Gangster
Жил-был дважды Джанни Родари ( 16 фото )
Читать я научился лет в шесть, и сразу стал запойным читателем. Я читал всё подряд, но больше всего, разумеется, любил сказки. К русским народным сказкам я относился спокойно (почти все были мне известны с тех времён, когда мне читали вслух), но ценил литературные сказки, в которых действие, в отличие от фольклорных конструкций, разворачивалось непредсказуемо.
И, должен сказать, самое сильное впечатление, настоящий шок, я пережил при знакомстве с «Путешествием Голубой Стрелы» Джанни Родари. Наверно, это было самое сильное впечатление от книги в промежутке между шестью и десятью годами моей жизни. Даже более сильное, чем от «Незнайки» Николая Носова. «Незнайка» подействовал на меня в большей степени и на большем промежутке моей жизни, потому что это комфортная книга, её приятно читать и приятно вспоминать. Но шокирующее «Путешествие» мне пришлось вытеснять из памяти. Сказка Родари оказалась слишком болезненно воздействующей на меня.
Кто-нибудь помнит эту повесть? Там действие поначалу разворачивается полностью в рамках доброй рождественнской сказки про ожившие игрушки, которые решили устроить праздник бедному ребенку. Но после вступительных глав сюжет сползает в нечто намного более страшное. Предрождественский город полон несчастных заброшенных детей, которых никто не спасёт и которым никто не поможет. Путешествие чудесного поезда Голубая Стрела оборачивается бесконечным кошмаром, которому игрушки пытаются противостоять всеми своими слабыми силами, но это получается далеко не всегда.
Невозможно забыть нежную куклу Розу, сидящей рядом с насмерть замёрзшей бездомной девочкой и ждущей, когда девочка проснётся, обезумевшего от отчаяния Генерала, засыпаемого снегопадом, Памятник Гарибальди, оказывающийся всего лишь огромной бессмысленной игрушкой, и несчастную Фею, вынужденную заниматься бизнесом всместо бескорыстной раздачи подарков... В советском переводе политической фон сказки едва просвечивает, но по отдельным деталям можно догадаться, что отчаянный рейс Голубой Стрелы проходит через Триест времён Республики Сало. Там же, в книге Родари, множество отсылок и скрытых цитат из Чарльза Диккенса, Карло Коллоди, Джованни Верга и других – даже иронический кивок в сторону «Обрученных» Мандзони, но всё это очень плотно, без зазора, вписано в сюжет, считывается, скорее всего, лишь итальянскими родителями, покупающими книжку для детей, однако не воспринимается самими детьми при чтении. У меня, например, всё вышло наоборот – когда я, уже повзрослев, читал Диккенса и «Дон Джезуальдо» Верги, я спотыкался в тех местах, когда мне казалось, что авторы цитируют «Путешествие Голубой Стрелы».
Другими словами, это очень сильный текст, играющий на разрыве между подчёркнуто сказочной, легкомысленной интонацией повествователя и драматическими ситуациями, затронутыми совершенно серьёзно.
После такого начала я отнёсся к другим сказкам Родари с некоторой осторожностью, и не без оснований. Разве что «Чипполино», воспринятый сперва через фантастически прекрасный мультфильм Дёжкина, оказался именно тем, что я ожидал увидеть – иронической схемой революции, забавной иллюстрацией к «Технике государственного переворота» Курцио Малапарте. Лишь в этом году я, благодаря эссе Михаила Золотоносова, заметил, что, помимо прочего, «Чипполино», написанный в конце 40-х годов, представляет собой пародию на «Коммунистический Манифест» Маркса и Энгельса. «Чипполино» буквализирует и банализирует политические метафоры, которыми пересыпаны наиболее знаменитые работы классиков марксизма, вплоть до знаменитого «крота истории», который «роет хорошо». При этом, разумеется, пародируется не только «Манифест», но и «Социальное государство» Бенито Муссолини.
Но уже «Джельсомино в Стране Лжецов» отнюдь не то, что ждёшь от книжки, изданной «Детской литературой». Эта сказочная повесть 1959 года стреляет сразу во всех направлениях, высмеивая (довольно саркастично) не только ультраправые фантазии, но и социальную демагогию левого фланга. Некоторые страницы «Джельсомино» оказываются сатирой на Страну Советов, и это не случайно. Джанни Родари, прошедший школу и фашизма и КПИ, в равной степени неприязненно относится к правой и левой пропаганде и постарался передать свою неприязнь юным читателям.
