1 сентября умер Командор ( 8 фото )

На фото: Владислав Крапивин, русский детский писатель, поэт, сценарист, журналист и педагог.

Командор – так называли Владислава Крапивина его воспитанники. И 1 сентября 2020 года он умер. Когда я узнал об этом, стало грустно. Есть конечно что-то символическое, что этот до мозга костей друг детей, умер именно 1 сентября. Попробую сформулировать моё к нему отношение – не как к писателю, а как к необычному явлению в советской истории 70-х.

Нет, я никогда не был поклонником книг Крапивина. Просто потому, что никогда их и не читал. В моём предыдущем посте я остановился достаточно подробно на специфике советского книгоиздательства и советской торговли книгами. Я не читал книг Крапивина не потому, что мне они были неинтересны, а просто потому, что они никогда не попадались мне в руки. Но учитывая, что с раннего детства – ещё с дошкольного времени – одной из самых моих любимых книг была «Пираты Неизвестного моря», думаю, что книги Крапивина мне понравились бы сильно.

Но зато врезался в память телеспектакль по одной из книг Крапивина, возможно, по его главной книге. Телеспектакль назывался «Всадники со станции Роса» и это была экранизация первой главы повести «Мальчик со шпагой» (по ней тоже был снят многосерийный телеспектакль, но с другими актёрами).

Сюжет «Всадников со станции Роса» был не сказать чтобы уж очень захватывающий. Мальчик Серёжа Каховский в пионерлагере подвергается унижениям со стороны начальника лагеря (тот публично прочитал украденное у Серёжи письмо), самовольно оставляет лагерь и чтобы уехать домой отправляется на станцию электрички под названием «Роса». Пока ждёт электричку, Серёжа знакомится с неким мужчиной, как потом выясняется, журналистом Алексеем Ивановым (в спектакле его играл Валентин Никулин). Завязывается разговор. Иванов сочувствует мальчику и, оказывается, знаком с директором лагеря и не слишком хорошего мнения о нём. Серёжа Каховский – его играет, кстати, Алексей Ершов, снявшийся в роли Вовы Васильева «Фунтика» в фильме «Внимание черепаха» – рассказывает журналисту Иванову про свою выдумку о неких всадниках, которые могут к нему прискакать на помощь, если он их позовёт. Об этой истории узнали пионеры-подхалимы директора лагеря и стали издеваться над Серёжей, что подлило масло в огонь. Пока Серёжа беседовал с журналистом, прибежал начальник лагеря, пытаясь забрать Серёжу в лагерь, но Иванов помешал. А в это время подошла и уехала последняя электричка. Как быть? Журналист Иванов говорит Серёже, что у него тут рядом есть знакомые на катере и они могут уплыть в город. Так они и поступают. В этом моменте современный зритель конечно подумал бы о недобром. Но крапивинский журналист Иванов – это, по сути, ангел-хранитель Серёжи, и, конечно, никакой грязи не будет. По пути Серёжа вспоминает, что забыл на лавке на станции старую куртку с фотографией своей мамы. Он возвращается. На станции его уже поджидают штурмовики из числа подлиз начальника лагеря и силой тащат в лагерь, издевательски требуя, чтобы тот вызвал на помощь своих всадников. И вдруг всадники появляются на самом деле и забирают Серёжу с собой. Как потом выясняется, журналист Иванов предвосхитил ситуацию и уговорил студентов-практикантов сыграть роль всадников.

Такой вот был телеспектакль. Не знаю чем, но он запал мне в душу. И вроде бы не было у меня в биографии ничего похожего на приключения Серёжи Каховского. Скорее наоборот, во всех пионерлагерях я всегда быстро становился душой компании и главным заводилой. И всё же что-то трогало. И я ждал продолжения – ибо было заявлено, что будут продолжения истории Серёжи Каховского. Но их не случилось (как я сказал, «Мальчик со шпагой» – это уже совсем другой телеспектакль с другим исполнителем роли Каховского).

Чёрт его знает. Может быть сама ситуация была несколько неожиданно жёсткой. Ведь в советских детских фильмах было как? Если фильм про детей, то все взрослые вокруг всегда к детям относятся по доброму и сочувственно. Если и есть конфликты, то только в самой детской среде. А взрослые всегда хорошие и добрые. А в данном случае главным антагонистом показан вполне конкретный взрослый, да ещё не просто взрослый, а начальник лагеря. Причём показан в весьма жёстком формате.

