Резидент в Израиле ( 3 фото )

Издавна принято считать, что профессиональным разведчиком скорее может стать незаметный человек неброской внешности, не привлекающий постороннего внимания на улицах чужих городов, способный в них раствориться. Легендарный сердцеед Джеймс Бонд – личность почти мифологическая (или чисто рекламно-кинематографическая). Может быть, именно классическая непохожесть Владимира Ивановича Вертипороха – двухметрового богатыря истинно славянской внешности – на разведчика и позволила ему много лет в разных странах добывать и передавать в Центр ценнейшую информацию. Всего 46 лет отпустила судьба этому замечательному человеку, за которые он многое успел, прошел путь от рабочего до генерала-чекиста.

НАЧАЛО ПУТИ ЧЕКИСТА
Владимир Вертипорох родился 26 декабря 1914 года в городе Бердянске Таврической губернии в семье служащего, украинец. В 1930 году, окончив среднюю школу, начал трудовую деятельность упаковщиком упаковочной базы города Бердянска по отправке фруктов. Затем трудился учеником слесаря, учился в ФЗУ. С 1932 года – слесарь завода имени 1 Мая в Бердянске. Одновременно он продолжал готовиться к поступлению в вуз. Именно в эти годы складывался сформированный рабочей средой характер юноши – упорный, целеустремленный, настойчивый.

В 1933 году Владимир успешно сдал вступительные экзамены в Московский химико-технологический институт и стал его студентом. Пять лет напряженной учебы пролетели быстро, но после окончания института работать по специальности Владимиру не пришлось. Комсомольская организация рекомендовала способного и активного парня на работу в органы государственной безопасности.

Так Владимир в 24 года стал чекистом. В ноябре 1938 года его направили на работу на исключительно сложный и ответственный участок – в Главное экономическое управление Наркомата внутренних дел СССР.

В конце 1930-х годов основные усилия деятельности руководства страны были сконцентрированы в области ее экономики. Это было вполне объяснимо, так как в стране все еще ощущались последствия разрухи, вызванной Гражданской войной и интервенцией западных государств против молодой Советской республики. Не хватало сырья, оборудования, квалифицированных кадров, специалистов. Имели место саботаж и диверсии, особенно на ее промышленных окраинах.

Первые свои шаги в органах безопасности Вертипорох делал вдали от Москвы – на Дальнем Востоке, куда он был направлен для обеспечения бесперебойности поставок рыбопродуктов. В 1939 году, например, при его непосредственном участии была ликвидирована угроза срыва рыбопоставок с Камчатки и берегов Охотского моря, в результате чего удалось спасти запасы ценного продовольствия на многие миллионы рублей. Позже принимал личное участие в разоблачении и нейтрализации деятельности на территории Дальнего Востока матерого японского разведчика, в вербовке ценной агентуры.

В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

В первые дни Великой Отечественной войны Вертипорох был направлен в составе спецотряда в Гомель, а затем – в Киев для организации подпольной борьбы против гитлеровских оккупантов. Используя свой опыт чекиста-разведчика, он готовил и забрасывал в тыл немецких войск разведывательные группы и агентуру.

Следующий этап деятельности Вертипороха был тесно связан с Ираном, где в то время происходили события исключительной важности. Своеобразной подготовкой к дальнейшей работе явилось его участие в разработке плана оперативных мероприятий, связанных с вводом в Иран 25 августа 1941 года советских войск. Участие в этой работе потребовало скрупулезного изучения складывающейся там агентурно-оперативной обстановки, а также специальных знаний в области культуры, обычаев и психологического склада иранцев.

Напомним события того периода.

Буквально накануне Второй мировой войны диктатор Ирана Реза-шах Пехлеви активно выступал за сближение его страны с Германией во всех областях, в особенности – в военной. К началу войны в Иране находились около 20 тыс. немецких граждан: военные инструкторы, разведчики и агентура под видом торговцев, бизнесменов, инженеров. Через резидентуры своей разведки и их агентурную сеть, включая многочисленных агентов влияния, гитлеровцы воздействовали на политические круги Ирана, на командование вооруженных сил, жандармерию и полицию. И хотя 4 сентября 1939 года правительство Ирана заявило о своем нейтралитете, однако на деле оно открыто продолжало следовать прогерманскому курсу.

Шли месяцы, и Иран все дальше отходил от декларированного нейтралитета. В июне 1941 года Берлин потребовал от иранского правительства вступления в войну на стороне Германии. Несмотря на колебания Реза-шаха Пехлеви, созданный им Высший военный совет Ирана отверг это требование. Тогда гитлеровские спецслужбы начали подготовку государственного переворота с целью свержения иранского диктатора, не решившегося вступить в войну. Для этого в Тегеран в начале августа 1941 года тайно приезжал шеф германской военной разведки (абвера) адмирал Канарис. Одновременно на иранской территории резко активизировалась разведывательно-диверсионная деятельность фашистской агентуры.

