Bonn
Девственница, объявленная проституткой ( 1 фото )
В собрании мифов, окружающих Григория Распутина, миф Анны Вырубовой занимает особое место: и по своей крайней противоречивости, и по живучести, и по удивительному - даже для мифа - несоответствию реальности.
Самая распространенная версия мифа рисует Анну Вырубову коварной интриганкой, предающейся гнусному сладострастию в объятиях демонического "старца", одним из воплощений "прогнившей насквозь" системы самодержавия. Порочная Анна знакомит царскую семью с Распутиным, чуть ли не сводничает Гришку и императрицу, извлекая материальные - реже моральные - дивиденды из своей омерзительной роли. Пикантный сюжет оказался необычайно вдохновляющим, и о зловещем треугольнике "Анна - Григорий - Александра" написано за сто с лишним лет столько, что из книг и статей можно было бы составить целую библиотеку.
Реальность же, как всегда, оказывается менее увлекательной, более того - подлинная история Анны Вырубовой пресна и грустна, как печенье в сиротском доме. Анне Александровне повезло один-единственный раз: она родилась в 1884 г. в семье достаточно знатной и богатой, чтобы в первый период жизни не знать ни бедности, ни иных социальных проблем. Отец Анны, Александр Сергеевич, был главноуправляющим Собственной Его Императорского Величества канцелярии, так что в знакомстве его дочери с царской семьей не стоит искать роковых тайн. Как писала сама Вырубова о своей ранней юности: " Жизнь при Дворе в то время была веселая и беззаботная. 17-ти лет я была представлена сперва Императрице-Матери в Петергофе в ее дворце Коттедже. Сначала страшно застенчивая, — я вскоре освоилась и очень веселилась. В эту первую зиму я успела побывать на 22 балах, не считая разных других увеселений".
Веселиться, однако, Анне довелось недолго. Ее начинают преследовать болезни - то брюшной тиф, то проблемы с сердцем. Болезненность в эпоху декаданса считалась признаком утонченности, но для Анны ее телесные недуги имели иной знак: как человек верующий, она пыталась видеть в страданиях религиозный смысл. Сквозь все ее мемуары красной нитью проходит мысль о страстнотерпчестве, кресте и искуплении. Неудивительно, что императрица, духовный мир которой черпал идеи и образы из тех же источников, быстро почувствовала в Анне родственную душу. Однако было и другое: Александра испытывала огромный дефицит неформального общения, и Анна - младшая, ведомая, добродушная, психологически зависимая - стала для нее подлинной отдушиной.
Дружба между императрицей и фрейлиной длилась с 1904 по 1918 год. С самого начала она была предметом сплетен, порожденных банальной завистью к "выскочке". Затем сплетни покинули пределы дворца, стали расти и шириться, обрастать фантастическими подробностям, и этот снежный ком благополучно докатился до наших дней. Меж тем дружба двух женщин была явлением столь же банальным, сколь и типичным. Анна сознавала, что императрица видела в ней еще одну дочь, но, поскольку Вырубова не была дочерью, круг тем, которые можно было с ней обсудить, был куда шире, чем с Ольгой или Татьяной, не говоря уже о младших. "Вспоминаю наши первые задушевные разговоры у рояля и иногда до сна. Вспоминаю, как мало-помалу она мне открывала свою душу, рассказывая, как с первых дней ее приезда в Россию она почувствовала, что ее не любят, и это было ей вдвойне тяжело, так как она вышла замуж за Государя только потому, что любила его". Дочерям такое не расскажешь.
Анна же искала в кругу Романовых то самое семейное тепло, в котором ей было отказано. Кратковременный брак с лейтенантом Вырубовым, за которого Анна вышла в 1907 г., стал еще одним звеном в цепи неудач. "Тяжело женщине говорить о браке, который с самого начала оказался неудачным, и я только скажу, что мой бедный муж страдал наследственной болезнью. Нервная система мужа была сильно потрясена после японской войны — у Цусимы; бывали минуты, когда он не мог совладать с собой; целыми днями лежал в постели, ни с кем не разговаривая. Помню, как во время одного из припадков я позвонила вечером Государыне, напуганная его видом". Эвфемизмы Вырубовой не могли никого обмануть: нервная болезнь была банальной импотенцией, и после серии скандалов молодая жена, так и не ставшая женой, попросту сбежала от распускавшего руки психопата.
