Лайсанский погоныш ( 4 фото )

Этот черно-белый снимок птицы на гнезде, сделанный в 1906 году,  — пожалуй, лучшая по качеству фотография лайсанского погоныша (Zapornia palmeri) из семейства пастушковых. Вид исчез в середине прошлого века, разделив судьбу целого ряда видов живых организмов, уникальных для острова Лайсан Гавайского архипелага.

Бегущие лайсанские погоныши. Съемка Donald R. Dickey, 1923 год

Эта маленькая серо-бурая птица длиной всего 15 см была последним и самым изученным из более чем десятка видов эндемичных погонышей Гавайского архипелага. Если не считать морских птиц, это был самый заметный представитель авифауны Лайсана. Популяция вида, судя по всему, исчислялась примерно двумя тысячами особей. Погоныши были очень проворными и неутомимыми бегунами, использующими крылья для лучшей балансировки, и были способны подпрыгивать почти на метр в высоту. В их рацион входили все виды доступной пищи, от семян и молодых листьев до насекомых и птичьих трупов. Страха перед человеком они не испытывали. Единственными их врагами на острове были птицы фрегаты, от которых погоныши спасались, убегая в заросли высокой травы либо прячась в норах буревестников.

Вскоре после заселения Гавайского архипелага человеком крупнейшие острова лишились десятков эндемичных видов птиц, насекомых и наземных моллюсков. А вот Подветренные острова, расположенные к северо-западу от основной гряды архипелага, отличаются куда более скромными размерами и потому в большинстве своем оставались необитаемыми; прессинг человека и синантропных животных на их экосистемы был минимальным.


Лайсанский погоныш. Фото  Alfred M.  Bailey, 1913 год, с сайта en.wikipedia.org

Исключением стал Лайсан — второй по величине из Подветренных островов. Помимо больших колоний морских птиц, в лучшие годы насчитывавших около десяти миллионов особей, этот скромный участок суши был уникален наличием сразу пяти эндемичных таксонов наземных пернатых. Этому способствовало наличие густого растительного покрова, который окаймлял расположенное в центре острова соленое озеро и давал птицам кров и корм. Большое значение для выживания многих представителей авифауны имели также зависевшие от растений насекомые, всевозможные дары моря вроде раков-отшельников и снулой рыбы и, конечно же, вышеупомянутые колонии крупных морских птиц — альбатросов, буревестников, олуш и фрегатов.

Поворотной точкой в судьбе уникальной экосистемы Лайсана стало начало программы по разработке залежей гуано. Руководил ею немецкий иммигрант Максимилиан Шлеммер (Max Schlemmer), обосновавшийся на острове с семьей и бригадой рабочих в 1894 году. В целях лучшего обеспечения временных резидентов острова мясом и, в перспективе, торговли им Шлеммер выпустил на Лайсане морских свинок и кроликов. Последние, будучи неприхотливыми и обладая известной способностью к массовому размножению, успешно прижились на острове. В 1909 году президент США Теодор Рузвельт присвоил Лайсану статус заповедной территории, исключив возможность ведения на нем какой-либо промышленной активности. Отъезд почти всех людей обернулся снижением прессинга на популяцию кроликов, что в свою очередь обернулось практически полным уничтожением зверьками растительного покрова острова. Некоторые виды местной флоры исчезли полностью. Так, не дождавшись научного описания, с лица земли оказалась стерта местная пальма, предположительно из рода Pritchardia.

