Константинополь ( 52 фото )

- пока еще не Стамбул. Фотографии столицы Османской империи, сделанные в 1918-23 гг. кем-то из состава французских оккупационных войск.

Высадившиеся в городе британские, французские, греческие и итальянские (ну куда без них?) солдаты должны были обеспечить стабильность в погибающей Османской империи, а главное - служить порукой тому, что турки будут вести себя примерно. В тоже время - чем черт не шутит? - быть может грекам удалось бы наконец-то воссоздать хоть что-то из прежнего ромейского наследия. Время показало, что потомков Ахиллеса опыт прошлой войны ничему не научил, а турки прямо-таки обрели второе дыхание - кемалисты, которым, с одной стороны, терять уже было нечего, а с другой - очень много чего еще, в итоге разбили бедных греков, вследствие чего в 1923 году закончилась и оккупация столицы исчезнувшей империи. Угрожая туркам танками, линкорами и бипланами союзники в итоге получили чего хотели, но Византия все-таки не возродилась.

В тоже время, самым комичным образом чуть было не появился Царьград - одна из целей участия России в ПМВ. Теперь ее генералы и адмиралы, вместе с сотнями тысяч людей, бежавших от наступавших красных, осели в Константинополе. Какое-то время русская колония насчитывала до 250 т. человек и храбрые французы всерьез начали опасаться того, что "русские" захватят город, устроив себе Четвертый Рим вместо погибшего Третьего. Среди беженцев был и замечательный Аркадий Аверченко, -

На Пере среди грохота и гвалта меня остановила какая-то божья старушка - столь же уместная тут, как цветочек незабудки в пасти аллигатора.
- Что вам, бабушка?
- Голубчик мой, а где ж тут турки?
- Которые?
- Да ведь это, чай, Турция.
- Чай, она.
- А чего ж турка ни одного нет?
Чтобы успокоить эту мятущуюся душу, я ткнул пальцем в какого-то господина в феске, свирепо пожиравшего слоеную дрянь с лотка.
Это был единственный турок на горизонте.
- Вот этот? Вы чего ж, батюшка, в германскую войну давеча втемяшились?
Турок пожал плечами и отвечал:
- Эх, тетя! Нешто не признали? Вместе на "Сиаме" из Севастополя ноги уносили...
И обернулся к продавцу:
- Комбьен сетт гато?
- Бешь груш.
- Олл райт. А риведерчи, тетушка.
...
Вот те нижеследующие элементы, из которых слагается каждое константинопольское дело: одному человеку приходит в голову деловая мысль; он сообщает ее посреднику; при этом в кафе пьют кофе; очарованный деловой мыслью посредник мчится к капиталисту; пьют кофе; капиталист тоже приходит в восторг от замечательной деловой идеи. Сходятся, наконец, все трое, дуя кофе изо всех чашек, которые только видны в окрестности. Торжественные клятвы положить все дни своей оставшейся жизни, все соки своего ума - на проведение замечательного дела. Расходятся.
Через три дня.
Капиталист (посреднику):
- Видите ли... Я, к сожалению, не могу внести деньги на это дело, потому что аргентинская шерсть упала по сравнению с бразильским зерном. Понимаете?
Посредник:
- Я вас понимаю. (Он ничего не понимает.) Мне самому, впрочем, сейчас не до этого дела: устраиваю метрополитен под Босфором!
Посредник (встречается с автором идеи):
- А знаете, что наш капиталистишка закинулся?
- Я чувствовал это с самого начала.
- У меня, впрочем, есть другой на примете. Если хотите...
- Нет, спасибо. Я уже без вас нашел кое-что, очень подходящее...
- Да? Ну, и слава Богу. Я бы все равно не мог заняться этим делом. Открываю воздушный ресторан на привязном шаре. Чудная мысль! Вот только бы капиталиста найти.
- Гм! Капиталиста? - призадумывается автор предыдущей идеи. - У меня, кажется, есть для вас кое-что подходящее.
И, о чудо! Прежнее дело безболезненно и легко забыто, инициатор предыдущего дела превратился в посредника настоящего дела, а посредник предыдущего, наоборот, - в инициатора.
Капиталист отыскивается моментально!
И снова: на кофейных плантациях кипит работа, собирают, грузят, везут, выгружают, жарят, мелют, варят - для чего? Только для того, чтобы три деловых человека поговорили, выработали проект договора, поклялись бодро идти нога в ногу по избранному деловому пути до конца своей жизни - и разошлись в разные стороны, не моргнув бровью.
...
В этот вечер я заснул рано, а проснулся еще раньше: ужасный, нечеловеческий вопль прорезал утренний воздух под самым моим окном. Мой компаньон по комнате вскочил с кровати и поглядел на меня диким взглядом:
- Понимаете, что это значит? Кемалисты вошли в город.
- Н-да, въехали мы в историю, - пробормотал я. - Из огня да в полымя. Однако пойдем на улицу. Вы не боитесь?
- Ну вот, не видал я этих резнев. Чего там бояться. Русские, чай.
А крики, вопли, стоны и мольбы о помощи все неслись и неслись с улицы. Чувствовалось, что там, за стеной, растут целые гекатомбы свеженарезанных тел, обильно орошенных кровью. Мы не могли больше... Мы выбежали на улицу.
Молодой грек стоял около корзиночки, на дне которой терялось полдесятка полудохлой скумбрии, - и, разинув рот, ревел во все горло...