Guru
"Гремя огнем, сверкая блеском стали..." ( 48 фото )
Я продолжаю свой рассказ о советских танках. Об их долгом и трудном пути от первых, «полулицензионных» копий до могучих боевых машин, на равных боровшихся с сильнейшей армией мира – Вермахтом.
Сегодняшний мой рассказ будет посвящен незаслуженно забытой машине – «рабочей лошадке» РККА до середины Великой Отечественной Войны – танке Т-26, его модификациях.
Изучая историю отечественного танкостроения, меня не покидало ощущение, что руководство ГАБТУ РККА состояло из скрытых пироманьяков – большая часть стоявших на вооружении или проектирующихся танков либо несла огнемет «по умолчанию», либо имела огнеметную модификацию, кроме, разве что линейки ИС. (А если серьезно – то идея хоть как-нибудь, но донять закрепившегося супостата для быстрого прорыва обороны занимала умы военных с момента возникновения «позиционного тупика» в Первую Мировую. Танк же был одним из наиболее действенных инструментов прорыва, ну а поскольку экзотика типа фугасов объемного взрыва появилась только во второй половине ХХ века, то самым эффективным средством выкуривания пехоты из окопов был огнемет.
Не стала исключением и линейка Т-26 – еще в 1931 году заводу «Компрессор» было дано задание на разработку системы огнеметания, дымопуска и «заражения местности отравляющими веществами». Поначалу с обыкновенного танка сняли левую башню, вместо которой в корпусе разместили бак для огнесмеси или ОВ, баллоны со сжатым воздухом и все остальное, а в правой смонтировали брандспойт и пулемет. Полученный результат в 1932 году назвали сначала БХМ-3, а потом – ХТ-26.
На фото – ХТ-26
На фото - он же, вид сзади
Позже, в 1934 году машина была усовершенствована. За основу была взята машина 1933 года. Башню сдвинули вправо, усовершенствовали оборудование для огнеметания – если ХТ-26 мог «пыхать» огнем на 40 метров, то новая машина – на 50м. Полученный танк стал называться ХТ-130.
На фото – ХТ-130. Внизу – ведение огнеметания.
Но дистанция даже в 50м не гарантировала защиту от броска гранаты, да и бронебойные пули на таком расстоянии практически гарантированно пробивали броню, поэтому был изготовлен прототип – ХТ-131, у которого огнемет был спарен с пушкой. Но танк сам по себе был тесноват, а в таком варианте, при сохранении огнемета, надо было что-то выбрасывать – либо боеприпасы, либо танкистов. Поэтому было решено все-таки убрать пушку, оставив огнемет. В результате на вооружение был принят танк под индексом ХТ-133 (был еще 132-й, но это скорее переход от 131-го к 133-му). На первый взгляд ХТ-133 был очень похож на Т-26-1, но на самом деле было внесено без малого три сотни изменений в конструкцию базового танка.
На фото – ХТ-133 на осенних маневрах КоВО, 1940 год.
На рисунке – ХТ-133 в разрезе.
Последний огнедышащий Т-26 – ХТ-134 был подтверждением выражения про нельзя и очень хочется – танк сохранил пушечно-пулеметное вооружение. Огнемет же располагался в верхнем лобовом бронелисте. Баллоны с огнесмесью располагались на задних листах подбашенной коробки. Кроме этого, на танк были установлены дополнительные экраны.
На фото – ХТ-134 во время испытаний на НИБТ полигоне в Кубинке, 1940 год. Экраны с корпуса сняты.
Огнеметные танки, с одной стороны, неплохо зарекомендовали себя в бою – особенно по части психологического воздействия на пехоту противника. С другой же – дальность стрельбы пневматического огнемета была слишком мала, поэтому велась активная работа по созданию пороховых огнеметов – в них выброс огнесмеси производился за счет энергии выстрела холостым зарядом. И, наконец, с третьей – бронезащита базового танка Т-26 к 1940 году была уже откровенно слаба.
На рисунках – огнеметные танки разных серий.
Помимо создания огнеметных танков, «фишкой» советского танкостроения 30-х годов было создание, выражаясь современным языком, боевых роботов – в нашем случае проект «телетанка». Проект представлял собой дистанционно управляемый огнеметный танк Т-26 и танк-оператор.
На фото – общий вид телетанка, 1935 год
На фото – танк управления. На подбашенном листе – антенна управления, высотой 2м с растяжками. 1933 год
На фото –более поздний танк управления, вид сзади. На башне два антенных ввода – единственное, что внешне отличает танк управления от обычного радийного Т-26. 1935 год
На фото – телетанк образца 1937 года.
Телетанки того времени могли выполнять несколько команд типа «вперед-назад», «вправо-влево» и т.п. Применятся они должны были как огнеметные танки, машины для применения отравляющих газов, инженерные машины для, например, дистанционного разминирования. Но уровень развития техники того времени не позволил достаточно интересной идее выйти за рамки эксперимента – например, управлять телетанком на расстоянии больше 500м было практически невозможно (оператору банально не видно куда конкретно этот самый дрон едет).