Можно тут вспомнить советский детский фильм «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещён», в котором также показан конфликт между пионером (Костей Инночкиным) и директором лагеря товарищем Дыниным. Однако там это подано в комическом ключе и товарищ Дынин не злодей, а просто такой бюрократический дуремар. Интересно, что Виктор Косых, который сыграл Иночкина, в 1965 году снялся в фильме «Мимо окон идут поезда». Фильм этот малоизвестен. Я его в детстве не видел не разу, посмотрел уже взрослым. Фильм жёсткий – про то, как директор интерната ради показателей (лучший интернат) ломает о колено и детей, и молодую учительницу. Герой Виктора Косых, не выдержав прессинга подлиз директора интерната, убегает. Концовка достаточно депрессивная для советского кино.

«Всадники на станции Росса» где-то примерно про то же самое. О том, как взрослые, подчас, могут оказаться достаточно злыми и могут подавлять личность ребёнка. Только в фильме «Мимо окон идут поезда» у молодой учительницы не хватило сил бороться с жёстким интриганом – директором интерната, а в телеспектакле «Всадники на станции Росса» Серёже Каховскому повезло – он повстречал сильного духом и понимающего журналиста Иванова.

Владислав Крапивин сам был журналистом, поэтому, собственно, под Ивановым надо понимать его самого. Это он защитил мальчика Серёжу от начальника пионерлагеря и его юных прихвостней. И вот тут мы плавно подходим к тому главному, что было в жизни Крапивина. Его книги – это только некие манифесты, при помощи которых он искал близких под духу. Так сказать, несущая частота, на которой он передавал свои сообщения. А делом всей его жизни был организованный в 1961 году в Свердловске отряд «Каравелла». Поскольку с 1964 года Владислав Крапивин стал членом Союза Писателей СССР – очень статусная в советской иерархии величина (хотя, разумеется, внутри Союза было сильное расслоение), он добился, чтобы его отряд получил статус отдельно пионерской дружины. По другому в СССР было никак. Не могла существовать в советском пространстве детско-молодёжная структура, которая никак не подчинялась ВЛКСМ (руководство Всесоюзной пионерской организацией им. Ленина, напомню, осуществлял ЦК ВЛКСМ).

Но было ли в отряде «Каравелла» то-то на самом деле коммунистическое? Нет, и ещё раз нет. По сути, это была полная антитеза пионерии той поры. В официальной риторике не произносилось обязательных мантр про верность делу Ленина, борьбу за идеалы коммунизма и прочий такой коммунистический бред, который навяз на зубах каждого школьника. Более того, даже территориальный принцип пионерской организации был нарушен. Первичными ячейками Всесоюзной пионерской организации в СССР были школьные классы или отряды в пионерлагерях (временные пионерские дружины). Вне школ и пионерлагерей пионерская ячейка в брежневском СССР существовать не могла. А крапивинская «Каравелла» существовала вне школы, как отдельная автономная единица. Уже это нервировало коммунистических чинуш. «Каравеллу» не раз пытались закрыть. Но у Каверина находились покровители в журнале ЦК ВЛКСМ «Пионер».

Тут следует сделать теоретическое отступление. В христианстве существует Святое Писание и Святое Предание. Писание – это Библия. А Предание – это совокупность устно передаваемых традиций и правил, которые, порой, известны только священству. В советском коммунизме тоже существовало нечто вроде Святого Писания и Святого Предания. Коммунистическое Святое Писание – это весь корпус печатного марксистско-ленинского бреда и основанных на нём работ их продолжателей. А вот коммунистическое Святое Предание было делом более тонким, порой даже выходящим за рамки собственно коммунизма как такового. Если очень упрощённо, то это некое романтизированное мироощущение, создающее виртуальную реальность, в которой живут только правильные и хорошие люди. Скажем, ефремовская «Туманность Андромеды» передаёт Святое Предание. И «Как закалялась сталь» Островского – примерно из этой же серии. Коммунисты, создав чудовищный и жестокий к населению мир своей антинародной деспотии, при этом всегда охотно использовали романтическое Святое Предание. Мол, вот эти все расстрелы, эти все жертвы, этот дефицит и эти очереди – это не суть коммунизма, а, так сказать, отвалы проходки. Временные нехарактерные перегибы на местах. А вот настоящий коммунизм – это то туманное светлое сильно отдалённое, но страшно романтическое, что… ну, в общем, вы поняли. Видели финал фильма «Алые паруса»? Помните чувства, когда Грей на берегу обнимает Ассоль? Вот считайте, что это как бы коммунизм. В области чувств, конечно.

Именно поэтому такие люди, как Владислав Крапивин были нужны коммунистам. Для картинки. Вы хотите романтических идей коммунизма? А вот они – можете пощупать. Что смущало коммунистов в «Каравелле» Крапивина, так это то, что она почти не имела ничего общего с коммунизмом.