Подобная замужняя дама-девственница в царской семье уже имелась: родная сестра Николая, Ольга, выданная замуж за гомосексуалиста, все 15 лет первого брака так и не познала любви. Но Ольге повезло встретить человека, который ее полюбил и долгие годы ждал развода. Анна же не встретила никого, кроме сплетников и злопыхателей: вопреки распространенному мнению, даже любвеобильный Распутин в интимном плане ею не интересовался. Впрочем, в 1910-х гг. случилось неизбежное: Вырубова платонически влюбилась в Николая Александровича, вызвав понятное женское раздражение императрицы. Сама Анна, впрочем, влюбленность отрицала: " Государыня без всякого основания начала меня лично ревновать к Государю. Считая себя оскорбленною в своих самых дорогих чувствах, Императрица, видимо, не могла удержаться от того, чтобы не излить свою горечь в письмах к близким, рисуя в этих письмах мою личность далеко не в привлекательных красках". Так или иначе, царь лишь жалел ее, как жалел свою сестру - да и только. Этот институтский (ведь институтки всегда влюблялись в государей) роман прервала трагедия 1915 г.: попав в железнодорожную аварию, Вырубова едва не погибла.
Долгие месяцы она провела в постели, вся переломанная, с чудовищными пролежнями, то и дело оказываясь на волосок от смерти то от плеврита, то от тромбофлебита. Когда же через полгода Анна наконец встала, то застала совершенно изменившуюся ситуацию: Николай, приняв на себя командование армией, уехал в Ставку. Императрица весь день работала в лазарете, а Вырубова, получив от железной дороги 100 тыс. руб. компенсации за инвалидность, "основала лазарет для солдат-инвалидов, где они обучались всякому ремеслу; начали с 60 человек, а потом расширили на 100. Испытав на опыте, как тяжело быть калекой, я хотела хоть несколько облегчить их жизнь в будущем. <...> Лазарет этот сразу удивительно пошел, но и здесь зависть людская не оставляла меня: чего только ни выдумывали. Вспоминать тошно! Но что впоследствии, может быть не раз, мои милые инвалиды спасали мне жизнь во время революции, показывает, что все же есть люди, которые помнят добро".
Долготерпеливый читатель, дошедший до этого места, наверняка не выдержит и воскликнет: "А где же Распутин?". Распутин был там, где всегда - в своем доме на Гороховой (кстати, не Вырубова познакомила его с царской четой, а наоборот). Его отношения с Николаем и Александрой не нуждались в посредничестве Вырубовой, даже если императрица и встречалась с ним в ее домике. Коллективная фантазия, придумавшая Анне красочную жизнь, полную греха и страстей, была избыточно щедра, ибо в реальности ничего, кроме разговоров с императрицей, а в годы Первой мировой - работы в лазарете, в судьбе Вырубовой не было. Взяток она не брала, в управление империей не вмешивалась, словом, сплошное "ешь, молись, люби". Поесть, к слову, Анна любила, и похудеть ей удалось только после травмы и вызванных ею болезней.
Страсти в жизни Анны наступили после Февральской революции. После падения монархии ее арестовали, и бывшая фрейлина просидела 4 месяца в Петропавловской крепости. Там ее подвергли осмотру гинеколога: революционный народ желал заглянуть в самые глубины прогнившего царского режима. Но любопытствующих ждало разочарование: 33-летняя Вырубова оказалась невинна, как агнец. Впрочем, миф о наперснице Распутина оказался столь силен, что Блок, работавший секретарем Следственной комиссии Временного правительства, обозвал ее в записных книжках "блаженной потаскушкой" и добавил, что она имела "все данные, чтобы быть русской красавицей, но все чем-то давно и непоправимо искажено, затаскано". Требование красоты от инвалида - специфический выверт сознания, присущий лишь декадансу.
Полоса неудач в жизни Анны внезапно прервалась в 1920 г. Тогда ей повезло еще раз, но зато необычайно крупно: Вырубовой и ее матери удалось убежать из революционного Петрограда в Финляндию. Там она постриглась в монахини и прожила долгих 44 года - уже без царственных друзей, без надежд - на что бы то ни было, но без угроз и страха расстрела. Осталась лишь вера. Мемуары Вырубовой заканчиваются словами: " если было тяжело на дорогой Родине, то и теперь подчас одиноко и трудно без дома, без денег... Но мы со всеми изгнанными и оставшимися страдальцами в умилении сердец наших взывали к милосердному Богу о спасении дорогой Отчизны. «Господь мне Помощник и не убоюся, что мне сотворит человек».