При первом знакомстве с историей отечественного танкостроения, возникает вопрос – почему в СССР не делали САУ вплоть до середины войны? Особенно на фоне не очень удачных экспериментов с арттанками? Ответов на эти вопросы несколько. Во-первых, САУ в СССР разрабатывались и довольно активно. Другое дело, что в серию они не пошли. А во-вторых, руководство ГАБТУ РККА и лично товарищ Сталин считали, что танк = САУ. И, наконец, в-третьих, военным больше импонировали буксируемые артсистемы. Более того, задания на разработку быстроходного тягача выдавали с потрясающей регулярностью (правда полностью удовлетворить пожелания военных смогла бы современная промышленность).
Итак, в 1931 году КБ завода «Большевик» получило задание на разработку полностью бронированной САУ на базе Т-26, вооруженной 76,2мм полковой пушкой с укороченным откатом. По некоторым утверждениям, которые я лично склонен верить, к этой и следующей разработкам привлекли «варягов» из Rheinmetall (очень уж быстро Rheinmetallовцы спроектировали свой знаменитый StuG III). Пушка размещалась в полностью бронированной рубке, ходовая, двигатель и т.п. остались без изменений. Проект получил индекс СУ-1.
На фото и рисунке – СУ-1
В ходе испытаний машина неплохо стреляла, но у нее было крайне неудачное размещение боекомплекта, отсутствовал пулемет (на нем настаивали военные), экипаж работал в неудовлетворительных условиях…
Машину отправили на доработку, но вскоре проект закрыли, поскольку были начаты работы по установке этого же орудия во вращающейся башне Т-26. В 1934 году проект САУ с трехдюймовкой был возрожден в новом качестве – под ПС-3 Сячинтова. Машина получила индекс АТ-1. Проект получился удачнее предшественника. ПС была мощнее полковушки, а кроме нее АТ-1 оснащалась двумя пулеметами ДТ (один – запасной). Рубка с пушкой была смещена к центру машины. В рубке было два люка для экипажа из 4 человек. Дополнительно верхняя часть бортов и задняя часть рубки могла откидываться на петлях для ускорения загрузки боеприпасов и улучшения вентиляции.
На фото и рисунке – АТ-1
На фото – «кузен» АТ-1, StuG III первых модификаций
Машина понравилась, более того, планировалось начать серийный выпуск АТ-1 в 1936 году. Но по техническим причинам выпуск был отложен до 1937 года. А потом и вовсе отменен – в 1937 году Сячинтов стал «врагом народа», а его разработки признаны «вредительскими». И на весьма неплохой штурмовой САУ был поставлен крест.
Любопытная деталь – один из готовых корпусов АТ-1 был переделан в санитарный танк во время войны с Финляндией.
Тут я должен сделать небольшое лирическое отступление. В интернете и в одной популярной игре АТ-1 по непонятной мне причине отнесены к противотанковым САУ. Но для борьбы с танками конца 30-х калибр 76,2мм избыточен, более того – бронебойные снаряды такого калибра стали производиться в более-менее внятном количестве примерно на два года позже. Для борьбы же с танками в то время вполне хватало 45мм пушки, а на подходе была 57мм пушка, которая еще лучше «работала» по броне. Трехдюймовка была нужна в первую очередь для борьбы с полевыми укреплениями и т.п.
Но вернемся к нашим САУ. Т-26 стал базой для серии машин по программе «малого триплекса» – по сути, создания самоходного лафета для артиллерии (по калибрам: полк – дивизия – РГК): 76,2мм полковушки, 122мм гаубицы и 152мм мортиры. Полученные машины получили индексы СУ-5-1, СУ-5-2 и СУ-5-3 соответственно. Все СУ-5 имели боевое отделение на корме, орудие же прикрывалось 10 – 15мм бронещитком. При стрельбе опускались специальные сошки, расчет слезал с машины и открывал огонь (нечто подобное было принято на вооружение американской и китайской армий в начале 60-х). Система была даже принята на вооружение и строилась серийно, но в 1937 году все работы по программе «малого триплекса» были свернуты, а выпуск прекращен.
На фото (сверху – вниз) – СУ-5-1, СУ-5-2 и СУ-5-3.
