Неизвестные факты Ялтинской конференции. ( 15 фото )
- 14.02.2019
- 578
Эксклюзивное интервью о том, как мирные переговоры приняли за войну с Турцией
"Сталин, Черчилль и Рузвельт в Ялте: почему крымчане мирную конференцию приняли за начало войны с Турцией?"
Крым. 04 февраля 1945 года 17:00. За круглым столом главного зала Ливадийского дворца сидят Рузвельт и Черчилль. Напротив них – нарком иностранных дел Молотов и посол СССР в Америке Громыко. Гости поглядывают на дверь, через которую должен был войти Сталин, но его нет. Все молчат. Премьер-министр Великобритании и президент США знают, что Сталин приехал из Москвы еще 1 февраля, на день раньше них, но почему его нет? В воцарившейся тишине только громко стучит механизм напольных часов. Проходит минута, и в дверях появляется низкорослый усатый мужчина в белом военном кителе, садится за стол. Переговоры о послевоенном устройстве Европы, наконец, начинаются.
О ранее неизвестных фактах и деталях семидневных переговоров в Крыму глав государств антигитлеровской коалиции впервые рассказал советник Громыко Ростислав Александрович Сергеев.
«Сталин опоздал на конференцию только один раз – на первую встречу. Его резиденция находилась в 10-ти минутах езды от места проведения переговоров. «Пробок» на дорогах тогда, как Вы понимаете, не было. Сейчас трудно сказать, почему это произошло. Можно только предположить, что Иосиф Виссарионович просто захотел «задать тон» трудным переговорам», - вспоминает дипломат.
Хозяин. Место встречи изменить нельзя!
К трехсторонней встрече готовились полгода. Еще в мае 1944 года первым о ней заговорил американский президент. Но Рузвельт и Черчилль не хотели ехать в СССР. Сталин же настаивал на встрече в Крыму. Президент США и премьер-министр Великобритании предлагали самые экзотические места проведения конференции.
«Рузвельт утверждал, что конституция Америки не позволяет ему надолго отлучаться из Белого Дома, да и здоровье тоже, - из-за болезни он мог передвигаться только в инвалидной коляске. Президент США предлагал поговорить в Риме. Сталин категорически отказался от такой идеи, и предложил провести конференцию в Крыму», - говорит Чрезвычайный и Полномочный посол, проректор МГИМО МИД РФ Ростислав Сергеев.
Черчилля место встречи, судя по всему, мало интересовало. В октябре 1944 года он приезжал в Москву, она ему понравилась, особенно его впечатлил поход в Большой Театр. «В Большом в этот вечер давали «Жизель». Сталин со своим английским гостем появился в правительственной ложе только тогда, когда выключили в зале свет, так что их никто не видел, до антракта. Когда в антракте включили свет, Сталин и Черчилль встали, и весь зал повернулся в их сторону. Кому предназначались аплодисменты, - понять было трудно…», - рассказывает дипломат.
Но Рузвельт, получивший отказ на предложение встретиться в Риме, и не собирался «сдаваться». Он предлагал избрать для встречи Александрию, Иерусалим или Афины. Из-за слабого здоровья ему хотелось, чтобы это было место с тёплым климатом. Кроме того, поездка Сталина в Средиземноморье по расстоянию уравновесила бы предыдущую поездку Рузвельта на переговоры в Тегеран.
«У Сталина был сложный характер. Спорить с ним было очень трудно. Но тут надо было проявить дипломатичность. Сталин достаточно долго раздумывал и только в октябре сообщил Рузвельту, что может встретиться с ним и с Черчиллем на Черноморском побережье. Он даже сообщил Рузвельту, что врачи не рекомендовали ему ездить в Средиземноморье, хотя к мнению врачей на самом деле крайне редко прислушивался. В общем, Сталин, как всегда, настоял на своем. Ну, прямо, как в том фильме, помните? «Место встречи изменить нельзя», - с улыбкой вспоминает советник А.А. Громыко.
Для пущей убедительности, Черчиллю намекнули на то, что в Семфирополе есть английское кладбище, на котором он сможет найти могилу своего родственника из рода Мальборо, который в 19 веке был участником Крымской войны. После того, как место встречи было согласовано, Сталину доложили, что помещений, пригодных для проведения международной конференции в Крыму нет. Немцы за время оккупации, вывезли в Германию все, что только могли.
