«Мученики сталинского произвола» генерал-комиссара Волкогонова. ( 2 фото )

Коммунисты, которым по какой-либо причины до сих пор противен генералиссимус (да-да, имеются и такие) смыкаются с либералами в оценке несомненного вклада в развенчивание культа личности Сталина Д. А. Волкогонова, профессионального политработника, члена КПСС, закончившего Военно-политическую академию имени В. И. Ленина (1956) и адъюнктуру (там же), защитившего в 1966 кандидатскую на тему:«Нравственное развитие личности советского воина и военно-техническая революция» а затем докторскую диссертацию по истории «Сталинизм: сущность, генезис, эволюция».

«Птенец гнезда хрущёвского», генерал-полковник Волкогонов в своей работе имел возможность пользоваться такими ами, которые для простых смертных закрыты по сей день. Но всё, что комиссар-генерал выудил оттуда, он направил строго в одну точку, всю жизнь посвятив тому, чтобы нанести на могилу Сталина как можно больше мусора и надо сказать, ему это удалось. Во всяком случае «наши западные партнеры» и домашние либералы сегодня с удовольствием цитируют комиссар-генерала, пожимая плечами при попытке указать на некую, мягко выражаясь, тенденциозность подачи материала и яркое освещение каких-либо событий, но только с одной стороны.

Не буду сегодня разбирать генеральские опусы, обращу внимание только на два обстоятельства. Первое — оцените, какая драматургия! Такое впечатление, что читаешь не историческую работу, а сценарий:

«Еще один спектакль, так называемый процесс «двадцати одного», был особенно тягостным. Здесь готовилась расправа над Бухариным, Рыковым, Крестинским, Раковским, Розенгольцем, другими «мучениками сталинского произвола». — пишет товарищ Волкогонов, — «Сталин, обладая феноменальной памятью, пробегая многочисленные списки осужденных или арестованных, часто отмечал про себя, что знает этих людей лично. Он мог бы о каждом из них что-то сказать, вспомнить, охарактеризовать. Вот секретари обкомов, которые не раз бывали у него в кабинете, — И. Варейкис, И. Кабаков, П. Смородин, Б. Шеболдаев, Э. Прамнэк, Я. Сойфер, Л. Картвелишвили, Б. Калмыков, К. Хавкин… А этих партийных работников хорошо знал не только он, их знали и в республиках — Н. Гикало, С. Эфендиев, М. Кулиев, М. Нариманов, Г. Султанов, М. Кахиани, Н. Лакоба, А. Ханджян, С. Нурпеисов, А. Икрамов, Ф. Ходжаев…»

«На октябрьском Пленуме ЦК партии 1937 года из его состава было выведено 24 члена и кандидата! Среди них: Зеленский, Лебедь, Носов, Пятницкий, Хатаевич, Икрамов, Криницкий, Варейкис, Гринько, Любченко, Еремин, Дерибас, Демченко, Серебровский, Розенгольц, Птуха, Шубриков и другие. Все они, в основном большевики с большим стажем, костяк партийных кадров, квалифицировались как «враги народа». Участь их печальна. И так — на каждом пленуме… На декабрьском Пленуме ЦК 1937 года, например, было утверждено (голосование опросом) следующее решение:

«На основании неопровержимых данных Пленум ЦК признает необходимым вывести из состава членов ЦК ВКП (б) и подвергнуть аресту как врагов народа: Баумана, Бубнова, Булина, Межлаука, Рухимовича и Чернова, оказавшихся немецкими шпионами и агентами царской охранки; Михайлова, связанного по контрреволюционной работе с Яковлевым, и Рындина, связанного по контрреволюционной работе с Рыковым, Сулимовым».

Далее почерком Сталина дописано:

«Все эти лица признали себя виновными»

То есть более половины состава ЦК — «шпионы» и «агенты царской охранки»!

Очень удивлен комиссар-генерал таким поворотом. Ну как же — большевик и шпион. Ну ведь никогда такого не было и вот опять..

Ничего не сообщает Волкогонов про личности «мучеников сталинского произвола», кроме того, что «все они — верные ленинцы и настоящие большевики». Ну что ж, поверим генералу на слово, что именно так и должны выглядеть настоящие большевики и не менее настоящие ленинцы. Подойдём к героям поближе. Итак:

Николай Бухарин, которого Ленин называл «самым талантливым большевиком», автор знаменитый фразы: «В революции побеждает тот, кто первым проломит другому череп». Чудо, а не человек. Гуманист с Большой буквы «Г».

Итальянский исследователь Джузеппе Боффа: «Бухарин доверительно сказал своему другу, швейцарскому коммунисту и секретарю Коминтерна Жюлю Эмбер-Дро, что он готов пойти на блок со старыми оппозиционерами и согласился бы на использование против Сталина террористических методов».

Про него можно рассказывать бесконечно долго. Он и сам про себя столько всего рассказал… Товарищи по партии его таки и прозвали: «Коля Балаболкин». Для меня Коля закончился вот на этой фразе (в стенограмме она звучит не так, но смысл передан правильно) :


Пройдёмся дальше по этим лицам «комиссаров в пыльных шлемах», «настоящих большевиков-ленинцев», «пострадавших от сталинского произвола»:

5 августа 1924 года секретарь ВЦИК Енукидзе направил Сталину, тогда еще совсем не единоличному правителю, справку о расходовании средств на отдых «особо ответственных товарищей».

Из документа с грифом «Сов. секретно. Лично» и примечанием «Без номера и без копии» следовало, что в предыдущем 1923 году на отдых и лечение главы Коминтерна и ленинградской парторганизации Григория Зиновьева было потрачено 10 990 рублей, председателя Реввоенсовета Льва Троцкого 12930 рублей.

