HerbertDag

Забытые победы 43-го. Годовщина освобождения Покровска ( 1 фото )

77 лет назад – 11 февраля 1943 года – город Красноармейск (ныне Покровск) был освобождён в ходе эпического танкового сражения в рамках операции «Скачок», проводимой войсками Юго-Западного фронта генерала Ватутина.

Забытые победы 43-го. Годовщина освобождения Покровска   Интересное

77 лет назад – 11 февраля 1943 года – город Красноармейск (ныне Покровск) был освобождён в ходе эпического танкового сражения в рамках операции «Скачок», проводимой войсками Юго-Западного фронта генерала Ватутина.

Эта операция была развитием Сталинградского контрнаступления, которое генерал Ватутин начал, как известно, 19 ноября 1942 года – и с этой даты его люди не вылезали из танков, стремясь продвинуться как можно дальше на Запад, пока противник не успел создать прочную систему обороны между Доном и Днепром. С 29-го января 1943 года (за 5 дней до официального завершения Сталинградской битвы), Юго-западный фронт генерала Ватутина приступил к освобождению Донбасса – это и была операция с кодовым названием «Скачок». Она была увязана с освобождением Харькова (операция «Звезда»), которую в эти дни проводил северный сосед – Воронежский фронт генерала Голикова.

Главной ударной силой фронта была так называемая подвижная группа генерала Попова. В неё входили четыре танковых корпуса, то есть по сути это была целая танковая армия, но без армейского управления: командиры входивших в неё танковых корпусов и пехотных дивизий подчинялись генералу Маркиану Попову, заместителю Ватутина. В частности, в состав этой группы входили 4-й гвардейский, 3-й, 10-й и 18-й танковые корпуса (всего – 180 танков), а также 57-я, 38-я гвардейские и 52-я стрелковые дивизии. Этой группе была поставлена задача нанести удар из района Старобельска в общем направлении на Красноармейск (ныне Покровск) – Волноваху — Мариуполь и перерезать пути отхода противника из Кавказа через Донбасс, разгромив его группировки в крупных узлах сопротивления – Краматорске, Красноармейске, Константиновке.

Между тем состояние этой спешно созданной группы оставляло желать лучшего. До этого танковые корпуса длительное время вели наступательные бои, пройдя сотни километров, начиная от операций «Уран» и «Малый Сатурн»; экипажи неделями не вылезали из танков. Многие механизмы боевых машин требовали ремонта или замены, но ремонтных летучек не хватало. Базы снабжения остались далеко позади, и поэтому горючего и боеприпасов было мало – в среднем танки имели одну заправку горючего и до двух комплектов боеприпасов.

Была и ещё одна проблема, которую не учитывают разработчики компьютерных игр военно-реконструкционного направления. Это – сам генерал Маркиан Попов. Потомственный дворянин: папа его был в чине надворного советника, что соответствует воинскому званию «подполковник» и обращению «Ваше высокоблагородие» (одно время служил у нас в Харькове), а мама была дочерью секретаря уездного Новоржевского дворянского собрания. Сам же генерал Попов имел очень существенный недостаток: он не был способен контролировать своё употребление алкоголя.

Вот что писал об этом начальник Генерального Штаба СССР, Маршал Василевский:
«Маркиан Михайлович Попов был человеком большого военного дарования, умел хорошо разбираться в оперативно-стратегических вопросах. Много мне приходилось с ним встречаться на фронте при проведении серьезных стратегических операций. Война застала его в должности командующего Северным, а затем Ленинградским фронтом, потом его служебная карьера оказалась изменчивой, как ни у кого. Приняв командование войсками Брянского фронта, он показал себя с лучшей стороны и вскоре был назначен командующим войсками 2-го Прибалтийского фронта. Известно и о том, что М. М. Попов являлся командующим двумя армиями и заместителем командующих Сталинградского и Юго-Западного фронтов.