«Дворец в Ливадии был определен, как место проведения встреч. Но оказалось, что вся мебель, предметы роскоши и прочее фашисты попросту сперли, даже ткань, которой были обтянуты стены, сняли медные предметы, дверные ручки, шпингалеты. Из картин осталось только две – их не смогли вывести из-за их больших размеров», - говорит дипломат Сергеев. Сталин, узнав обо всем этом, немедленно отдает приказ навести порядок.
Операция «Долина»
3 января 1945 года Сталин вызвал к себе Берию и поручил ему подобрать и подготовить необходимые помещения. Берия энергично взялся за решение поставленной задачи, срочно направил в Крым двух своих заместителей С.Н. Круглова и Л.Б. Сафразьяна для личного осмотра зданий Ялтинского района.
Одновременно с ними в Крым был направлен и начальник 2-го (контрразведывательного) управления НКГБ П.В. Федотов, который должен был организовать контрразведывательное обеспечение безопасности проведения Крымской конференции. За два дня, 4–5 января, Круглов, Сафразьян и Федотов объехали всё Южное побережье Крыма. Для размещения американской делегации был выбран дворец Ливадия, там же планировалось проведение конференции; для размещения советской делегации – дворец Юсупова, для английской – Воронцовский дворец.
Уже 6 января было переброшено 2200 рабочих, основная часть из которых, 1200 человек приступила к ремонтно-восстановительным работам во дворце Ливадия, 649 человек – во дворце Юсупова, 351 – во дворце Воронцова. На каждом объекте был назначен комендант из числа старших офицеров контрразведки. Наркомат обороны направил 100 грузовых автомашин с обслуживающим персоналом и горючим, а также в течение двух суток переместил из корпусов в Ливадии 600 раненых в другие крымские госпитали.
«Из Москвы эшелонами в Крым отправлялись мебель, ковры, дорожки, кухонная посуда, дорогостоящие сервизы и, конечно же, продовольствие. В конце 1944 не по карточкам в Москве можно было купить только черную икру. Ею были завалены все магазины, но, конечно, никто ее не покупал – это было очень дорого», - вспоминает бывший советник А. Громыко.
К работе приступила контрразведка. На участках трассы Саки–Симферополь, Симферополь–Алушта, Алушта–Ялта, Ялта–Алупка, Алупка– Севастополь, Севастополь–Симферополь были созданы специальные оперативно-чекистские группы, в составе которых находились 784 оперативных работника, в основном из НКГБ и НКВД Крымской АССР. Уже с 15 января эти группы вели контрразведывательную работу во всех населённых пунктах вдоль трассы. По Крыму поползли слухи…
«Скоро начнется война с Турцией!»
Особые меры безопасности на всем Черноморском побережье насторожили местных жителей. Тем более, что по Автономной Советской Социалистической Республике Крым прокатились аресты. В первой половине января сотрудники контрразведки выявили и арестовали несколько агентов германской и румынской разведок. По их показаниям был организован розыск ещё 10 агентов, закончивших разведшколы противника. Всего органы контрразведки и внутренних дел провели 287 облав, проверок документов в поездах, на вокзалах и пристанционных посёлках, проверили 67 267 человек, задержали 324 и арестовали 197 человек. Было изъято 267 винтовок, 1 пулемёт, 43 автомата, 49 пистолетов, 283 гранаты и 4186 патронов.
К 18 января были вывезены все военнопленные, находившиеся в районах, прилегавших к трассе Симферополь–Ялта–Севастополь. Но самым подозрительным для местных жителей стало то, что в море появились боевые корабли. В 1945 году люди шептались на улицах и базарах о том, что кто-то видел даже подводные лодки.
Три кольца морской защиты
С 20 января 1945 года был запрещён выход в море любых рыболовецких судов и даже лодок в прибрежной зоне от Ялты до Симеиза. К этому дню "зачистка" местности была в основном завершена.
Кто и как 70 лет тому назад охранял морские рубежи Крыма во время Ялтинской конференции откровенно рассказал командир бригады подводных лодок, капитан первого ранга, ветеран ВМФ России Михаил Александрович Крук. Это его первое интервью на эту тему.