Вслед за растениями начали вымирать и пернатые. Первой жертвой стал номинативный подвид гавайской камышовки (Acrocephalus familiaris familiaris)  — мелкая птица типичного для рода облика: с бурым верхом и серым низом тела. От сохранившегося, но крайне редкого подвида с острова Нихоа она отличалась чуть меньшими размерами и более выраженным контрастом между тонами спинной и брюшной сторон. Первоначально камышовки были одними из обычнейших птиц острова и почти не боялись человека. Уничтожение кроликами растительного покрова не только лишило их убежища, но и подорвало кормовую базу: служившие основой их питания мелкие совки Agrotis laysanensis исчезли вместе с ними. Помимо этого, демаскированные гнезда камышовок часто разорялись куликами. В 1913 году американский орнитолог Альфред Бейли (Alfred Marshall Bailey) застал одних из последних представителей подвида. Во время следующего визита американских ученых на корабле «Танагер» в 1923 году местную камышовку уже никто не встречал.


Гавайская камышовка острова Лайсан у гнезда, май 1902 года. Фото  Walter K.  Fisher с сайта en.wikipedia.org

Вслед за ней с острова исчез эндемичный вид гавайских цветочниц — лайсанская апапане (Himatione fraithii). Самцы этого вида были окрашены в киноварно-красный цвет с буровато-бежевым подхвостьем и черно-бурыми маховыми и рулевыми перьями; самки и молодые особи были несколько бледнее. Питались цветочницы насекомыми и нектаром местных цветов, в основном каперса гавайского (Capparis sandwichiana). Птиц часто встречали на земле, что нехарактерно для ближайшего к ним вида — живущей на крупных островах архипелага огненной гавайской цветочницы (H.  sanguinea). Одна из последних лайсанских апапане была снята на фото и видео участниками той же экспедиции на корабле «Танагер» в апреле 1923 года. Вскоре после съемок на остров обрушилась сильная буря, и больше эту птицу никто не видел.

Инвазия кроликов оказала губительное воздействие и на лайсанского погоныша. В 1923 году было встречено всего две особи, и это было последнее наблюдение вида в естественной среде обитания. Тем не менее тревожное состояние популяции было подмечено задолго до этой экспедиции. Неоднократно предпринимались попытки спасти погоныша. Птиц перемещали на свободные от млекопитающих островки по соседству, но большинство сформированных таким образом популяций быстро погибли по разным причинам. В том же 1923 году кролики на Лайсане были успешно истреблены, после чего растительный покров острова быстро восстановился.

Погоныши могли бы быть возвращены туда без особых проблем, однако этому воспрепятствовала политика Фрэнка Лоуси, возглавлявшего в 1935–1943 годах местный совет по развитию сельского и лесного хозяйства. Он видел своей главной целью превратить Гавайи в охотничий рай: именно во время его руководства на архипелаг были вселены цесарки, фазаны и некоторые другие чужеродные виды птиц. А вот подготовленная Уолтером Донайо по просьбе орнитолога Джорджа Манро (George Munro) группа из 20 лайсанских погонышей с атолла Мидуэй в июне 1941 года не получила разрешения на ввоз. Судя по всему, Лоуси просто не видел смысла в спасении вида, не подходящего под критерии полезности для человека, красивой внешности или мелодичного пения. Последняя пара лайсанских погонышей была отмечена на острове Истерн в составе атолла Мидуэй в июне 1944-го, спустя всего год после вторжения черных крыс.


Лайсанская вьюрковая цветочница и яйцо альбатроса. Фото  Cameron Rutt с сайта macaulaylibrary.org

Судьба двух других эндемичных птиц Лайсана сложилась удачнее. Лайсанский чирок (Anas laysanensis) едва не стал четвертой жертвой кроличьей инвазии: в 1912 году оставалось всего 12 особей этой небольшой утки. Но своевременно принятые меры по спасению вида оказались эффективнее: сейчас на Лайсане и нескольких других островах архипелага живет примерно тысяча этих птиц. А лайсанская вьюрковая цветочница (Telespiza cantans) успешно пережила черные дни для экологии острова, поскольку смогла в условиях недостатка растительных кормов и насекомых продержаться на питании падалью и яйцами морских птиц. Оба вида включены в Красную книгу МСОП (чирок — как находящийся на грани исчезновения, цветочница — как уязвимый вид) и охраняются американским законодательством.