Как видно, М. М. Попов во время войны то повышался по служебной должности, то спускался ниже. Начав войну командующим войсками Ленинградского фронта, заканчивает ее начальником штаба того же фронта. То же самое происходило и с его воинскими званиями. В войну вступил в чине генерал-лейтенанта, в 1944 году получает звание генерала армии, а заканчивает войну генерал-полковником. И все это при его исключительных способностях, при том, что он был разносторонне образованным военачальником, интересным собеседником и к тому же очень добрым человеком. Но его беда и горе — склонность к выпивке. Просто было больно смотреть, как он, волевой командир, так бесконтрольно вел себя. М. М. Попова ценило Верховное Главнокомандование, с ним не раз вели серьезный разговор в Политбюро ЦК партии. Но строгие внушения и обещания исправиться помогали лишь на какое-то время.

Думаю, что не допущу ошибки, если скажу, что только этот недостаток помешал М. М. Попову в полной мере раскрыть свой военный талант».

Ватутин, сам выходец из купеческого сословия, был вынужден терпеть столь ценного кадра, раз уж сам Верховный Главнокомандующий и всё Политбюро не могли пойти дальше «серьёзных разговоров»: они все были крипто-дворяне, и своих в такой беде не бросали. Отдуваться за полководческие таланты приходилось, как всегда, чумазым танкистам из народа.

В частности, 3-й танковый корпус генерала Синенко получил задачу к исходу 4 февраля частью сил во взаимодействии с 57-й гвардейской стрелковой дивизией овладеть Славянском, а затем совместно с 4-м гвардейским танковым корпусом генерала Полубоярова освободить Краматорск. Однако с первого же дня корпусу не удалось выдержать установленные темпы наступления. В ночь на 3 февраля войска корпуса форсировали Северский Донец и овладели селами Голая Долина, Черкасское, Богородичное, обходя Славянск с запада и выходя на подступы к Краматорску. Однако медленный темп наступления корпуса давал фору противнику в виде выигранного времени.

Это вызвало резкую реакцию со стороны командующего фронтом генерала Ватутина: «… Вы являетесь виновником срыва плана на первом этапе операции. Оставляю Вас в должности командира корпуса лишь в надежде, что в дальнейшем своим честным и полным выполнением поставленных Вам задач Вы искупите свою вину. Последний раз Вас предупреждаю и приказываю перестать преступно топтаться позади пехоты, наступать смело и решительно, окружить и уничтожить противника. Не позже исхода 4 февраля 1943 г. овладеть районом Славянск – Краматорск – Дружковка», – указывал Ватутин 3 февраля в распоряжении командиру 3-го танкового корпуса. Где при этом был сам руководитель танковой группы, т.е. генерал Попов (начальник этого генерала Синенко), мы теперь можем только догадываться.

В результате, развитие операции «Скачок» проходило крайне тяжело. В начале февраля советские танковые соединения увязли в бесплодных попытках штурма укрепрайонов Славянска, Бахмута (Артёмовска) и Лисичанска, сумев захватить только Краматорск – но и его с трудом удерживали от контратак противника, выполняя совершенно несвойственные танковым войскам задачи. Командующий фронтом генерал Ватутин принял решение сменить их пехотными соединениями, а высвободившиеся танковые части направлялись в Западный Донбасс – в глубокий рейд по тылам противника – на город Красноармейск (ныне Покровск) – важнейший узел транспортных коммуникаций. Лидировать в этом наступлении должен был 4-й гвардейский Кантемировский танковый корпус генерала Полубоярова (сейчас это знаменитая Кантемировская дивизия).

Этот приказ генерала Ватутина ознаменовал качественно новый уровень развития операции «Скачок». Если предыдущие две недели войска 1-й и 3-й гвардейских армий пытались атаковать «в лоб», то отныне большое внимание уделяется обходу войск противника с захватом и удержанием коммуникаций в его глубоком тылу. Лобовые атаки на Луганск (Ворошиловград), Бахмут (Артёмовск), Славянск, Лисичанск, а также попытки развивать наступление на Донецк (Сталино) из района Краматорска к успеху не привели, и дальнейшее их повторение обусловило бы высокие, зачастую — неоправданные потери. Ослабленные в ожесточённых боях за узлы сопротивления противника на севере Донбасса, войска двух советских армий уже не могли с прежним темпом наступать на Донецк, хотя данный приказ командование Юго-Западным фронтом отменять не собиралось. Планы были скорректированы, исходя из соображений, указанных выше, но не отменены.

