Максим Пуркаев: Непотопляемый генерал Красной Армии ( 7 фото )

О советском военачальнике, генерале армии Максиме Алексеевиче Пуркаеве не очень-то много известно. Мемуаров он не оставил. И даже то, что осталось за скупыми строчками его биографии, по сути дела, оказалось под покровом тайны.


Максим Пуркаев был классическим красным командиром из народа. Родился он в 1894 году в селе Налитово, Симбирская губерния. С 16 лет после смерти отца пошёл работать на Ленские золотые прииски. В сентябре 1915 года был призван в императорскую армию, окончил Саратовскую школу прапорщиков и пару месяцев поучаствовал в Первой мировой войне, пока не случилась Октябрьская революция.

Военный атташе в Германии

Её он принял со всей душой, добровольно вступив в РККА. В Гражданскую войну сражался на Восточном, Южном и Западном фронтах. В 1920 году воевал на польском фронте, где получил три ранения. В ноябре 1920 года был признан негодным к военной службе, но уволиться отказался и обжаловал медицинское заключение. После этого его не только оставили в армии, но предоставили возможность для карьерного роста.
В 1936 году Пуркаев окончил особый факультет Военной академии РККА имени М.В. Фрунзе и через пару лет был назначен начальником штаба Белорусского военного округа. В августе 1939 года жизнь Максима Алексеевича, складывавшаяся до этого довольно предсказуемо, неожиданно сделала крутой поворот. Пуркаев был назначен военным атташе при полпредстве СССР в Германии.
1 сентября 1941 года началась Вторая мировая война, и танки гитлеровской Германии, лязгая гусеницами, шли по польским дорогам. А в Кремле в этот день Сталин проводил совещание, на котором кроме Молотова, Ворошилова и Микояна присутствовали дипломаты: полпред в Германии Шкварцев, первый секретарь полпредства Павлов и новый военный атташе Пуркаев. Речь не шла о защите Польши от агрессора. Речь шла о том, что, раз уж под боком у СССР начали грохотать пушки. Красной армии позарез нужны новейшие образцы вооружения. И Сталин планировал закупить его в Германии. Было принято решение, что нарком внешней торговли СССР Анастас Микоян направит в Германию четыре группы специалистов по закупке самолётов, авиационных моторов, станков для снарядного производства. А дипломаты должны были всячески содействовать тому, чтобы сделки по закупке вооружения состоялись.

На следующий день участники кремлёвского совещания — полпред Алексей Шкварцев и военный атташе Пуркаев — прилетели в Берлин. А 3 сентября 1939 года их официально принял Гитлер в присутствии министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа. Состоялось вручение верительных грамот. Шкварцев и Гитлер заверили друг друга от имени своих стран, что выполнят свои обязательства по договору о ненападении.


Ныне пишут, что Пуркаев, имевший оперативный псевдоним Мрамор, в Германии неофициально исполнял обязанности резидента советской разведки и делал это блестяще. Но по сути дела и Пуркаев, и Шкварцев случайно оказались на высоких дипломатических постах. И для этой работы не имели навыков. Чистки и репрессии к концу 1930-х годов обескровили и наркомат иностранных дел, и военную разведку. Толковые специалисты покоились в земле на расстрельном полигоне, а на замену им подбирали «из того, что было». Шкварцев работал в Текстильном институте и попал в Наркоминдел по путёвке райкома партии. А Пуркаев был штабным офицером, который вряд ли разбирался в тонкостях военной техники и наверняка не был специалистом по части разведки. Впрочем, вероятно, от него и не требовалось владения искусством вербовки и навыков ухода «от хвоста». Его первая командировка в Германию продлилась всего две недели, после чего он вернулся на своё место в штабе военного округа.


А сделка по закупке вооружения у Германии состоялась. За её новейшие образцы военной техники и станки СССР рассчитывался поставками зерна, нефти и редких металлов. Кроме того, в Берлин тайно было отправлено семь тонн золота. Вагон с золотом сопровождал кадровый разведчик Николай Зайцев, оперативный псевдоним Бине. Он был подчинённым Пуркаева, хотя официально числился курьером охраны и портье в Торговом представительстве СССР в Германии. Так что с полным основанием можно сказать, что Максим Пуркаев в Германии, несмотря на короткий срок пребывания в ней, тоже поспособствовал выполнению заданию Сталина.