Остальные работы Родари не так радикальны. «Планета Рождественских Ёлок» 1962 года добродушно подшучивает над прогрессорским курсом Никиты Хрущева, вознамерившегося подтянуть страны «третьего мира» на уровень хотя бы «второго», «Джип в телевизоре» иронизирует по поводу экономического бума в Италии, а «Торт в небе» представляет собой насмешку, тоже не слишком злую, над «курсом разрядки напряжённости» середины 60-х годов, заодно отсылая читателя к «Джеймс и гигантский персик» Роальда Даля. При этом, сказки вполне занимательны, литературно оформлены изящно и, пожалуй, не имеют недостатков. Но всё-таки, в сравнении с «Чипполино», «Джельсомино» и «Голубой стрелой» они поверхностны.
Мне не хочется заканчивать эту заметко на ноте, которая может показаться пренебрежительной по отношению к такому замечательному (и не забытому в Италии до сих пор) писателю, как Джанни Родари. Поэтому я скажу два слова об успешных упражнениях этого сказочника в постмодернизме, высокоинтеллектуальном производстве развлекательных текстов. Во-первых, нельзя не вспомнить повесть «Да зравствует Сапония!», в которой Родари совмещает мотивы Льва Кассиля и Эриха Кестнера, заодно оказываясь предшественником Станислава Лема с его «Высоким замком». А во-вторых, финальная работа – сюрреалистическая, совсем не детская повесть «Жил-был дважды барон Ламберто», которая посвящена неукротимому желанию стариков жить вечно и в которой совмещено огромное число мотивов, кои перечислять можно буквально часами.
Джанни Родари прославился сперва в СССР и пришёл в итальнскую литературу именно оттуда, из литературы советской, но расположился у себя на родине с заслуженным комфортом, так что нынче, когда СССР и советской литературы давно нет, а в России тексты Родари запрещают и подвергают цензуре вполне в духе достославного короля Джакомоно из Страны Лжецов, автор «Чипполино» не забыт и ещё долго будет оставаться читаемым.
И, должен сказать, самое сильное впечатление, настоящий шок, я пережил при знакомстве с «Путешествием Голубой Стрелы» Джанни Родари. Наверно, это было самое сильное впечатление от книги в промежутке между шестью и десятью годами моей жизни. Даже более сильное, чем от «Незнайки» Николая Носова. «Незнайка» подействовал на меня в большей степени и на большем промежутке моей жизни, потому что это комфортная книга, её приятно читать и приятно вспоминать. Но шокирующее «Путешествие» мне пришлось вытеснять из памяти. Сказка Родари оказалась слишком болезненно воздействующей на меня.
Кто-нибудь помнит эту повесть? Там действие поначалу разворачивается полностью в рамках доброй рождественнской сказки про ожившие игрушки, которые решили устроить праздник бедному ребенку. Но после вступительных глав сюжет сползает в нечто намного более страшное. Предрождественский город полон несчастных заброшенных детей, которых никто не спасёт и которым никто не поможет. Путешествие чудесного поезда Голубая Стрела оборачивается бесконечным кошмаром, которому игрушки пытаются противостоять всеми своими слабыми силами, но это получается далеко не всегда.
Невозможно забыть нежную куклу Розу, сидящей рядом с насмерть замёрзшей бездомной девочкой и ждущей, когда девочка проснётся, обезумевшего от отчаяния Генерала, засыпаемого снегопадом, Памятник Гарибальди, оказывающийся всего лишь огромной бессмысленной игрушкой, и несчастную Фею, вынужденную заниматься бизнесом всместо бескорыстной раздачи подарков... В советском переводе политической фон сказки едва просвечивает, но по отдельным деталям можно догадаться, что отчаянный рейс Голубой Стрелы проходит через Триест времён Республики Сало. Там же, в книге Родари, множество отсылок и скрытых цитат из Чарльза Диккенса, Карло Коллоди, Джованни Верга и других – даже иронический кивок в сторону «Обрученных» Мандзони, но всё это очень плотно, без зазора, вписано в сюжет, считывается, скорее всего, лишь итальянскими родителями, покупающими книжку для детей, однако не воспринимается самими детьми при чтении. У меня, например, всё вышло наоборот – когда я, уже повзрослев, читал Диккенса и «Дон Джезуальдо» Верги, я спотыкался в тех местах, когда мне казалось, что авторы цитируют «Путешествие Голубой Стрелы».