Ну начнём с биографии. Владислав Крапивин родился в 1938 году в Тюмене в семье преподавателей. Но его отец до этого, в Вятке, был священником. Собственно, в Тюмень перебрались, опасаясь репрессий. Сам Крапивин утверждал, что про этот эпизод узнал только в преклонном возрасте. Но я позволю себе в это не поверить. Семейные тайны, о которых дети узнают лишь на смертном одре родителей, существуют только в фильмах и книгах. Конечно же Крапивин этот факт знал. Уже после XX съезда КПСС говорить о таком стало можно свободно, а, пожалуй, этим можно было даже бравировать – хотя бы в кругу семьи. Я не хочу сказать, что этот факт, если он стал известен Крапивину (предположительно, в конце 50-х), очень уж подействовал на него в плане неприятия советской действительности. Но и не думать об этом он не мог. Неужели найдётся кто-то, кто, узнав, что над его родителями некогда висел Дамоклов меч скорой расправы, отмахнётся от этого факта, как от совершенно несущественного. Например, когда я в своё время узнал, что моя бабушка была из семьи раскулаченных и ссыльных, то на меня это известие произвело достаточно сильное впечатление. Хотя бабушка, конечно, достаточно скупо об этом говорила. И Крапивин, думаю, зная об этом факте, нет-нет, да вспоминал его. Опять же, программная книга Крапивина «Мальчик со шпагой» начинается с главы «Всадники на станции Роса» (кратко сюжет я пересказал выше). Если отбросить литературные детали, то о чём она?

Героя прессует начальник лагеря. Герой, не выдержав издевательств, совершает побег. Начальник лагеря отправляет своих вертухаев, чтобы они вернули героя назад в лагерь.

Понятнее и не скажешь. В советском обществе такие понятия, как «лагерь», «начальник лагеря», «вернуть в лагерь» были, что называется, архетипическими.

Но, опять же, я готов принять, что сам Крапивин объяснял перепитии жизни своей семьи сталинизмом, а, мол, после XX съезда КПСС всё пошло на лад и коммунизм, очистившись от сталинской грязи и крови, вышел на светлую столбовую дорогу истории. Тогда многие так думали. И романтизм 60-х объясняется именно этим. Вспомним хотя бы монолог героя фильма «Застава Ильича».

Но при этом, опять же, Крапивин не мог не думать о жестокостях Системы, которая в одночасье могла сломать судьбу любому, в том числе и членам его семьи. Не мог он не думать, а что случилось бы, если бы в Тюмене узнали, что его отец бывший священник и арестовали. Что было бы с его матерью и с ним самим? Мне кажется, именно так в душе Крапивина родилась идея организации, которая будет защищать своих маленьких слабых членов, которые, войдя в организацию, станут сильными и отважными. Именно такой по духу стала «Каравелла».

Но одновременно Крапивин – может быть даже подсознательно – создавал свою детскую организацию как антитезу коммунистической молодёжной пионерии. Это ни в коем случае не было осознанным диссидентством. Но это был подсознательный порыв – уйти как можно дальше от образа коммунистической молодёжной организации. Взять, например девиз-клятву, которую произносили члены «Каравеллы»: «Я вступлю в бой с любой несправедливостью, подлостью и жестокостью, где бы их ни встретил. Я не стану ждать, когда на защиту правды встанет кто-то раньше меня». Что тут коммунистического? Где тут верность идеям Ленина и борьба за построение коммунизма? Нет, Крапивин сформулировал всё предельно чётко и жёстко: есть мир, полный несправедливости, подлости и жестокости, и ему надо противопоставить решимость сплочённого и закалённого меньшинства, готового вступить в бой – причём вступить, не ожидая чьего-то приказа или того, что на защиту правды кто-то встанет раньше.

Но позвольте? О каком мире идёт речь? Где члены «Каравеллы» должны были встретить несправедливость, подлость и жестокость? Да ведь негде им было всё это встретить, кроме как в СССР!


На фото: флот «Каравеллы» отправляется в дальние странствия (современное фото).

Отряд «Каравелла» романтически флиртовал с тягой к дальним странствиям. Одной из притягательных сторон клуба была морская романтика – участники каждое лето ходили в подходы на шлюпках под парусами. Вообще, у Владислава Крапивина была очень тяжёлая для СССР болезнь – любовь к морю и вообще, к странствиям. Но в СССР никто не мог просто так организовать яхт-клуб и рассчитывать, что ближайшим летом на собственных судах выйдет в открытое море и пойдёт, скажем, к берегам Африки. То есть участники «Каравеллы» были заперты внутри СССР. И только внутри СССР им надлежало искать несправедливость, подлость и жестокость. А сам факт существования отряда, члены которого настраивались на борьбу с несправедливостью, подлостью и жестокостью, говорит о том, что работы на этом поприще хватало.