10 февраля, 4-й гвардейский танковый корпус генерала Полубоярова получил приказ передать оборону Краматорска 3-му танковому корпусу генерала Синенко, а самому к утру 11 февраля занять Покровск (Красноармейск) – крупный узел железных и шоссейных дорог в Донбассе. В ночь на 11 февраля корпус вместе с 7-й лыжно-стрелковой бригадой выступил по маршруту Краматорск – Красноармейский Рудник (ныне ГОК) – Покровск. К этому моменту корпус понес большие потери: на 10 февраля в нем осталось лишь 37 танков. Однако отсутствие сплошного фронта у противника благоприятствовало маневренным действиям даже существенно потерявших свою ударную силу танковых соединений. Сбивая с позиций попадающиеся на пути мелкие группы противника, передовая танковая бригада корпуса освободила полосу по западному берегу реки Казённый Торец южнее Сергеевки. Успешно пройдя балки системы реки, бригада к 4:00 11 февраля вышла к селу Гришино (5 км северо-западнее Покровска) и овладела им, взяв под обстрел шоссе и железную дорогу Днепропетровск — Павлоград — Покровск, проходившие на расстоянии меньше километра от Гришино.

Своими действиями этот передовой отряд 4-го гвардейского танкового корпуса, по существу, заблокировал движение по этим дорогам. Другая танковая бригада корпуса к 1:30 ночи небольшой группой танков и армейских автомашин овладела селом Анновка и станцией Доброполье, выйдя авангардами к селу Доброполье и оказывая содействие во взятии Гришино.

Это Гришино – родное село генерала Москаленко (того самого, что после войны убил маршала Берию, чтобы привести к власти Хрущёва). Как раз в эти дни, 40-я армия генерала Москаленко сражалась по соседству: на участке Воронежского фронта готовилась штурмовать Харьков,

А южнее, той порою —
Поздней слякотной зимой,
Вызволял село героя
Генерал совсем другой …

Развивая достигнутый успех, основные силы Кантемировского корпуса 11 февраля в 9 часов утра ворвались в Покровск и после короткого боя освободили город. Этим была перерезана магистральная железная дорога Днепропетровск — Чаплино — Покровск — основная коммуникация Донбасской группировки противника, по которой осуществлялось её снабжение. Теперь немцам для снабжения Донецка в обход Покровска требовалось: либо использование участка железной дороги Чаплино — Пологи — Волноваха (при этом, путь от Чаплино до Донецка увеличивался в 2 раза, проходя по однопутным участкам с разворотом состава), либо использование участка Запорожье — Пологи — Волноваха (его пропускная способность ограничивалась производительностью барж речного транспорта, так как мост через Днепр был разрушен ещё в 1941 году отступавшими советскими войсками, и к февралю 1943 года не был восстановлен), либо использование автотранспорта от Межевой до Селидово (50 км по бездорожью) или от Демурино до Рои (100 км по шоссе) с перегрузкой с железнодорожного транспорта на автомобильный и обратно. Кроме того, нефтебаза, снабжавшая группировку немецких войск в Донбассе топливом и ГСМ, находилась в Покровске, а на окрестных станциях не было устройств для слива и перекачки топлива.

