переехал из Лондона в Париж в поисках острых ощущений. Фоном для этих поисков становятся бурные социальные и политические перемены в Европе 1960-х (это десятилетие, кстати, часто фигурирует в прозе Барнса). Кристоферу и его другу Тони скучно в их родном Иствике, пригороде Лондона — том самом «метроленде»:
«Меня ободряла и обнадеживала уютная и управляемая „безродность“ этого места; хотя я постоянно жаловался Тони, что предпочел бы что-нибудь „более примитивное, буйное и бесконтрольное. Мне бы хотелось… ну, как бы это сказать… быть проще, свободнее. Вроде как раскрыться навстречу миру и поиметь его весь…“»
Биографии в поисках героев
«В конце семестра какие-то шутники запустили в зал поросенка, обмазанного жиром. Люди падали, пытаясь поймать его, и выглядели довольно глупо. Прошлое часто ведет себя, как этот поросенок». Джулиан Барнс «Попугай Флобера»
В 1984 году вышел роман Барнса, принесший ему мировую известность и попавший в короткий список Букеровской премии — «Попугай Флобера». Книга стала первым опытом автора в создании постмодернистской биографии знаменитости, которых Барнс потом напишет еще несколько. Рассказчик, английский врач Джеффри Брэтуэйт, путешествующий по Франции после смерти жены, смотрит на своего любимого автора Гюстава Флобера через несколько призм — историческую, социальную, текстологическую, — понимая и признавая, что, сколько бы информации о человеке ты ни исследовал, реальная персона так или иначе ускользнет (а может, ее и вовсе не существует?).
В свою очередь, другой полубиографический бестселлер Барнса, попавший уже в 2005 году в короткий список «Букера», «Артур и Джордж» — основанная на реальных событиях история о том, как Артур Конан Дойл пытался спасти от наказания невинно осужденного человека, наполовину индуса, наполовину англичанина по имени Джордж Элгаджи. Элгаджи был сыном викария в маленькой деревне, где местные травили его и всячески насмехались над ним. Постепенно конфликт превратился в полномасштабную кампанию преследования Элгаджи и ложное обвинение в убийстве скота — парня приговорили к семи годам исправительных работ, и только через три года вмешательство Конан Дойла помогло пересмотреть дело. Судебный процесс над Элгаджи до сих пор считается примером вопиющей ошибки правосудия. При этом сам Барнс отмечает: он не стремился к исторической достоверности, его целью было написать современный роман, в котором события происходят в прошлом.
«Искусство — это шепот истории, различимый поверх шума времени. Искусство существует не для искусства: оно существует для людей» Джулиан Барнс «Шум времени»
Вышедшая в 2016 году книга «Шум времени» — художественная биография композитора Дмитрия Шостаковича. Как и многие другие романы Барнса, текст состоит из трех частей (например, если «Метроленд» изображал путешествие Англия — Франция — Англия, то здесь это СССР — США — СССР). Наряду с географическими перемещениями здесь еще и постоянные скачки между разными эпизодами жизни Шостаковича — автору мастерски удается отразить состояние нестабильности и страха, лихорадочной фиксации на прошлом и тревожного ожидания «разговоров с властью», исход которых никогда не получается предугадать.
Наконец, «Портрет мужчины в красном» (2019) — на данный момент последняя из опубликованных книг Барнса, но, вопреки традиции его литературных биографий, книга публицистическая. По словам писателя, портрет работы художника Джона Сингера Сарджента (1856-1925) заинтересовал его тем, что на нем не была изображена известная персона: человек в красном — это французский доктор Сэмюэл Поцци, «гинеколог и донжуан» (1846-1918).
«Если в первом акте на сцене оставлено ружье, то в последнем оно должно выстрелить. Но какое оружие и какая пуля? В ту пору того и другого имелось в избытке» Джулиан Барнс «Портрет мужчины в красном»
Когда Барнс начал исследовать биографию Поцци, он неожиданно обнаружил множество совпадений с современной ситуацией в Великобритании: «Крайняя степень национализма, антисемитизм, ксенофобия: тогда были зловещие времена, и сейчас они тоже зловещие». Кроме того, ему показалось странным, что, хотя он хорошо знает литературу и историю Франции XIX века, имя Поцци, водившего знакомство со многими влиятельными людьми, раньше ему не встречалось. В результате исследования появился сборник публицистики, а не художественный роман, поскольку Барнсу, по его собственному признанию, было неинтересно изобретать очередного «попугая Флобера».