Самая распространенная версия мифа рисует Анну Вырубову коварной интриганкой, предающейся гнусному сладострастию в объятиях демонического "старца", одним из воплощений "прогнившей насквозь" системы самодержавия. Порочная Анна знакомит царскую семью с Распутиным, чуть ли не сводничает Гришку и императрицу, извлекая материальные - реже моральные - дивиденды из своей омерзительной роли. Пикантный сюжет оказался необычайно вдохновляющим, и о зловещем треугольнике "Анна - Григорий - Александра" написано за сто с лишним лет столько, что из книг и статей можно было бы составить целую библиотеку.
Реальность же, как всегда, оказывается менее увлекательной, более того - подлинная история Анны Вырубовой пресна и грустна, как печенье в сиротском доме. Анне Александровне повезло один-единственный раз: она родилась в 1884 г. в семье достаточно знатной и богатой, чтобы в первый период жизни не знать ни бедности, ни иных социальных проблем. Отец Анны, Александр Сергеевич, был главноуправляющим Собственной Его Императорского Величества канцелярии, так что в знакомстве его дочери с царской семьей не стоит искать роковых тайн. Как писала сама Вырубова о своей ранней юности: " Жизнь при Дворе в то время была веселая и беззаботная. 17-ти лет я была представлена сперва Императрице-Матери в Петергофе в ее дворце Коттедже. Сначала страшно застенчивая, — я вскоре освоилась и очень веселилась. В эту первую зиму я успела побывать на 22 балах, не считая разных других увеселений".
Веселиться, однако, Анне довелось недолго. Ее начинают преследовать болезни - то брюшной тиф, то проблемы с сердцем. Болезненность в эпоху декаданса считалась признаком утонченности, но для Анны ее телесные недуги имели иной знак: как человек верующий, она пыталась видеть в страданиях религиозный смысл. Сквозь все ее мемуары красной нитью проходит мысль о страстнотерпчестве, кресте и искуплении. Неудивительно, что императрица, духовный мир которой черпал идеи и образы из тех же источников, быстро почувствовала в Анне родственную душу. Однако было и другое: Александра испытывала огромный дефицит неформального общения, и Анна - младшая, ведомая, добродушная, психологически зависимая - стала для нее подлинной отдушиной.
Дружба между императрицей и фрейлиной длилась с 1904 по 1918 год. С самого начала она была предметом сплетен, порожденных банальной завистью к "выскочке". Затем сплетни покинули пределы дворца, стали расти и шириться, обрастать фантастическими подробностям, и этот снежный ком благополучно докатился до наших дней. Меж тем дружба двух женщин была явлением столь же банальным, сколь и типичным. Анна сознавала, что императрица видела в ней еще одну дочь, но, поскольку Вырубова не была дочерью, круг тем, которые можно было с ней обсудить, был куда шире, чем с Ольгой или Татьяной, не говоря уже о младших. "Вспоминаю наши первые задушевные разговоры у рояля и иногда до сна. Вспоминаю, как мало-помалу она мне открывала свою душу, рассказывая, как с первых дней ее приезда в Россию она почувствовала, что ее не любят, и это было ей вдвойне тяжело, так как она вышла замуж за Государя только потому, что любила его". Дочерям такое не расскажешь.
Анна же искала в кругу Романовых то самое семейное тепло, в котором ей было отказано. Кратковременный брак с лейтенантом Вырубовым, за которого Анна вышла в 1907 г., стал еще одним звеном в цепи неудач. "Тяжело женщине говорить о браке, который с самого начала оказался неудачным, и я только скажу, что мой бедный муж страдал наследственной болезнью. Нервная система мужа была сильно потрясена после японской войны — у Цусимы; бывали минуты, когда он не мог совладать с собой; целыми днями лежал в постели, ни с кем не разговаривая. Помню, как во время одного из припадков я позвонила вечером Государыне, напуганная его видом". Эвфемизмы Вырубовой не могли никого обмануть: нервная болезнь была банальной импотенцией, и после серии скандалов молодая жена, так и не ставшая женой, попросту сбежала от распускавшего руки психопата.