Для парирования кризиса в районе Покровска немецкое командование применило ответные меры. Стоявшая в Даченском – Селидово моторизованная дивизия СС «Викинг» сразу же контратаковала передовые части 4-го гвардейского танкового корпуса в Новопавловке, частью сил выходя к Гришино и охватывая Покровск с запада. С утра 12 февраля засевший в Покровске 4-й танковый гвардейский корпус был контратакован противником одновременно с юга и востока. Немецкие подразделения ворвались на окраины города. Севернее его они снова захватили Гришино. В результате этого коммуникации 4-го гвардейского танкового корпуса оказались перерезанными. Подвоз боеприпасов и горючего к корпусу был прекращен, и он, заблокированный в Покровске, оказался в тяжелых условиях. К 14 февраля боеприпасы у него были уже на исходе. Но вскоре в Покровск пробилось подкрепление в виде 7-й отдельной лыжно-стрелковой бригады. Это несколько улучшило обстановку. 15 февраля советские части потеснили противника и восстановили подвоз боеприпасов и горючего.

Прекрасно понимая, что на перерезавший коммуникации немецких войск 4-й гвардейский танковый корпус вскоре обрушатся контрудары противника, командование Юго-Западного фронта постепенно выдвигало на Покровск и остальные свои танковые корпуса. Один из них, 3-й танковый корпус генерала Синенко, был скован удержанием Краматорска. Оставались 10-й и 18-й танковые корпуса.

10-му танковому корпусу, ранее безуспешно наступавшему на Бахмут (Артёмовск), и понесшему большие потери в боях за станцию Соль, было приказано передать свой участок 18-му танковому корпусу, а самому сосредоточиться в районе Маяки – Хрестище (10 км севернее Славянска) и оттуда, продвигаясь на юг, овладеть Красноармейским Рудником, а затем соединиться с 4-м гвардейским танковым корпусом в Покровске.

Сдав свои позиции в районе Краматорска – Славянска частям 18-го танкового корпуса генерала Бахарова, 10-й танковый корпус генерала Буркова начал выдвижение в западном и юго-западном направлении. Ранее действовавшая вместе с ним 52-я стрелковая дивизия осталась удерживать занятые на первом этапе боев рубежи к востоку от Славянска, а два артиллерийских полка (зенитный и противотанковый) остались пока в районе Маяков до получения горючего. Начиная с утра 12 февраля, 10-й танковый корпус выдвинулся к Покровску, двигаясь крайне медленно, 2–3 км в час, так как колесный транспорт то и дело застревал в глубоком снегу, при этом подвергаясь массированным ударам немецкой авиации, которая атаковала с бреющего полета на высоте 10—15 метров сменяющимися группами. В один из налетов удару немецких штурмовиков подверглась группа машин штаба корпуса, в частности «Виллис» командующего корпусом генерала Буркова, он был тяжело ранен, ехавшие с ним в машине адъютант и автоматчик убиты, шофер также получил ранения.

В нашей армии так до конца войны и не сделали хоть что-то примитивное вроде: на шасси танка вместо башни поставить зенитку (не говоря уже о специальных самоходных боевых установках). Имея замечательный танк «Т-34», мы не создали средств адекватного зенитного прикрытия танковых частей – и они всю войну были беззащитными перед авиацией противника. Наши зенитные средства буксировались обычным грузовиком, дышащим на ладан, с пониженной проходимостью. То же самое касается пехотной поддержки: ребята могли в лучшем случае ехать верхом на танке по 6-8 человек: не было ни бронетранспортеров, ни грузовиков повышенной проходимости. Всё это внезапно и очень легко появилось уже после войны, когда не надо было. Всю войну танкисты проходили абсолютно голые и беззащитные.

Вообще-то изначально, задачей 10-го танкового корпуса (по приказу генерала Попова от 12 февраля) было сосредоточение в Покровске с целью подготовить наступление на Донецк навстречу 3-й гвардейской армии (которая должна была наступать на Донецк со стороны Луганска). Однако этот приказ не учитывал прибывших в район Славянска подвижных соединений противника. Здесь немецкие танковые войска активно контратаковали большими силами, поэтому поставленные наступательные задачи 10-му танковому корпусу было выполнить не суждено.