«Мы вышли в море за неделю до начала Ялтинской конференции. Морякам, конечно, ничего про Сталина, Рузвельта и Черчилля не сказали, знали только офицеры. Все подлодки и корабли из Севастополя вышли, им надо было сформировать тройное кольцо в акватории от Ялты до Феодосии. Я все эти дни провел на плавбазе. Корабль назывался наш «Волга». Точное количество надводных кораблей мне неизвестно. А вот за свои подлодки сказать могу. В районе Ялты на патрулировании находились три подлодки. Моя – С-33 и еще две: С-42 и С-61. Почему я был на плавбазе? Да потому что мне доверили в эти дни очень важное задание – я был назначен командиром бригады подводных лодок», - вспоминает ветеран ВМФ.
92-летний участник Великой Отечественной войны не сразу признался, что была и еще одна причина на то, чтобы оставить его «на берегу». «Я свободно владел английским языком. И "кто нужно", объяснил мне, что надо будет в Ялте общаться с английскими и американскими моряками. Я сразу не поверил, но когда мне дали 4 февраля первое увольнительное, все понял», - говорит капитан второго ранга.
Встречи с союзниками проходили в фешенебельной гостинице Ялты под названием «Крым».
«О, там было все! Шампанское, коньяк, легкие закуски. Это называлось «коктейль». Но пьяных во время этих вечеринок я не видел, поддатых – да, но пьяных не было. Не было ни одной драки, все было чинно и мирно», - вспоминает ветеран ВОВ Крук. Несмотря на особый режим, введенный на всей территории Крыма, моряков-черноморцев и их американских и английских коллег, по словам защитника Ялтинской конференции, никто не трогал, документы на улице не проверяли.
«Понимаете, вечером Ялта «гудела», как будто, и войны не было! Там ведь было много наших и иностранных журналистов, обслуги разной. После «Крыма» мы возвращались в море (ровно в 23:00 у нас был «отбой»), а иностранцы шли на набережную, там много очень было всяких питейных заведений…», - говорит Михаил Александрович.
Разговоры в ресторане гостиницы «Крым» шли, как правило, на бытовые темы – политики не касались.
«Ну, о чем мы говорили? О слабом поле, конечно, о море, о скором окончании войны, показывали друг другу фотографии, хвастались, как нам хорошо живется и служится, травили анекдоты. С непривычки так наговоришься, что руки болят! Практики с английским языком-то не было, вот и говорили с помощью рук, когда не хватало слов, «на пальцах» объяснялись. Здорово было, весело», - вспоминает 92-летний моряк.
Михаилу Александровичу американцы понравились больше, чем англичане.
«Англичане такие были «деловые», важные такие, а американцы, типа нас – заводные, бесшабашные, без «задней мысли», - так можно сказать. Боролись на руках – армс-рейслинг называется. Меня «валяли», я «валял», по всякому было», - говорит ветеран флота М.А. Крук.
Веселая жизнь через 7 дней закончилась – гости уехали. Все матросы и офицеры по приказу Главнокомандующего получили грамоты и благодарности, а еще – увольнительные. «Мы, когда все закончилось, попросили нам организовать экскурсию в Ливадийский дворец. Нас усадили за тот самый стол, за которым сидели Сталин, Рузвельт и Черчилль, сфотографировали, потом прислали по почте фотографии», - вспоминает ветеран ВМФ.
Но сколько не искал в альбомах этой фотографии Михаил Александрович, так и не нашел, еще и извиняться пытался, заслуженный человек. Вот такое это поколение – настоящие фронтовики!
Сталин кричит на Черчилля. Черчилль кричит на Сталина
Сталин хорошо относился к Черчиллю, во всяком случае, лучше, чем к Рузвельту. И все это знали. Все так же знали, что премьер-министр «не дурак выпить и закусить». Поэтому по дороге из аэропорта г.Саки в Ялту ему приготовили сюрприз.
«Черчилль перед вылетом отправил в наш Наркомат Иностранных дел телеграмму: «Вылетаю, позавтракаю в самолете». Дорога после войны был разбита, хоть ее и подлатали к приезду высоких гостей. К тому же расстояние – не маленькое – 5-6 часов езды. Встречал его Молотов, ехали они вместе. Вот где-то посередине пути машины останавливаются возле большого шатра. Премьер-министру Великобритании предлагают выйти на свежий воздух, заходят в эту палатку, а там «поляну накрыли» - икра, балыки, коньяк, вино…», - рассказывает российский дипломат Сергеев.