Следует подчеркнуть, что с началом Второй мировой войны Иран стал играть ключевую роль не только на Ближнем и Среднем Востоке. Захват фашистской Германией Норвегии и Шпицбергена крайне осложнил возможность использования морских дорог, ведущих в северные порты СССР. И Иран с его незамерзающим Персидским заливом и пересекающей всю его территорию железнодорожной магистралью мог стать и стал стратегическим путем для осуществления поставок в нашу страну по ленд-лизу вооружений, боеприпасов, продовольствия, медикаментов и иных грузов, необходимых для ведения войны. Командование вермахта, конечно, учитывало это и пыталось всячески помешать.

Советское правительство не могло оставаться безучастным к развитию событий в Иране. Оно трижды предупреждало иранское правительство о создавшейся угрозе вовлечения Ирана в войну. Поскольку заявления СССР игнорировались, а обстановка продолжала ухудшаться, Москва на основании статьи шестой Советско-иранского договора от 26 февраля 1921 года и по согласованию с Лондоном и Вашингтоном приняла решение о вводе в Иран частей Красной Армии, о чем уведомила иранское правительство нотой от 25 августа 1941 года.

Уже к сентябрю 1941 года советская ударная группировка в составе двух армий заняла северные провинции Ирана. Этот шаг был предпринят для того, чтобы пресечь подрывную деятельность нацистской агентуры и предотвратить нападение гитлеровских войск с этого плацдарма на южные границы СССР. Одновременно в соответствии с международным соглашением в юго-западные провинции вошли подразделения английских войск. Советские и английские части соединились в районе Казвина, южнее Тегерана, а 17 сентября вошли в иранскую столицу.

Хотя советско-английская военная акция и переломила ситуацию в Иране, позиции гитлеровских спецслужб в стране и их иранских пособников сохранялись. Жесткое противоборство с абвером Канариса и политической разведкой Шелленберга (СД) на территории Ирана продолжалось до конца войны. Более того, Иран использовался гитлеровскими спецслужбами и для ведения шпионско-подрывной работы на территории СССР. В частности, тегеранская резидентура сообщала в Центр в 1941 году: «Немцы из Ирана руководят своими разведчиками, работающими в СССР, они «перелетают» из Ирана в СССР и обратно, как саранча».

КОМАНДИРОВКА В ИРАН

Именно успешное освоение молодым разведчиком Вертипорохом (а ему в ту пору исполнилось лишь 27 лет) всего комплекса необходимых знаний позволило руководству разведки направить его в 1942 году в долгосрочную командировку в Иран, где он возглавил резидентуру внешней разведки в Мешхеде.

Перед сотрудниками внешней разведки, работавшими в то время в Иране, была поставлена задача создать агентурную сеть «в целях выявления агентуры иностранных разведок, враждебных СССР организаций, предотвращения возможных диверсий и иной подрывной работы, направленной на срыв военно-хозяйственных мероприятий, проводимых СССР в Иране». И эта задача была успешно решена.


Сотрудник советской внешней разведки Владимир Вертипорох.

Будучи руководителем «легальной» резидентуры, Вертипорох участвовал в разработке и осуществлении оперативных мероприятий против гитлеровской агентуры в стране, вел большую агентурную и вербовочную работу. В значительной степени благодаря его личным усилиям и умело налаженной работе резидентуре в Мешхеде удалось получать ценную разведывательную информацию.

В период работы Тегеранской конференции руководителей трех союзнических государств, состоявшейся в ноябре-декабре 1943 года, Вертипорох выполнял ответственную задачу по обеспечению безопасности ее участников. Насколько сложной была задача, можно представить себе сегодня хотя бы из того, что нам известно о попытках фашистской разведки организовать физическое уничтожение руководителей «Большой тройки». В организации срыва этих попыток принимали участие десятки советских разведчиков во многих странах мира, но свою, четко определенную задачу Владимир Иванович Вертипорох выполнил с честью.

Помимо имевшегося у него в активе английского языка за время нахождения в Иране Вертипорох в совершенстве овладел языком фарси. Он живо и детально интересовался жизнью простых иранцев, их нравами и обычаями, по мере своих сил стремясь оказать им какое-либо содействие. По воспоминаниям сотрудников резидентуры в Мешхеде, большое впечатление на местное население произвел осуществленный лично Вертипорохом ремонт единственного в городе артезианского колодца. Это усилило симпатии простых иранцев к советским представителям.

КОМАНДИРОВКА В ИЗРАИЛЬ

После возвращения в СССР в 1947 году Вертипорох некоторое время работал в центральном аппарате внешней разведки. В 1948 году был направлен в Израиль в качестве резидента.

Он успешно организовал работу резидентуры, которая создала эффективную агентурную сеть, способную решать задачи не только по Израилю и Ближневосточному региону, но и по США, куда было выведено несколько надежных агентов. За океаном они вели активную разведывательную работу в период холодной войны.

Резидент лично привлек к сотрудничеству с советской разведкой ряд ценных источников, которые передавали важную информацию. Деятельность Владимира Ивановича на посту резидента в Израиле была отмечена медалью «За боевые заслуги». В 1953 году он возвратился в Москву.