Одновременно с этими событиями, руководитель операции – генерал Ватутин, желая усилить свою самую северную – 6-ю армию генерала Харитонова, наступавшую в стыке Харьковской и Донецкой областей к реке Днепр, приказал перебросить в её полосу части 1-й гвардейской армии. Выполняя приказ, из района Славянска в Лозовском направлении начали выдвижение 41-я гвардейская стрелковая и 244-я стрелковая дивизии. В попытках помешать этой переброске, группа противника, пробившаяся между Краматорском и Славянском, в составе до 30 танков с многочисленной пехотой на бронетранспортерах к вечеру 12-го февраля контратаковали село Черкасское (10 км западнее Славянска), через которое как раз в этот момент проходили части 41-й гвардейской стрелковой дивизии и передовая бригада 10-го танкового корпуса (11 танков). Советские части не смогли отразить этот внезапный удар и к 24:00 восточная часть Черкасского была занята немецкими войсками. В спешном порядке части 57-й гвардейской и 195-й стрелковых дивизий были переброшены из района Славянска в район Черкасского, а 38-я гвардейская стрелковая дивизия — из-под Лисичанска в район Славянска.

Ночной контратакой советский 10-й танковый корпус восстановил положение в Черкасском, однако потерял большую часть своих танков и был задержан более чем на двое суток. К 19:00 10-й танковый корпус только вышел из боя за коммуникации у Краматорска и сосредоточился в Сергеевке (5 км к юго-западу от Краматорска). Здесь собрались одна мотострелковая бригада и остатки двух танковых бригад – лишь 3 танка «T-34», 11 лёгких танков «Т-70» и 2 тяжёлых «KB». Во временное командование корпусом вместо выбывшего по ранению генерала Буркова вступил генерал Панфилов. К исходу дня к Черкасскому – Шабельковке подошли части 18-го танкового корпуса, сменив 10-й танковый корпус. Последний к 19:00 сосредоточился в районе Сергеевки для последующего выдвижения в направлении Покровска. Однако, после вытеснения противника из Черкасского, части 10-го танкового корпуса были сразу же задействованы в боях под Краматорском. Противник контратаковал Краматорск в районе Шабельковки. Ответный удар 10-го танкового корпуса предотвратил выход противника в тыл 3-му танковому корпусу генерала Синенко (оборонявшемуся в Краматорске), однако выдвижение «десятки» к Покровску было снова задержано. Прорваться в направлении Покровска смогла к 14 февраля лишь одна танковая бригада, успевшая 13 февраля совместно с частями 35-й гвардейской стрелковой дивизии поучаствовать в боях за село Степановка.

Пока 10-й танковый корпус отбивал контратаки в Черкасском, 4-й гвардейский танковый корпус в одиночку отражал непрерывные немецкие удары по Покровску. Благоприятствовал обороне узла железных дорог и соседнего Гришино тот факт, что они были застроены кирпичными зданиями, которые приспособили под ДОТы. Большинство танков 4-го гвардейского корпуса оставались практически без горючего и боеприпасов, однако корпус всё же смог перейти в наступление в Донецком направлении на Селидово. Бои проходили в условиях окружения и господства авиации противника в воздухе. Противник организованно и целенаправленно бомбил Покровск; каждая авиагруппа отвечала за свой сектор города. Центральную и восточную часть Покровска бомбили самолёты, базирующиеся на Донецкий Аэропорт, южную часть — с Запорожского аэродрома, а северную, западную часть Покровска и район села Гришино — самолёты с Днепропетровского аэродрома. В это время, подпольщики посёлка шахты «Центральная» подняли восстание в оперативном тылу противника. Чтобы не пустить в посёлок немецкий бронепоезд, повстанцы разобрали 2 км подъездного пути и взорвали два небольших моста. Силы были неравными, и это выступление уже 14 февраля было подавлено, но к этому времени 4-й гвардейский танковый корпус генерала Полубоярова достиг линии станция Бельгийский – станция Чунишино. Дальнейшее продвижение танкистов было остановлено контратаками мотодивизии СС «Викинг». В корпусе истощился запас боеприпасов.