«Червонный» нэповский рубль в 1924 году равнялся 2,2 тогдашним или примерно 33 современным долларам.

«Это не полные сведения,- писал Енукидзе. — Кроме того, деньги выдаются и т. Рыковым [главой правительства СССР] из сумм СНК [Совета Народных Комиссаров]». Помимо кавказских и крымских курортов, вожди регулярно отдыхали и за границей, особенно в дружественной веймарской Германии и Латвии.

В 1924 году Рыков получил на эти цели три тысячи (примерно 45 тысяч современных) долларов, секретарь ЦК Вячеслав Молотов 1213 долларов и 1500 латвийских рублей, председатель Госплана Александр Цюрупа (который в фильме «Ленин в 18-м году» падал на заседании Совнаркома в голодный обморок) — 977 долларов.

В 1922 году зампред Высшего Совета народного хозяйства Ивар Смилга израсходовал во время лечения за границей около двух тысяч золотых рублей, на которые не смог представить подтверждающих документов. В объяснительной записке в ЦК он признал, что часть денег ушла на одежду, «а также мелкие расходы в виде ресторанов, такси, театров и так далее».

Впрочем сам Енукидзе, личный друг Сталина, дети которого называли его «дядя Авель», получив руководящую должность в ЦИК и добравшись до “сладкого”, буквально потерял берега. Вместе со своим шефом Михаилом Калининым он почти не вылезал из Большого театра. Только интересовали двух седовласых функционеров отнюдь не постановки, а исполнительницы.

“Оба партийца нередко наведывались в театр, захаживали на репетиции, заглядывали за кулисы, не считая для себя зазорным общаться с простыми танцовщицами. А затем приглянувшуюся девушку вызывали для беседы к председателю ЦИК. За понятливость и сговорчивость всесоюзный староста и его секретарь одаривали юных прелестниц подарками”, — писал историк спецслужб Геннадий Соколов.

Дядя в конце концов тоже того… потерпел от сатрапа, а вот всесоюзный староста отскочил. Не представляю, что он такого успел (или наоборот — не успел) сделать.

Чтобы так активно жить, надо хорошо питаться! И «комиссары в пыльных шлемах» ни в чем себе не отказывали. Павка Корчагин обзавидовался бы. Можете самостоятельно почитать материалы Специальной комиссии Муранова при ЦК РКП ( б) и Президиуме ВЦИК про обеспечение товарищей вождей во время гражданской войны.

А я процитирую невестку товарище Каменева, подчеркнув, что время ее жизнеописаний приходится аккурат на голод, который обрушился на СССР в начале тридцатых:

«Вышла я замуж в июне 1929 г. Сказочная жизнь, сказочная… Квартира на Манежной площади… Шесть комнат… Я ездила за обедами… Везли в судках — не остывало, это же близко от Кремля, а машине нашей — везде зеленый свет. Обеды были на двоих, но девять человек были сыты этими обедами. К обедам давалось всегда полкило масла и полкило черной икры. Можно было взять гастрономию, сладости, спиртное. Вот такие рыбины. Чудные отбивные…» , — вспоминала невестка Каменева Галина Кравченко.

Не забывали «истинные большевики — ленинцы, мученики сталинского произвола» и про политическую деятельность, причем жалеть автора «произвола» они не отнюдь не собирались :

Осень 1928 г. На даче Сталина в Сочи отмечали чей-то день рождения. Готовили шашлык, выпили немало. И тут вдруг Томского, что называется, понесло. Наговорив Сталину уйму неприятных вещей, он закончил вовсе уж дружеским пожеланием: – И на тебя пуля найдется

Мартемьян Рютин, 1932 г.: «Было бы непростительным ребячеством тешить себя тем, что эта клика (Сталин и его сторонники. – А. Б.), обманом и клеветой узурпировавшая права партии и рабочего класса, может их отдать добровольно обратно… силою устранить эту клику и спасти дело коммунизма…»

Троцкий, «Бюллетень оппозиции» (1932 г.) : «Сталин завел вас в тупик. Нельзя выйти на дорогу иначе, как ликвидировав сталинщину. Надо – убрать Сталина».

В том же тридцать втором на квартирах троцкистов Марецкого и Астрова прошли нелеальные «конференции» правых. Уже после ХХ съезда Астров признавался, что там, в числе прочего, обсуждалось, как «убрать силой» Сталина.

1938 г. Донесение из Парижа агента НКВД Збровского, внедренного в ближайшее окружение сына Троцкого Льва Седова: «22 января Л. Седов у „Мака“ на квартире по вопросу о 2-м московском процессе и роли в нем отдельных подсудимых (Радека, Пятакова и других) заявил: „Теперь колебаться нечего. Сталина нужно убить“»

Ну милые люди не правда ли? Белые и пушистые. Когда их прислоняли к стенке, они искренне недоумевали: А нас то за шо?

Единственное, что категорически не получалось у «жертв кровавого тирана» — то это строить и приумножать:

Вовремя эмигрировавший историк Б. И. Николаевский. В 1936 году изложил от лица «старого большевика» свое видение происходящих событий:

«Выросшие в условиях революционной борьбы, мы все воспитали в себе психологию оппозиционеров… мы все – не строители, а критики, разрушители. В прошлом это было хорошо; теперь, когда мы должны заниматься положительным строительством, это безнадежно плохо. С таким человеческим материалом… ничего прочного построить нельзя, а нам теперь особенно важно думать о прочности постройки советского общества, так как мы идем навстречу большим потрясениям, связанным с неминуемо нам предстоящей войной».