Глобальные катастрофы и скандальные романы
«На Ковчеге соблюдалась строгая дисциплина. Не воображайте себе что-то вроде круиза, где мы поигрывали в рулетку и переодевались к обеду; фраки на Ковчеге носили только пингвины» Джулиан Барнс «История мира в 10 1/2 главах»
Книги Барнса, не основанные на реальных событиях или биографиях, тоже объединяет интерес к версиям правды, хрупкости памяти и невозможности рассказать сколько бы то ни было реальную историю того, что произошло. Один из самых амбициозных примеров — «История мира в 10 1/2 главах», где изображается калейдоскоп событий от библейских рассказов о Всемирном потопе и путешествии Ионы в желудке у кита до крушения «Титаника» и чернобыльской катастрофы. Как отметила в своей рецензии пулитцеровская лауреатка Джойс Кэрол Оутс, сложный постмодернистский замысел воплощен в книге просто и доступно для читателя, хотя текст нельзя однозначно охарактеризовать с точки зрения жанра ни как роман, ни как, например, сборник эссе.
«Оливер, Джиллиан и я затеяли по этому поводу диспут. У каждого была своя точка зрения» Джулиан Барнс «Как все было»
Еще в библиографии Барнса есть любовный роман с продолжением, написанным почти десять лет спустя. «Как все было» (1991) и «Любовь и так далее» (2000) — истории одних и тех же героев. В более ранней книге перед читателем предстают три версии того, «как все было», каждого из участников любовного треугольника: Оливер безнадежно влюбляется в Джиллиан, жену своего лучшего друга Стюарта. Эта книга была экранизирована во Франции, и супружескую пару, переименованную в Бенуа и Мари, сыграли реальные супруги Иван Атталь и Шарлотта Генсбур. В свою очередь, в сиквеле истории расстановка сил кардинально меняется: как отмечает обозревательница The Guardian Элейн Шоуолтер, если «Как все было» — это романтическая комедия, то «Любовь и так далее» превращается едва ли не в готический хоррор, где герои становятся худшими версиями себя.
«В молодости мы полагаем, что способны просчитать, какие горести могут прийти с возрастом. Все это — взгляд в будущее. Но гораздо труднее не просто заглянуть в будущее, а из будущего оглянуться назад» Джулиан Барнс «Предчувствие конца»
Впрочем, самое известное размышление Барнса о ненадежности памяти — «Предчувствие конца», роман, за который писателю наконец была присуждена Букеровская премия. Книга рассказывает об одиноком пенсионере Тони Уэбстере, который вспоминает о своем старом друге по имени Адриан Финн и обстоятельствах его самоубийства. Первая часть посвящена взрослению друзей в 1960-е и их отношениям с девушкой по имени Вероника. Во второй же части, спустя много лет, Вероника снова появляется в жизни Тони, заставляя его взглянуть на произошедшее иначе, осознать истинный смысл тех событий и его роль в них. По роману вышел художественный фильм с Джимом Бродбентом в роли Тони.
И еще одна художественная книга Барнса, «Одна история», вышла в 2018 году и рассказывает о скандальном романе 19-летнего юноши и 48-летней замужней женщины. Поскольку рассказчик признает, что его память несовершенна, мы и получаем только «одну историю» — то есть одну из возможных версий событий, ту, которая предпочтительна для ее автора. В интервью The Guardian Барнс отметил: во Франции сразу же провели параллели между «Одной историей» и отношениями президента Эмманюэля Макрона с его супругой Брижит, хотя он не закладывал такой трактовки.
Об искусстве, творцах и смерти — в продолжении материала на Bookmate Journal
Джулиан Барнс и Пэт Кавана в 1978 году. Фото: Angela Gorgas / npg.org.uk
Наше новое медиа Bookmate Review — раз в неделю, только в вашей почте
Взято: Тут
1293