На фото - частично разрушенная СУ-5-2 и солдаты Вермахта не ее фоне
К середине 30-х стало ясно, что танковые колонны на марше, места сосредоточения и т.п. нуждаются в прикрытии от атак с воздуха. Буксируемые орудия не успевали за танками, да и время на развёртывание зенитки было великовато. Поэтому было принято решение спроектировать САУ, вооруженную зенитным орудием среднего калибра. Проект получил название СУ-6. От собственно Т-26 остались только двигатель, трансмиссия, подвеска и гусеницы. Корпус был спроектирован заново – в частности он стал длиннее и шире. Сама 76,2мм зенитка 3-К располагалась на открытой сверху платформе с откидными бортами. Работа собственно орудия нареканий не вызывала, но двигатель перегревался уже через 20 – 30км движения. Кроме этого, главным конструктором СУ-6 был все тот же Сячинтов…
На фото – СУ-6. На нижнем фото - в боевом положении
На фото – установка 76,2мм полковой пушки образца 1927 года на шасси танка. Ленинград, завод имени Кирова, 1941 год.
Кроме боевых роботов и САУ, шасси Т-26 пытались приспособить и под менее «драчливые» задачи – на базе танка был создан ряд транспортёров пехоты, танк-цистерна и подвозчик боеприпасов. Но из-за слабого и перегруженного двигателя, ухудшившихся динамических характеристик машины в серию они не пошли.
На фото – транспортер пехоты ТР-1, 1933 год.
На фото – ТР-4-1 (транспортер боеприпасов). На крыше машины – две лопаты, пила в чехле, и два незаменимых «лайфхака» – лом и приспособление для натяжения гусениц.
На фото – более продвинутый вариант транспортера ТР-4. Под бортовыми дверями для входа-выхода пехоты специальные подножки, а сверху – поручни. 1934 год.
На фото – танк-цистерна ТЦ-26. 1935 год
Кроме этого, на базе Т-26 строились серийно саперный танк СТ-26 с комплексом инструментов и тягач Т-26Т
На фото – СТ-26
На фото – тягач Т-26Т с открытым верхом (был еще вариант с бронированной крышей)
Были и еще проекты – машина передовых артиллерийских наводчиков, разведывательная машина.… Были предприняты попытки придать Т-26 возможность форсировать реки под водой, но дальше опытов дело не пошло.
Должен отметить, что Т-26 официально состоял не только на вооружении РККА – его вполне официально и не совсем использовали и другие операторы. В частности – финны использовали Т-26 аж до 1961 года (!!!). Закупив у англичан несколько Mk. E Type B, финны в течении 1939 – 1941 года обзавелись в общей сложности 170 танками Т-26 (одно- и двухбашеными, огнеметными…) Примерно половина была получена в ходе Зимней войны, а остальные – в ходе боев лета-осени 1941 года.
На фото – трофейные Т-26 разных годов выпуска на заводе в Варкаусе, 1940 год
Особенно сильно финны переделывали огнеметные танки, боевая ценность которых в 40-х была уже сомнительной – снималось огнеметное оборудование, устанавливалась орудийные башни с советской сорокопяткой. Судя по всему, башни получались путем «каннибализации» – попросту снимались с подбитых машин и не обязательно с Т-26. Были и случаи перевооружения Mk. E Type B советскими пушками. Полученный результат получал индекс Т-26Е
На этом я закончу свой рассказ о машинах на базе Т-26 и перейду к боевому применению боевых машин.
Сразу должен напомнить, что танки сами по себе воюют только в кино и компьютерных играх. В реальных армиях воюют подразделения.
Первоначально основным воинским подразделением в РККА была бригада, применительно к Т-26 состоявшая, по штату 1932 года из 178 машин. Бригады объединялись в корпуса. Мехкорпус образца 1932 года состоял из двух мехбригад – одна на БТ (танках-истребителях) и одна на Т-26. Но с 1935 года мехкорпуса стали оснащаться только танками БТ. Т-26 шли в танковые батальоны стрелковых дивизий. Взводы танков состояли из 2 пулеметных и одной пушечной машины. В итоге к 1935 году танковый батальон стрелковой дивизии штатно состоял из трех рот по 15 Т-26 в каждой.
Позже, в августе 1939 года, механизированные корпуса, бригады и полки перерформатировали в танковые. Основой бронетанковых войск стала танковая дивизия и бригада. А к лету 1940 года, находясь под сильным впечатлением от Французской компании вермахта было решено перейти на штат мехкорпуса. Главными минусами новосозданных корпусов было во-первых, скрещивание «ежа и ужа» – в составе мехкорпусов был самый настоящий зоопарк машин с очень разными характеристиками (например, те же Т-26 с их предельными 30 км/ч и БТ, бегавшие раза в полтора-два быстрее). Во-вторых, чехарда со штатами приводила к тому, что отработать боевое взаимодействие на уровне хотя бы роты было проблематично.
Воинский дебют Т-26 пришелся на Гражданскую войну в Испании. Республиканской армии из СССР поставлялись только однобашенные пушечные Т-26 (и немного пушечных БА). Советские танки оказались на голову выше имевшихся на вооружении франкистов танкеток Pz-I и CV3/33 – есть масса эпизодов, когда Т-26 выбивали эти машины пачками, не понеся никакого урона. Наверное, единственной машиной фалангистов, способной бороться с Т-26 был Pz-I с 20мм пушкой (правда их было то ли две, то ли три штуки).