14 февраля дивизия СС «Викинг» и две армейские танковые дивизии противника начали серию концентричных атак на Краматорск и Покровск. При этом «Викинг» предприняла мощную контратаку в направлении Новопавловки. Прикрываясь серией контратак, противник начал перегруппировку войск, выводя свою танковую дивизию из Славянска и пехотную дивизию из треугольника Александровка – Степановка – Спасско-Михайловка в район Покровска. Советская разведка эту перегруппировку не заметила, всё ещё полагая, что противник отступает за реку Днепр, прикрываясь серией контратак.

В район Доброполье (к северу от Покровска) и Красноармейского рудника (ГОКа) 10-й танковый корпус сосредоточился к 9:00 16 февраля. В течение 16 и 17 февраля корпус занимал оборону, окапываясь и выставляя минные заграждения.

В эти же дни и немецкое командование стягивало в район Покровска значительные силы. Сюда подходили части трёх танковых дивизий и одной пехотной, а также моторизованной дивизии СС «Викинг». Эта группировка имела своей целью остановить дальнейшее продвижение на юг, в сторону Донецка, танковых корпусов Юго-Западного фронта из района Покровска. В 11 часов 18 февраля после сильной артиллерийской подготовки противник перешел в наступление на северную и северо-восточную окраины Покровска. Используя свое превосходство, он прорвал оборону 4-го гвардейского танкового корпуса и вышел в центр города. Лишь одна из советских танковых бригад продолжала удерживать его западную часть.

Этот факт вызвал немедленную реакцию в штабе Юго-Западного фронта. Командующий фронтом генерал Ватутин 19 февраля обратился в 11:45 напрямую (то есть опять минуя генерала Попова) к командирам 4-го гвардейского и 10-го танковых корпусов с приказом об окружении и уничтожении противника в районе Покровска:

«Не допустить ни в коем случае отхода противника на запад. Исполнение доносить через каждые два часа».

В середине дня 19 февраля положение было восстановлено ценой потери части танков, а также батареи противотанкового полка. Группа из двух советских танковых корпусов перешла к обороне Покровска, имея в строю 9 танков «T-34» и 8 танков «Т-70».

4-й гвардейский танковый корпус снова занял большую часть Покровска, не занятым остался лишь кирпичный завод в районе путепровода западнее железнодорожной станции, куда со станции в направлении мельницы ушёл один из немецких эшелонов и занял оборону. Засевшие на территории завода эсэсовцы и власовцы продержались до прихода немецких танков, нанесли мотопехоте 4-го гвардейского танкового корпуса значительные потери, и корректировали огонь противника с «большой земли». Севернее, в Анновке (район Красноармейского рудника) дислоцировалась 13-я гвардейская танковая бригада; против неё в спешном порядке перебрасывались части немецкой пехотной дивизии.

Ещё один из танковых корпусов подвижной группы Юго-Западного фронта — 18-й танковый корпус генерала Бахарова — получил приказ выдвигаться к Покровску вслед за 10-м и 4-м гвардейским корпусами 13 февраля, и начал сдачу позиций частям 4-го и 6-го гвардейских стрелковых корпусов. Ранним утром 15 февраля части 18-го корпуса Бахарова уже сменили подразделения 10-го танкового корпуса в районе Черкасского. В 18-м танковом корпусе к тому моменту насчитывалось боеготовыми 7 танков «T-34» и 10 лёгких танков «Т-70», а также 10 противотанковых 76-мм орудий. Вскоре корпус был сменен в Черкасском 38-й стрелковой дивизией и выдвинулся в Доброполье.

Позже всех к Покровску перебрасывался 3-й танковый корпус, оборонявшийся в Краматорске. Он получил приказ передать в ночь на 14 февраля свой участок частям 52-й стрелковой дивизии и выйти в район Покровска, к исходу 19 февраля сосредоточиться в 20 км северо-западнее Покровска и быть готовыми ударом с тыла во взаимодействии с 10-м танковым корпусом уничтожить противника в районе Гришино, к 20 февраля сосредоточиться в районе Удачной (20 км юго-западнее Покровска). Вместе с ним продолжали движение на юг, к Покровску, 5-я и 10-я лыжные бригады, прибывавшие в распоряжение командующего танковой группой Юго-Западного фронта генерала Попова.