Подобная замужняя дама-девственница в царской семье уже имелась: родная сестра Николая, Ольга, выданная замуж за гомосексуалиста, все 15 лет первого брака так и не познала любви. Но Ольге повезло встретить человека, который ее полюбил и долгие годы ждал развода. Анна же не встретила никого, кроме сплетников и злопыхателей: вопреки распространенному мнению, даже любвеобильный Распутин в интимном плане ею не интересовался. Впрочем, в 1910-х гг. случилось неизбежное: Вырубова платонически влюбилась в Николая Александровича, вызвав понятное женское раздражение императрицы. Сама Анна, впрочем, влюбленность отрицала: " Государыня без всякого основания начала меня лично ревновать к Государю. Считая себя оскорбленною в своих самых дорогих чувствах, Императрица, видимо, не могла удержаться от того, чтобы не излить свою горечь в письмах к близким, рисуя в этих письмах мою личность далеко не в привлекательных красках". Так или иначе, царь лишь жалел ее, как жалел свою сестру - да и только. Этот институтский (ведь институтки всегда влюблялись в государей) роман прервала трагедия 1915 г.: попав в железнодорожную аварию, Вырубова едва не погибла.
Долгие месяцы она провела в постели, вся переломанная, с чудовищными пролежнями, то и дело оказываясь на волосок от смерти то от плеврита, то от тромбофлебита. Когда же через полгода Анна наконец встала, то застала совершенно изменившуюся ситуацию: Николай, приняв на себя командование армией, уехал в Ставку. Императрица весь день работала в лазарете, а Вырубова, получив от железной дороги 100 тыс. руб. компенсации за инвалидность, "основала лазарет для солдат-инвалидов, где они обучались всякому ремеслу; начали с 60 человек, а потом расширили на 100. Испытав на опыте, как тяжело быть калекой, я хотела хоть несколько облегчить их жизнь в будущем. <...> Лазарет этот сразу удивительно пошел, но и здесь зависть людская не оставляла меня: чего только ни выдумывали. Вспоминать тошно! Но что впоследствии, может быть не раз, мои милые инвалиды спасали мне жизнь во время революции, показывает, что все же есть люди, которые помнят добро".
Долготерпеливый читатель, дошедший до этого места, наверняка не выдержит и воскликнет: "А где же Распутин?". Распутин был там, где всегда - в своем доме на Гороховой (кстати, не Вырубова познакомила его с царской четой, а наоборот). Его отношения с Николаем и Александрой не нуждались в посредничестве Вырубовой, даже если императрица и встречалась с ним в ее домике. Коллективная фантазия, придумавшая Анне красочную жизнь, полную греха и страстей, была избыточно щедра, ибо в реальности ничего, кроме разговоров с императрицей, а в годы Первой мировой - работы в лазарете, в судьбе Вырубовой не было. Взяток она не брала, в управление империей не вмешивалась, словом, сплошное "ешь, молись, люби". Поесть, к слову, Анна любила, и похудеть ей удалось только после травмы и вызванных ею болезней.
Страсти в жизни Анны наступили после Февральской революции. После падения монархии ее арестовали, и бывшая фрейлина просидела 4 месяца в Петропавловской крепости. Там ее подвергли осмотру гинеколога: революционный народ желал заглянуть в самые глубины прогнившего царского режима. Но любопытствующих ждало разочарование: 33-летняя Вырубова оказалась невинна, как агнец. Впрочем, миф о наперснице Распутина оказался столь силен, что Блок, работавший секретарем Следственной комиссии Временного правительства, обозвал ее в записных книжках "блаженной потаскушкой" и добавил, что она имела "все данные, чтобы быть русской красавицей, но все чем-то давно и непоправимо искажено, затаскано". Требование красоты от инвалида - специфический выверт сознания, присущий лишь декадансу.
Полоса неудач в жизни Анны внезапно прервалась в 1920 г. Тогда ей повезло еще раз, но зато необычайно крупно: Вырубовой и ее матери удалось убежать из революционного Петрограда в Финляндию. Там она постриглась в монахини и прожила долгих 44 года - уже без царственных друзей, без надежд - на что бы то ни было, но без угроз и страха расстрела. Осталась лишь вера. Мемуары Вырубовой заканчиваются словами: " если было тяжело на дорогой Родине, то и теперь подчас одиноко и трудно без дома, без денег... Но мы со всеми изгнанными и оставшимися страдальцами в умилении сердец наших взывали к милосердному Богу о спасении дорогой Отчизны. «Господь мне Помощник и не убоюся, что мне сотворит человек».
Взято: Тут
220