На фото – Т-26 в Мадриде.
На рисунке - Т-26, захваченный франкистами
Но в Испании же прозвучал и первый нехороший звоночек – склонность советского командования распылять танки, огромные потери в танках от огня противотанковой артиллерии и слабость танков без взаимодействия с пехотой. Более того, танкисты настолько привыкли загонять пехоту в окопы и выгонять обратно, что под Харамой произошел курьезный эпизод. Выйдя в точку встречи с пехотой, наши танкисты увидели дружный драп-марш пехотинцев. Танкисты выскочили из машин и увещеваниями, выстрелами из пистолетов воздух и «непереводимых идеоматических выражений» русского языка (испанского они не знали), загнали пехотинцев обратно. Правда, вскоре выяснилось, что в траншее были уже не республиканцы…
Впрочем, подобное происходило не только с испанцами и интербригадовцами – в ходе Зимней войны уже советскую пехоту приходилось поднимать в атаку за танками. Более того – командиры пехотных дивизий использовали танки для чего угодно – охраны штабов, курьерской службы…
На фото - Т-26 в Финляндии
Финская же компания показала и то, что даже слабо насыщенная противотанковыми средствами армия способно успешно обороняться от атак танков противопульного бронирования. Любопытен бой 26 февраля 1940 года – танковая рота финнов на пушечных Mk. E, всего шесть машин, пытались поддержать атаку своей пехоты у полустанка Хонканиеми (сейчас – Лебедевка). Но пехота то ли не успела, то ли просто не получил приказа – так или иначе, но на месте ее не оказалось. Вместо финской пехоты к полустанку вышло три советских Т-26 (командиры рот вели рекогносцировку. В ходе боя (а советские танкисты боялись выстрелить о своим) финны потеряли две машины. Среди советских танков потерь не было.
На фото – финские танки, подбитые у Хонканиеми.
А потом было 22 июня 1941 года. В огне Приграничного сражения практически все танки приграничных кругов (включая и Т-26) были потеряны. Тут сказались и крайне неграмотное применение танков командованием – атаковать позиции противника в лоб не лучшая идея, и изношенность самих танков (дело в том, что запчасти к ним не выпускались с середины 1940, в связи с загруженностью заводов выпуском танков новых типов), и класс немцев, и плохая подготовка наших танкистов (надо сказать, что основной оценкой действий танкистов в 1940 -1941 годах было «посредственно»). Да, бывали случаи, когда и Т-26 действовали эффективно, но это скорее исключения, чем правило
На фото – подбитые советские танки Т-26 и КВ-1 3-й танковой дивизии, потерянные 5 июля 1941 года в боях c немецкой 1-й танковой дивизией на дороге Псков — Остров в районе деревни Карпово.
Использовались Т-26 и немцами. Но пользоваться трофеями они не очень любили – слишком уж много нюансов было.
На фото - трофейный танк Т-26 3. SS-Panzer-Division «Totenkopf», носивший имя «Mistbiene» (Пчела)
Последним же аккордом службы Т-26 стал разгром Квантунской армии.
На фото – Т-26, подбитый при штурме полицейского участка Хандаса на Южном Сахалине.
Сравнивать его с аналогами довольно сложно – например у немцев попросту не было танка непосредственной поддержки пехоты. Их функции выполняли StuG III. Что же касается танков панцерваффе вообще, то более-менее на равных Т-26 могли бороться разве что с Pz-II. Тут вопрос стоял в том, кто кого первым увидит. Самому массовому танку немцев, Т-26 уступал в бронезащите при сопоставимом орудии – начиная с Ausf E Pz-38(t) имели 50мм лоб, практически непроницаемый для 45мм пушки. Pz-III начиная с Ausf F так же не пробивались штатными бронебойными снарядами (строго говоря, вероятность пробития брони составляла 40%), в то время как немецкие 37мм и 50мм пушки спокойно поражали Т-26, кроме экранированных, на любых дистанциях боя.
На фото - Pz-38(t) Ausf E (в верху) и Pz-III Ausf F (внизу)
Французские же аналоги Н-35 и R-35 имели худшую подвижность и вооружение (короткоствольные 37мм пушки), но несли более мощную броню (45 и 40мм соответственно).
На фото - Н-35 (в верху) и R-35 (внизу)
В целом, поначалу Т-26 был типичным танком поддержки пехоты начала 30-х годов ХХ века. Благодаря систематической модернизации он имел достаточно солидное вооружение, близкое к вооружению среднего танка, но подкачала броня. Хорошая, очень мягкая подвеска позволяла достичь приемлемой подвижности, но не годилась для скоростей свыше 30км/ч.