Таким образом, к 19 февраля в районе Покровска была собрана вся танковая группа Юго-Западного фронта. Положение этой танковой группы было двойственным. С одной стороны, надежда на окружение группировки немецких войск в районе Донецка была призрачной: обе «клешни» имели весьма туманные перспективы для соединения друг с другом. Хотя наступавший навстречу со стороны Луганска 8-й кавалерийский корпус уже 14 февраля вел бой на восточной окраине Дебальцево и захватил эту станцию, но дальнейшее его продвижение было остановлено, а подвергавшиеся непрерывным ударам танковые корпуса в районе Покровска также не имели возможности идти навстречу кавалеристам. С другой стороны, засевшие в Покровске советские танкисты, мотострелки и лыжники выполняли важную военную задачу — блокирование главного транспортного узла в глубине построения войск противника. Но удержать город в итоге не удалось, и 20 февраля немцы вновь овладели Покровском, это уже будет другая история…

… Описанные выше события, как и операция «Скачок» в целом, в настоящее время преданы забвению. Жители Покровска празднуют День его освобождения не 11 февраля, а 7-го сентября, когда город освободили второй раз или, что то же самое, в очередной. Но явно не последний: в 1991-м советские войска снова оставили Красноармейск, очевидно – надолго. Если 11-го февраля 1943 года была материализована мечта «скоро придут наши», то теперь мы празднуем 7 сентября с ощущением того, что вот как раз сейчас-то мы и оккупированы, и наши не придут. Как сказано в замечательном стихотворении Андрея Шагина:

«… И в этой пустоте блуждать мы будем долго –
Закончились давно короткие пути,
Не вспыхнет Сталинград, и, ЕСТЬ земля за Волгой,
Но наши не придут, откуда им прийти …».

На фото: памятник освободителям Красноармейска (Покровска).

Интерактивная карта боевых действий:

Взято: Тут

+3721218
  • 0
  • 12 178
Обнаружили ошибку?
Выделите проблемный фрагмент мышкой и нажмите CTRL+ENTER.
В появившемся окне опишите проблему и отправьте уведомление Администрации.
Нужна органическая вечная ссылка из данной статьи? Постовой?
Подробности здесь

Добавить комментарий

  • Внимание!!! Комментарий должен быть не короче 40 и не длиннее 3000 символов.
    Осталось ввести знаков.
    • angelangryapplausebazarbeatbeerbeer2blindbokaliboyanbravo
      burumburumbyecallcarchihcrazycrycup_fullcvetokdadadance
      deathdevildraznilkadrinkdrunkdruzhbaedaelkafingalfoofootball
      fuckgirlkisshammerhearthelphughuhhypnosiskillkissletsrock
      lollooklovemmmmmoneymoroznevizhuniniomgparikphone
      podarokpodmigpodzatylnikpokapomadapopapreyprivetprostitequestionrofl
      roseshedevrshocksilaskuchnosleepysmehsmilesmokesmutilisnegurka
      spasibostenastopsuicidetitstorttostuhmylkaumnikunsmileura
      vkaskewakeupwhosthatyazykzlozomboboxah1n1aaaeeeareyoukiddingmecerealguycerealguy2
      challengederpderpcryderpgopderphappyderphappycryderplolderpneutralderprichderpsadderpstare
      derpthumbderpwhydisappointfapforeveraloneforeveralonehappyfuckthatbitchgaspiliedjackielikeaboss
      megustamegustamuchomercurywinnotbadnumbohgodokaypokerfaceragemegaragetextstare
      sweetjesusfacethefuckthefuckgirltrolltrolldadtrollgirltruestoryyuno