Другими словами, это очень сильный текст, играющий на разрыве между подчёркнуто сказочной, легкомысленной интонацией повествователя и драматическими ситуациями, затронутыми совершенно серьёзно.
После такого начала я отнёсся к другим сказкам Родари с некоторой осторожностью, и не без оснований. Разве что «Чипполино», воспринятый сперва через фантастически прекрасный мультфильм Дёжкина, оказался именно тем, что я ожидал увидеть – иронической схемой революции, забавной иллюстрацией к «Технике государственного переворота» Курцио Малапарте. Лишь в этом году я, благодаря эссе Михаила Золотоносова, заметил, что, помимо прочего, «Чипполино», написанный в конце 40-х годов, представляет собой пародию на «Коммунистический Манифест» Маркса и Энгельса. «Чипполино» буквализирует и банализирует политические метафоры, которыми пересыпаны наиболее знаменитые работы классиков марксизма, вплоть до знаменитого «крота истории», который «роет хорошо». При этом, разумеется, пародируется не только «Манифест», но и «Социальное государство» Бенито Муссолини.
Но уже «Джельсомино в Стране Лжецов» отнюдь не то, что ждёшь от книжки, изданной «Детской литературой». Эта сказочная повесть 1959 года стреляет сразу во всех направлениях, высмеивая (довольно саркастично) не только ультраправые фантазии, но и социальную демагогию левого фланга. Некоторые страницы «Джельсомино» оказываются сатирой на Страну Советов, и это не случайно. Джанни Родари, прошедший школу и фашизма и КПИ, в равной степени неприязненно относится к правой и левой пропаганде и постарался передать свою неприязнь юным читателям.
Остальные работы Родари не так радикальны. «Планета Рождественских Ёлок» 1962 года добродушно подшучивает над прогрессорским курсом Никиты Хрущева, вознамерившегося подтянуть страны «третьего мира» на уровень хотя бы «второго», «Джип в телевизоре» иронизирует по поводу экономического бума в Италии, а «Торт в небе» представляет собой насмешку, тоже не слишком злую, над «курсом разрядки напряжённости» середины 60-х годов, заодно отсылая читателя к «Джеймс и гигантский персик» Роальда Даля. При этом, сказки вполне занимательны, литературно оформлены изящно и, пожалуй, не имеют недостатков. Но всё-таки, в сравнении с «Чипполино», «Джельсомино» и «Голубой стрелой» они поверхностны.
Мне не хочется заканчивать эту заметко на ноте, которая может показаться пренебрежительной по отношению к такому замечательному (и не забытому в Италии до сих пор) писателю, как Джанни Родари. Поэтому я скажу два слова об успешных упражнениях этого сказочника в постмодернизме, высокоинтеллектуальном производстве развлекательных текстов. Во-первых, нельзя не вспомнить повесть «Да зравствует Сапония!», в которой Родари совмещает мотивы Льва Кассиля и Эриха Кестнера, заодно оказываясь предшественником Станислава Лема с его «Высоким замком». А во-вторых, финальная работа – сюрреалистическая, совсем не детская повесть «Жил-был дважды барон Ламберто», которая посвящена неукротимому желанию стариков жить вечно и в которой совмещено огромное число мотивов, кои перечислять можно буквально часами.
Джанни Родари прославился сперва в СССР и пришёл в итальнскую литературу именно оттуда, из литературы советской, но расположился у себя на родине с заслуженным комфортом, так что нынче, когда СССР и советской литературы давно нет, а в России тексты Родари запрещают и подвергают цензуре вполне в духе достославного короля Джакомоно из Страны Лжецов, автор «Чипполино» не забыт и ещё долго будет оставаться читаемым.
Взято: Тут
926