На этом я заканчиваю свой рассказ о танке Т-26 и его службе в РККА. В следующтй раз мы поговорим уже об «американскоподданой» машине – танке БТ.
Сегодняшний мой рассказ будет посвящен незаслуженно забытой машине – «рабочей лошадке» РККА до середины Великой Отечественной Войны – танке Т-26, его модификациях.
Изучая историю отечественного танкостроения, меня не покидало ощущение, что руководство ГАБТУ РККА состояло из скрытых пироманьяков – большая часть стоявших на вооружении или проектирующихся танков либо несла огнемет «по умолчанию», либо имела огнеметную модификацию, кроме, разве что линейки ИС. (А если серьезно – то идея хоть как-нибудь, но донять закрепившегося супостата для быстрого прорыва обороны занимала умы военных с момента возникновения «позиционного тупика» в Первую Мировую. Танк же был одним из наиболее действенных инструментов прорыва, ну а поскольку экзотика типа фугасов объемного взрыва появилась только во второй половине ХХ века, то самым эффективным средством выкуривания пехоты из окопов был огнемет.
Не стала исключением и линейка Т-26 – еще в 1931 году заводу «Компрессор» было дано задание на разработку системы огнеметания, дымопуска и «заражения местности отравляющими веществами». Поначалу с обыкновенного танка сняли левую башню, вместо которой в корпусе разместили бак для огнесмеси или ОВ, баллоны со сжатым воздухом и все остальное, а в правой смонтировали брандспойт и пулемет. Полученный результат в 1932 году назвали сначала БХМ-3, а потом – ХТ-26.
На фото – ХТ-26
На фото - он же, вид сзади
Позже, в 1934 году машина была усовершенствована. За основу была взята машина 1933 года. Башню сдвинули вправо, усовершенствовали оборудование для огнеметания – если ХТ-26 мог «пыхать» огнем на 40 метров, то новая машина – на 50м. Полученный танк стал называться ХТ-130.
На фото – ХТ-130. Внизу – ведение огнеметания.
Но дистанция даже в 50м не гарантировала защиту от броска гранаты, да и бронебойные пули на таком расстоянии практически гарантированно пробивали броню, поэтому был изготовлен прототип – ХТ-131, у которого огнемет был спарен с пушкой. Но танк сам по себе был тесноват, а в таком варианте, при сохранении огнемета, надо было что-то выбрасывать – либо боеприпасы, либо танкистов. Поэтому было решено все-таки убрать пушку, оставив огнемет. В результате на вооружение был принят танк под индексом ХТ-133 (был еще 132-й, но это скорее переход от 131-го к 133-му). На первый взгляд ХТ-133 был очень похож на Т-26-1, но на самом деле было внесено без малого три сотни изменений в конструкцию базового танка.
На фото – ХТ-133 на осенних маневрах КоВО, 1940 год.
На рисунке – ХТ-133 в разрезе.
Последний огнедышащий Т-26 – ХТ-134 был подтверждением выражения про нельзя и очень хочется – танк сохранил пушечно-пулеметное вооружение. Огнемет же располагался в верхнем лобовом бронелисте. Баллоны с огнесмесью располагались на задних листах подбашенной коробки. Кроме этого, на танк были установлены дополнительные экраны.
На фото – ХТ-134 во время испытаний на НИБТ полигоне в Кубинке, 1940 год. Экраны с корпуса сняты.
Огнеметные танки, с одной стороны, неплохо зарекомендовали себя в бою – особенно по части психологического воздействия на пехоту противника. С другой же – дальность стрельбы пневматического огнемета была слишком мала, поэтому велась активная работа по созданию пороховых огнеметов – в них выброс огнесмеси производился за счет энергии выстрела холостым зарядом. И, наконец, с третьей – бронезащита базового танка Т-26 к 1940 году была уже откровенно слаба.
На рисунках – огнеметные танки разных серий.
Помимо создания огнеметных танков, «фишкой» советского танкостроения 30-х годов было создание, выражаясь современным языком, боевых роботов – в нашем случае проект «телетанка». Проект представлял собой дистанционно управляемый огнеметный танк Т-26 и танк-оператор.
На фото – общий вид телетанка, 1935 год
На фото – танк управления. На подбашенном листе – антенна управления, высотой 2м с растяжками. 1933 год
На фото –более поздний танк управления, вид сзади. На башне два антенных ввода – единственное, что внешне отличает танк управления от обычного радийного Т-26. 1935 год
На фото – телетанк образца 1937 года.
Телетанки того времени могли выполнять несколько команд типа «вперед-назад», «вправо-влево» и т.п. Применятся они должны были как огнеметные танки, машины для применения отравляющих газов, инженерные машины для, например, дистанционного разминирования. Но уровень развития техники того времени не позволил достаточно интересной идее выйти за рамки эксперимента – например, управлять телетанком на расстоянии больше 500м было практически невозможно (оператору банально не видно куда конкретно этот самый дрон едет).