Медовая ловушка

Видимо, в СССР с дипломатическими кадрами тогда был серьёзный напряг. 28 октября 1939 года Пуркаев был вызван к Сталину, который снова отправил его в Германию в качестве военного атташе. Формально это было понижение по службе — и походило на почётную ссылку. Немцы, исходя из этих соображений, решили, что Пуркаев должен быть обижен на советскую власть, и сочли его подходящим объектом для вербовки. Чтобы легче было установить с ним неформальный контакт, Пуркаеву выделили кабинет для работы в оперативном отделе гитлеровского Генштаба. И попытались его скомпрометировать перед руководством СССР. Однажды после выхода из военного учреждения Пуркаев обнаружил в кармане своей шинели миниатюрный «шпионский» фотоаппарат. Он достал его и вручил своему провожатому, заявив, что это грубая провокация. Немецкий офицер, ничуть не удивившись, спокойно забрал фотоаппарат, сказав, что наверняка это кто-то по ошибке положил свой фотоаппарат ему в шинель в гардеробе учреждения.
Но всё же вскоре Максим Пуркаев «спалился» на банальной «медовой ловушке». Не удержался от прелестей немецкой фрау, которая была его квартирной хозяйкой и по совместительству учила его немецкому языку.

Спустя некоторое время сотрудник оперативного отдела немецкого Генштаба передал Пуркаеву конверт. Когда советский военный атташе вскрыл его, то увидел фотографии. А на них — себя в фривольных позах с обнажённой квартирной хозяйкой. Немцы наверняка знали о чистках в разведорганах, а потому считали, что этот компромат может стать для Пуркаева смертным приговором в СССР. И что если он не самоубийца, то наверняка пойдёт на сотрудничество с ними. Но не тут-то было. Мрамором Пуркаева, вероятно, прозвали не за стойкость к женским чарам, а за выражение лица. Как рассказывал маршал Баграмян, в самых стрессовых ситуациях «с лица Пуркаева не сходило присущее ему выражение олимпийского спокойствия и холодной вежливости».
Ничем не выдав охвативших его чувств перед окружающими, Максим Алексеевич 14 февраля 1940 года вылетел в Москву, где доложил руководству о случившемся, приложив пакет с пикантными фотоснимками. Начальство сообщило Сталину. Пуркаева под конвоем доставили на ближнюю дачу вождя в Кунцево.


Советские руководители были людьми простыми, из народа. И на некоторые вещи смотрели по-простому. Рассказывают, например, такую байку. В 1938 году в СССР вернулся из Японии секретарь военного атташе Владимир Константинов и докладывал наркому обороны Ворошилову о том, что он там разведал. Ворошилов его слушал-слушал, а потом задал только один вопрос: «Скажи честно, а с японкой ты хоть раз переспал?». Сталин тоже рассудил, что Пуркаев ни Родине, ни партии не изменял, а что касается жены, так за это не расстреливают. И сказал: «Спасибо за честность. Отправляйтесь в Берлин и продолжайте свою работу».

Долгий путь

После того, как затея с «медовой ловушкой» не сработала, немцы потеряли интерес к Пуркаеву. Его стали банально игнорировать, забывая приглашать на учения и совещания. Вскоре он вернулся в Москву. В годы Великой Отечественной войны Максим Алексеевич был начальником штаба Юго-Западного фронта и участвовал в оборонительных сражениях на Украине. Потом командовал Калининским фронтом в операциях под Ржевом. В 1945 году в качестве командующего 2-м Дальневосточным фронтом успешно провёл Сунгарийскую операцию против японской Квантунской армии. Получил высокое звание генерала армии.


Командующий 2-м ДВ фронтом Пуркаев М.А. с женой, 1943 г.

Метеор и Альта

Пока немцы обхаживали Пуркаева, в Берлине успешно действовали его подчинённые, профессиональные разведчики. Резидентом военной разведки был Николай Скорняков, псевдоним Метеор, а другому разведчику, уже упоминавшемуся Николаю Зайцеву, удалось восстановить контакт с немецкой журналисткой Ильзе Штёбе, псевдоним Альта. Именно им через Альту удалось ещё в декабре 1940 года получить первые сведения о том, что Гитлер подписал план войны Германии против СССР. Однако советское руководство сообщению об этом не придало большого значения.

***

Награды

• 2 ордена Ленина (14.11.1943 — «За образцовое выполнение заданий руководства Красной Армии по мобилизации, формированию, комплектованию и обучению частей и соединений», 21.02.1945);
• 4 ордена Красного Знамени (1926, 22.02.1941, 3.11.1944, 20.06.1949);
• орден Суворова 1-й степени (8.09.1945);
• орден Кутузова 1-й степени (28.01.1943);
• медаль «За оборону Москвы» (1944);
• медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1945);
• медаль «За победу над Японией» (1945);
• юбилейная медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» (1938);
• юбилейная медаль «30 лет Советской Армии и Флота» (1948);
• Медаль «За Победу над Японией» (Монголия, 1945);
• Медаль «За освобождение Кореи» (КНДР, 1948).

Журнал: Загадки истории №49 декабрь 2019 года