Кем был главный герой Крапивина? Я сейчас не про Серёжу с фамилией повешенного декабриста Каховского, а про собирательного героя Владислава Крапивина. Собственно, это некий хороший правильный мальчик, который сталкивается с разными хулиганами, и вообще несправедливостью. Он готов дать отпор, но пока не знает – как. И он объединяется с такими же, как он сам – правильными и хорошими, которые видят, как много вокруг неправильных и нехороших.

Опять же, сошлюсь на собственный же пост «Откуда взялись братки 90-х». Где я показываю, что лютый беспредел 90-х взялся не из безвоздушного пространства, и не из США был заброшен в СССР. Нет, он родился и вырос на родной советской почве. Так вот Каверин и его отряд «Каравелла» – это реакция на этот будущий беспредел 90-х. Такое предчувствие неминуемой беды и попытка от неё защититься. «Окружающий мир полон гнусных хулиганов, злых и несправедливых взрослых и мы хотим бороться с этим, а начнём с защиты самих себя» – вот, собственно, не до конца высказанный императив отряда «Каравелла» и конкретно Владислава Крапивина, который отводил себе роль вождя этого движения «все хорошие против всех плохих». Точнее – Командора.

Созданный Крапивиным отряда «Каравелла» был глубоко идеологизированной организацией. И однако это была совсем не коммунистическая идеология, что подспудно ощущали те советские чиновники, которые пытались запретить «Каравеллу». А у идеологической организации важным является всё, начиная с символики. И вот символика «Каравеллы» заслуживает отдельного рассмотрения.

«Каравелла» предлагала своим членам изучение морского дела и фехтования. С известным допущением можно было бы сказать, что идеалом «Каравеллы» были главные герои фильма «Гардемарины, вперёд!». Вот уж где и морское дело, и шпаги, и борьба с подлостью и несправедливостью. И однако есть один нюанс.

У любой идеологической организации есть некий идейный костяк, вокруг которого всё и строится. В известном смысле это можно назвать священством. Был такой костяк и в крапивинской «Каравелле». Это были – барабанщики.


На фото: Барабанщики «Каравеллы», 1978 год. (Фото из архива семьи Вероники Куцылло, бывшей барабанщицы, на фото она справа. Фото взято с сайта mbk-news appspot com).

Институт более чем своеобразный. С одной стороны, каждый пионерский отряд в своём штате должен был иметь барабанщика (я сам таковым, пионером, значился как-то раз). С другой, в «Каравелле» барабанщики были каким-то внутренним орденом со своими ритуалами и своим влиянием на остальных членов клуба. А самое интересное во всей символике крапивинских барабанщиков – их барабаны. Они совершенно не пионерские. И первая же организация, которая приходит на ум в связи с этими барабанами «Каравеллы» – это Гитлерюгенд.


Фото: барабанщики из Гитлерюгенда, Потсдам, 1932 год.

Ну не один в один, конечно, однако стилистика угадывается. И ещё любопытная деталь – многие барабаны у барабанщиков «Каравеллы» были чёрными. Вот на этой фотографии хорошо видно.


Это, правда, кадр из более позднего видео. Но барабаны старые, аутентичные – в «Каравелле» барабаны являются неким сакральным символом и передаётся по наследству.

А вот, например, фото из тех времён. Ну чем не Гитлерюгенд?


Эти чёрные барабаны и вообще стиль одежды крапивинских барабанщиков так резко диссонировали со стилистикой ленинской пионерии, что в песне «Барабанщики "Каравеллы"» есть даже строчка, в которой довольно надуманно чёрный цвет барабанов объясняется – мол, другой краски не было, когда их мастерили. Для СССР, с его вечным дефицитом на всё, это неплохое объяснение. Однако же, каким бы уж не был СССР и каким бы квестом в советское время не был поиск любой хорошей вещи, но уж при большом желании баночку красной краски для барабанов найти было можно – не стену дома красить всё же. Но, видимо, такого желания у Крапивина не возникало. Ему нравилась эта стилистика чёрных мундиров – да, да, конечно, как у советских морских офицеров, однако же в ВМФ СССР не было чёрных барабанов. И, между прочим, Адольф Гитлер в годы своей борьбы любил называть себя барабанщиком революции. «Мы шли под грохот канонады, мы смерти смотрели в лицо» – это ведь немецкая песня про барабанщика отрядов «Спартак» (будущий Рот-Фронт). А многие члены этих отрядов после 30 января 1933 года спокойно влились в гитлеровские СА.