При первом знакомстве с историей отечественного танкостроения, возникает вопрос – почему в СССР не делали САУ вплоть до середины войны? Особенно на фоне не очень удачных экспериментов с арттанками? Ответов на эти вопросы несколько. Во-первых, САУ в СССР разрабатывались и довольно активно. Другое дело, что в серию они не пошли. А во-вторых, руководство ГАБТУ РККА и лично товарищ Сталин считали, что танк = САУ. И, наконец, в-третьих, военным больше импонировали буксируемые артсистемы. Более того, задания на разработку быстроходного тягача выдавали с потрясающей регулярностью (правда полностью удовлетворить пожелания военных смогла бы современная промышленность).
Итак, в 1931 году КБ завода «Большевик» получило задание на разработку полностью бронированной САУ на базе Т-26, вооруженной 76,2мм полковой пушкой с укороченным откатом. По некоторым утверждениям, которые я лично склонен верить, к этой и следующей разработкам привлекли «варягов» из Rheinmetall (очень уж быстро Rheinmetallовцы спроектировали свой знаменитый StuG III). Пушка размещалась в полностью бронированной рубке, ходовая, двигатель и т.п. остались без изменений. Проект получил индекс СУ-1.
На фото и рисунке – СУ-1
В ходе испытаний машина неплохо стреляла, но у нее было крайне неудачное размещение боекомплекта, отсутствовал пулемет (на нем настаивали военные), экипаж работал в неудовлетворительных условиях…
Машину отправили на доработку, но вскоре проект закрыли, поскольку были начаты работы по установке этого же орудия во вращающейся башне Т-26. В 1934 году проект САУ с трехдюймовкой был возрожден в новом качестве – под ПС-3 Сячинтова. Машина получила индекс АТ-1. Проект получился удачнее предшественника. ПС была мощнее полковушки, а кроме нее АТ-1 оснащалась двумя пулеметами ДТ (один – запасной). Рубка с пушкой была смещена к центру машины. В рубке было два люка для экипажа из 4 человек. Дополнительно верхняя часть бортов и задняя часть рубки могла откидываться на петлях для ускорения загрузки боеприпасов и улучшения вентиляции.
На фото и рисунке – АТ-1
На фото – «кузен» АТ-1, StuG III первых модификаций
Машина понравилась, более того, планировалось начать серийный выпуск АТ-1 в 1936 году. Но по техническим причинам выпуск был отложен до 1937 года. А потом и вовсе отменен – в 1937 году Сячинтов стал «врагом народа», а его разработки признаны «вредительскими». И на весьма неплохой штурмовой САУ был поставлен крест.
Любопытная деталь – один из готовых корпусов АТ-1 был переделан в санитарный танк во время войны с Финляндией.
Тут я должен сделать небольшое лирическое отступление. В интернете и в одной популярной игре АТ-1 по непонятной мне причине отнесены к противотанковым САУ. Но для борьбы с танками конца 30-х калибр 76,2мм избыточен, более того – бронебойные снаряды такого калибра стали производиться в более-менее внятном количестве примерно на два года позже. Для борьбы же с танками в то время вполне хватало 45мм пушки, а на подходе была 57мм пушка, которая еще лучше «работала» по броне. Трехдюймовка была нужна в первую очередь для борьбы с полевыми укреплениями и т.п.
Но вернемся к нашим САУ. Т-26 стал базой для серии машин по программе «малого триплекса» – по сути, создания самоходного лафета для артиллерии (по калибрам: полк – дивизия – РГК): 76,2мм полковушки, 122мм гаубицы и 152мм мортиры. Полученные машины получили индексы СУ-5-1, СУ-5-2 и СУ-5-3 соответственно. Все СУ-5 имели боевое отделение на корме, орудие же прикрывалось 10 – 15мм бронещитком. При стрельбе опускались специальные сошки, расчет слезал с машины и открывал огонь (нечто подобное было принято на вооружение американской и китайской армий в начале 60-х). Система была даже принята на вооружение и строилась серийно, но в 1937 году все работы по программе «малого триплекса» были свернуты, а выпуск прекращен.
На фото (сверху – вниз) – СУ-5-1, СУ-5-2 и СУ-5-3.
На фото - частично разрушенная СУ-5-2 и солдаты Вермахта не ее фоне
К середине 30-х стало ясно, что танковые колонны на марше, места сосредоточения и т.п. нуждаются в прикрытии от атак с воздуха. Буксируемые орудия не успевали за танками, да и время на развёртывание зенитки было великовато. Поэтому было принято решение спроектировать САУ, вооруженную зенитным орудием среднего калибра. Проект получил название СУ-6. От собственно Т-26 остались только двигатель, трансмиссия, подвеска и гусеницы. Корпус был спроектирован заново – в частности он стал длиннее и шире. Сама 76,2мм зенитка 3-К располагалась на открытой сверху платформе с откидными бортами. Работа собственно орудия нареканий не вызывала, но двигатель перегревался уже через 20 – 30км движения. Кроме этого, главным конструктором СУ-6 был все тот же Сячинтов…
На фото – СУ-6. На нижнем фото - в боевом положении
На фото – установка 76,2мм полковой пушки образца 1927 года на шасси танка. Ленинград, завод имени Кирова, 1941 год.