Как пишет в книге воспоминаний «Разведка: лица и личности» бывший первый заместитель начальника внешней разведки генерал-лейтенант Вадим Кирпиченко, начинавший свою оперативную деятельность под началом Владимира Ивановича, «придя после смерти Сталина к руководству органами госбезопасности, Берия успел до своего ареста 26 июня 1953 года отозвать в Москву всех резидентов якобы для отчета. В числе отозванных был и резидент в Израиле Вертипорох. Заслушав отчет резидента и выразив свое удовлетворение, Берия отпустил Вертипороха и спросил начальника внешней разведки: «Кто Вертипорох по должности и как вы намерены его использовать?» «Мы планируем назначить его на должность заместителя к начальнику отдела товарищу Старцеву». Берия поморщился и сказал: «Давайте сделаем наоборот». Так в 1953 году Вертипорох был назначен начальником отдела».

РАБОТА В ЦЕНТРЕ

В период своей деятельности на посту начальника отдела внешней разведки Владимир Иванович много работал с молодыми сотрудниками, передавая им свой богатый оперативный опыт. Уверенно-неторопливый стиль его работы, глубокое и вдумчивое отношение ко всем, пусть даже самым незначительным на первый взгляд проблемам, всегда были гарантией того, что любой вопрос будет решен правильно и основательно.

Из воспоминаний Вадима Кирпиченко: «В первые дни работы в разведке я познакомился с руководителями отдела. Меня привели к начальнику отдела Владимиру Ивановичу Вертипороху, который объявил мне, что есть нужда в срочной посылке оперативного работника в Каир и что после непродолжительной подготовки в отделе мне нужно будет выехать в Египет.

Вертипорох был, наверное, самым видным и интересным мужчиной в разведке. Очень высоким ростом (без малого два метра), могучим телосложением, светлыми курчавыми волосами, ухоженными усами, улыбчивым лицом он напоминал картинного былинного богатыря – какого-нибудь Микулу Селяниновича. Сразу возникала мысль: как же такой мужик может скрыться от наружки?

Мне недолго пришлось с ним работать, но каждый приход к нему в кабинет оставлял ощущение удовлетворения и радости. «Повезло с начальником», – думалось мне. Из общения с ним особо запомнились два случая.

В один из первых дней моей работы Вертипорох поручил мне написать телеграмму по какому-то оперативному вопросу. Я еще не был допущен к шифропереписке и не знал, как пишутся телеграммы. По своему разумению, руководствуясь принципом экономии слов и места, я написал ее как обычную телеграмму – без предлогов и знаков препинания, без употребления падежей, с минимумом глаголов и существительных. Владимир Иванович очень долго смеялся, а я растерянно стоял, не понимая, в чем дело. Затем он мне подробно объяснил, что телеграммы надо писать обычным языком, без всяких сокращений, чтобы все было понятно. Моя же телеграмма не поддавалась ни зашифровке, ни тем более расшифровке.

Второй раз я направился к нему сам и попросил выдать мне положенное табельное оружие. Дело в том, что в 1953 году из мест заключения по массовой амнистии была выпущена целая армия уголовников и в Москве начались грабежи и бандитские нападения, а на московских окраинах под вечер даже слышалась стрельба. Мы с женой в это время снимали комнату на окраине, в деревне Черкизово, куда поздно вечером было страшно возвращаться. Владимир Иванович стал мягко уговаривать: «Зачем вам пистолет? Подстрелите кого-нибудь, а потом не отвертитесь. А вы мне нужны в Каире. Не дам я вам пистолета, и не обижайтесь».

Последнюю свою долгосрочную командировку Вертипорох также провел в сложных условиях – в Китае, руководство которого уже полным ходом готовилось к повороту от дружбы и всестороннего сотрудничества с Советским Союзом к конфронтации.

В 1957 году генерал-майор Вертипорох был назначен старшим советником КГБ при СМ СССР по вопросам безопасности при Министерстве общественной безопасности КНР. И вновь Владимиру Ивановичу не изменили выдержка и хладнокровие. Он тщательно изучал обстановку и делал для себя соответствующие выводы. Многие из его донесений в Москву отражали сложные процессы, проходившие в то время в Китае, и заставляли о многом серьезно задуматься.

Скончался Владимир Иванович при исполнении служебных обязанностей в Китае 15 февраля 1960 года от сердечного приступа. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

За конкретные результаты в работе генерал-майор Вертипорох был награжден орденами Ленина и Красной Звезды, многими медалями, а также нагрудным знаком «Почетный сотрудник госбезопасности».

Ветераны внешней разведки, работавшие вместе с Владимиром Ивановичем в Центре и за рубежом, так вспоминают о нем: «Высокий, крупный, энергичный, он никогда не оставался незамеченным ни в коридорах Центра, ни в дипломатических гостиных зарубежных городов. Если попробовать кратко определить существо Владимира Ивановича, то, пожалуй, самое подходящее для этого слово – уверенность. Уверенность в своей правоте, уверенность в исключительной нужности и важности дела, которому он служил».

И сейчас талантливый разведчик Владимир Иванович Вертипорох занимает почетное место в истории отечественной внешней разведки.