Кадр из телефильма. Владислав Крапивин со своими барабанщиками (1994 год).

Я далёк от мысли утверждать, что Владислав Крапивин сознательно копировал Гитлерюгенд. Однако логика поиска символики и эстетики, отличной от коммунистической, неминуемо должна была привести его именно на это поле.

Вспомним, что отряд «Каравелла» был создан Крапивиным в 1961 году, а оформился в 1965 году. Это было время, когда коммунистическая идеология испытывала ряд потрясений и пертурбаций. Это был исторический момент, когда на смену Хрущёву с его обещанием коммунизма в 1980 году пришёл тихий и не очень заметный (до поры) Брежнев. Это было время возникновения такого явления, как русский ренессанс. Именно в 1965 году было учреждено Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) – организация, которая привела к появлению разных структур и организаций, включая и пресловутого общества «Память» Дмитрия Васильева.


Фото: Дмитрий Дмитриевич Васильев, лидер НПФ «Память» (чем не крапивинский барабанщик?)

Интересно, что в 1989 году в Свердловской области был снят документальный фильм про общество «Память» под названием «И один в поле воин» – девиз, под которым подписались бы члены отряда «Каравелла». Да и база «Каравеллы» была в Свердловске.

Опять же – я не хочу сказать, что есть какая-то связь. Я лишь хочу сказать, что идеи носятся в воздухе. В 60-е, когда формировались и ВООПИиК, и клуб «Каравелла», русские начинали выходить из под дурмана коммунистической трескотни и начинали искать некую новую национальную идентичность. И это было вовсе не антисоветское или явно антикоммунистическое движение. Например, неформальный лидер т.н. «Русской партии» Сергей Семанов был главным редактором журнала «Человек и закон» и на короткой ноге был и с дочерью Андропова, и с зятем Брежнева. Это было очень своеобразное движение, породившее много чего. И конечно же Владислав Крапивин, и как русский человек, и как сын священника, который чуть не угодил в 30-х под удар, не мог оставаться в стороне от этих духовных исканий.

Я в пору моего детства и начинающегося отрочества мало что знал про клуб «Каравелла». Хотя какие-то отрывочные сведения про него попадались. И в том же журнале «Пионер» что-то мелькало, и по ТВ иногда кто-то что-то говорил.

Повлиял ли как-то на меня Владислав Крапивин? Вряд ли так уж явно. Конечно, как я уже сказал, мне запал в душу телеспектакль «Всадники на станции Роса» и другой, который я видел по пьесе Крапивина – «Та сторона, где ветер», про слепого мальчика. Тоже довольно депрессивный телеспектакль, не слишком характерный для советских подростковых фильмов. Нет, не думаю, что эти два спектакля могли на меня как-то существенно повлиять. Тут другое.

Почему-то позднее, уже взрослым, я много читал и про Крапивина, и про его «Каравеллу». И всё прочитанное или увиденное вызывало у меня отклик в душе. Эта страстная крапивинская романтика, эта попытка создать некое идеальное общество идеальных людей (детей) – хотя местами «Каравелла» напоминает секту – лично меня настраивало на крапивинскую волну. Попробую её передать.

Как-то давно, летом на закате, я сидел с друзьями на высоком берегу реки Томь и смотрел на противоположную сторону, низкую, без домов, уходящую куда-то в бесконечность. Просто сидел и всматривался в этот далёкий-далёкий горизонт, который уже терялся, поскольку темнеющее небо сливалось с землёй (или тайгой). И мне очень хотелось туда – к горизонту. И даже за горизонт, причём чем дальше, тем лучше. Plus ultra, как говаривал Фрэнсис Бэкон. Какое-то такое чувство, которое возникло у Форреста Гампа, когда ему вдруг (в силу потрясения) захотелось добежать до конца города, а потом ещё дальше, и так он бежал и бежал, пока не добежал до океана. И тогда он развернулся и пообедал к другому океану. Вот что-то в этом роде было у Владислава Крапивина. И именно это рождает в моей душе резонанс. И поэтому когда я узнал, что Владислав Крапивин умер 1 сентября 2020 года, в моей душе возникла грусть. Больше он не побежит и не поплывет. Но побегут и поплывут другие – эти немного смешные мальчики и девочки, которые и сегодня, как более полувека тому назад продолжают бить в его барабаны.

PS: Да, совсем забыл упомянуть. Копий телеспектакля «Мальчик со шпагой» – главной, по сути, идеологической работы Крапивина – почему-то не сохранилось. Ни одной.