Кроме боевых роботов и САУ, шасси Т-26 пытались приспособить и под менее «драчливые» задачи – на базе танка был создан ряд транспортёров пехоты, танк-цистерна и подвозчик боеприпасов. Но из-за слабого и перегруженного двигателя, ухудшившихся динамических характеристик машины в серию они не пошли.
На фото – транспортер пехоты ТР-1, 1933 год.
На фото – ТР-4-1 (транспортер боеприпасов). На крыше машины – две лопаты, пила в чехле, и два незаменимых «лайфхака» – лом и приспособление для натяжения гусениц.
На фото – более продвинутый вариант транспортера ТР-4. Под бортовыми дверями для входа-выхода пехоты специальные подножки, а сверху – поручни. 1934 год.
На фото – танк-цистерна ТЦ-26. 1935 год
Кроме этого, на базе Т-26 строились серийно саперный танк СТ-26 с комплексом инструментов и тягач Т-26Т
На фото – СТ-26
На фото – тягач Т-26Т с открытым верхом (был еще вариант с бронированной крышей)
Были и еще проекты – машина передовых артиллерийских наводчиков, разведывательная машина.… Были предприняты попытки придать Т-26 возможность форсировать реки под водой, но дальше опытов дело не пошло.
Должен отметить, что Т-26 официально состоял не только на вооружении РККА – его вполне официально и не совсем использовали и другие операторы. В частности – финны использовали Т-26 аж до 1961 года (!!!). Закупив у англичан несколько Mk. E Type B, финны в течении 1939 – 1941 года обзавелись в общей сложности 170 танками Т-26 (одно- и двухбашеными, огнеметными…) Примерно половина была получена в ходе Зимней войны, а остальные – в ходе боев лета-осени 1941 года.
На фото – трофейные Т-26 разных годов выпуска на заводе в Варкаусе, 1940 год
Особенно сильно финны переделывали огнеметные танки, боевая ценность которых в 40-х была уже сомнительной – снималось огнеметное оборудование, устанавливалась орудийные башни с советской сорокопяткой. Судя по всему, башни получались путем «каннибализации» – попросту снимались с подбитых машин и не обязательно с Т-26. Были и случаи перевооружения Mk. E Type B советскими пушками. Полученный результат получал индекс Т-26Е
На этом я закончу свой рассказ о машинах на базе Т-26 и перейду к боевому применению боевых машин.
Сразу должен напомнить, что танки сами по себе воюют только в кино и компьютерных играх. В реальных армиях воюют подразделения.
Первоначально основным воинским подразделением в РККА была бригада, применительно к Т-26 состоявшая, по штату 1932 года из 178 машин. Бригады объединялись в корпуса. Мехкорпус образца 1932 года состоял из двух мехбригад – одна на БТ (танках-истребителях) и одна на Т-26. Но с 1935 года мехкорпуса стали оснащаться только танками БТ. Т-26 шли в танковые батальоны стрелковых дивизий. Взводы танков состояли из 2 пулеметных и одной пушечной машины. В итоге к 1935 году танковый батальон стрелковой дивизии штатно состоял из трех рот по 15 Т-26 в каждой.
Позже, в августе 1939 года, механизированные корпуса, бригады и полки перерформатировали в танковые. Основой бронетанковых войск стала танковая дивизия и бригада. А к лету 1940 года, находясь под сильным впечатлением от Французской компании вермахта было решено перейти на штат мехкорпуса. Главными минусами новосозданных корпусов было во-первых, скрещивание «ежа и ужа» – в составе мехкорпусов был самый настоящий зоопарк машин с очень разными характеристиками (например, те же Т-26 с их предельными 30 км/ч и БТ, бегавшие раза в полтора-два быстрее). Во-вторых, чехарда со штатами приводила к тому, что отработать боевое взаимодействие на уровне хотя бы роты было проблематично.
Воинский дебют Т-26 пришелся на Гражданскую войну в Испании. Республиканской армии из СССР поставлялись только однобашенные пушечные Т-26 (и немного пушечных БА). Советские танки оказались на голову выше имевшихся на вооружении франкистов танкеток Pz-I и CV3/33 – есть масса эпизодов, когда Т-26 выбивали эти машины пачками, не понеся никакого урона. Наверное, единственной машиной фалангистов, способной бороться с Т-26 был Pz-I с 20мм пушкой (правда их было то ли две, то ли три штуки).
На фото – Т-26 в Мадриде.
На рисунке - Т-26, захваченный франкистами
Но в Испании же прозвучал и первый нехороший звоночек – склонность советского командования распылять танки, огромные потери в танках от огня противотанковой артиллерии и слабость танков без взаимодействия с пехотой. Более того, танкисты настолько привыкли загонять пехоту в окопы и выгонять обратно, что под Харамой произошел курьезный эпизод. Выйдя в точку встречи с пехотой, наши танкисты увидели дружный драп-марш пехотинцев. Танкисты выскочили из машин и увещеваниями, выстрелами из пистолетов воздух и «непереводимых идеоматических выражений» русского языка (испанского они не знали), загнали пехотинцев обратно. Правда, вскоре выяснилось, что в траншее были уже не республиканцы…
Впрочем, подобное происходило не только с испанцами и интербригадовцами – в ходе Зимней войны уже советскую пехоту приходилось поднимать в атаку за танками. Более того – командиры пехотных дивизий использовали танки для чего угодно – охраны штабов, курьерской службы…
На фото - Т-26 в Финляндии
Финская же компания показала и то, что даже слабо насыщенная противотанковыми средствами армия способно успешно обороняться от атак танков противопульного бронирования. Любопытен бой 26 февраля 1940 года – танковая рота финнов на пушечных Mk. E, всего шесть машин, пытались поддержать атаку своей пехоты у полустанка Хонканиеми (сейчас – Лебедевка). Но пехота то ли не успела, то ли просто не получил приказа – так или иначе, но на месте ее не оказалось. Вместо финской пехоты к полустанку вышло три советских Т-26 (командиры рот вели рекогносцировку. В ходе боя (а советские танкисты боялись выстрелить о своим) финны потеряли две машины. Среди советских танков потерь не было.
На фото – финские танки, подбитые у Хонканиеми.
А потом было 22 июня 1941 года. В огне Приграничного сражения практически все танки приграничных кругов (включая и Т-26) были потеряны. Тут сказались и крайне неграмотное применение танков командованием – атаковать позиции противника в лоб не лучшая идея, и изношенность самих танков (дело в том, что запчасти к ним не выпускались с середины 1940, в связи с загруженностью заводов выпуском танков новых типов), и класс немцев, и плохая подготовка наших танкистов (надо сказать, что основной оценкой действий танкистов в 1940 -1941 годах было «посредственно»). Да, бывали случаи, когда и Т-26 действовали эффективно, но это скорее исключения, чем правило
На фото – подбитые советские танки Т-26 и КВ-1 3-й танковой дивизии, потерянные 5 июля 1941 года в боях c немецкой 1-й танковой дивизией на дороге Псков — Остров в районе деревни Карпово.
Использовались Т-26 и немцами. Но пользоваться трофеями они не очень любили – слишком уж много нюансов было.
На фото - трофейный танк Т-26 3. SS-Panzer-Division «Totenkopf», носивший имя «Mistbiene» (Пчела)
Последним же аккордом службы Т-26 стал разгром Квантунской армии.
На фото – Т-26, подбитый при штурме полицейского участка Хандаса на Южном Сахалине.
Сравнивать его с аналогами довольно сложно – например у немцев попросту не было танка непосредственной поддержки пехоты. Их функции выполняли StuG III. Что же касается танков панцерваффе вообще, то более-менее на равных Т-26 могли бороться разве что с Pz-II. Тут вопрос стоял в том, кто кого первым увидит. Самому массовому танку немцев, Т-26 уступал в бронезащите при сопоставимом орудии – начиная с Ausf E Pz-38(t) имели 50мм лоб, практически непроницаемый для 45мм пушки. Pz-III начиная с Ausf F так же не пробивались штатными бронебойными снарядами (строго говоря, вероятность пробития брони составляла 40%), в то время как немецкие 37мм и 50мм пушки спокойно поражали Т-26, кроме экранированных, на любых дистанциях боя.
На фото - Pz-38(t) Ausf E (в верху) и Pz-III Ausf F (внизу)
Французские же аналоги Н-35 и R-35 имели худшую подвижность и вооружение (короткоствольные 37мм пушки), но несли более мощную броню (45 и 40мм соответственно).
На фото - Н-35 (в верху) и R-35 (внизу)
В целом, поначалу Т-26 был типичным танком поддержки пехоты начала 30-х годов ХХ века. Благодаря систематической модернизации он имел достаточно солидное вооружение, близкое к вооружению среднего танка, но подкачала броня. Хорошая, очень мягкая подвеска позволяла достичь приемлемой подвижности, но не годилась для скоростей свыше 30км/ч.
На этом я заканчиваю свой рассказ о танке Т-26 и его службе в РККА. В следующтй раз мы поговорим уже об «американскоподданой» машине – танке БТ.
Взято: Тут
1