Позже один из высокопоставленных сотрудников Министерства иностранных дел Великобритании Александр Кадоган напишет в своих воспоминаниях о Ялтинской конференции: «Премьер чувствует себя хорошо, хотя и хлещет ведрами кавказское шампанское, которое подорвало бы здоровье любого обычного человека».
В ходе семидневного обсуждения вопросов послевоенного устройства Европы только один вопрос вызвал у сторон серьезные разногласия – это был вопрос о репарациях. Сталин настаивал на том, что Германия должна компенсировать материальные потери Советского Союза в размере 10 млрд долларов. Бывший советник Андрея Громыко вспоминает:«Черчилль вскочил со своего кресла, стал очень резко говорить, возник жаркий спор. Сталин кричал, что Черчилль не понимает, о чем говорит, и с кем говорит – со страной победительницей! Ну, в общем, как говорится, «обменялись комплиментами». Все документы, которые должны были быть подписаны в Ялте, были подготовлены дипломатами уже за 2 месяца до начала самой конференции. С нашей стороны за это отвечали тогдашний посол в США Андрей Андреевич Громыко и Нарком иностранных дел Вячеслав Молотов.
«Обсуждение вопроса об объявлении войны Японии после окончания войны с Гитлером прошло легко. СССР был в этом заинтересован. Так же не вызвали споров вопросы о распределении зон ответственности государств-участников антигитлеровской коалиции в Европе, появления новых границ государств. Только «польский вопрос» о ее новых границах, с учетом присоединения части территории Германии и политическое устройство (англичане очень надеялись оставить Польшу под своим влиянием) обсуждался дольше остальных. Впрочем, до конца на конференции в Крыму он так и не был решен. Его «дорешали» уже на Потсдамской конференции. Все согласились также и с необходимостью создания Организации Объединенных Наций. Этот новый орган был призван решать все конфликтные ситуации в мире только мирным путем», - говорит ветеран дипломатических отношений.
Ростислав Сергеев рассказывает, что советский дипломатический корпус в Ялте все 7 дней почти не спал, много приходилось делать по ночам. Особенно уставал переводчик Сталина Владимир Павлов. Он работал в прямом смысле за двоих.
«Переводчика Бережкова отозвали из Крыма, не помню, на какой день. Госбезопасность выяснила, что он утаил тот факт, что его родители были на оккупированной территории, и покинули Киев вместе с немецкими войсками. Вот Павлов и отдувался за него. Был такой там случай. У переводчиков есть такая традиция – «пообедать перед обедом», - ну это чтобы во время официальных застолий рот был свободен. И вот он однажды Павлов этого сделать не успел, взял что-то со стола, и тут же получил замечание Сталина: «Мы сюда не кушать приехали, товарищ Павлов!» Вечером 11 февраля 1945 года в Ливадийском дворце состоялся прощальный ужин. Сталин подарил всем гостям русские сувениры, а Черчиллю – бочку коньяка. Главнокомандующий предложил тост: «Предлагаю выпить за Черчилля! Вот нас называют «святой троицей» – Сталин, Рузвельт, Черчилль. А мы никакая ни «святая троица», потому что Черчилль много летает на самолете, много времени проводит в воздухе. Черчилль – это «святой дух». Вот за него я и предлагаю выпить».
Все присутствующие дружно засмеялись и выпили. Расставание прошло в дружеской обстановке. Однако неудовольствие подписанными документами, и настоящее свое отношение к СССР союзники продемонстрировали буквально через день. С 13 по 15 февраля авиация союзников «стерла с лица Земли» город Дрезден, а затем и огромное число промышленных зон во всех тех странах, которые попадали, согласно ялтинским договоренностям, в зону ответственности Советского Союза.
"Сталин, Черчилль и Рузвельт в Ялте: почему крымчане мирную конференцию приняли за начало войны с Турцией?"
Крым. 04 февраля 1945 года 17:00. За круглым столом главного зала Ливадийского дворца сидят Рузвельт и Черчилль. Напротив них – нарком иностранных дел Молотов и посол СССР в Америке Громыко. Гости поглядывают на дверь, через которую должен был войти Сталин, но его нет. Все молчат. Премьер-министр Великобритании и президент США знают, что Сталин приехал из Москвы еще 1 февраля, на день раньше них, но почему его нет? В воцарившейся тишине только громко стучит механизм напольных часов. Проходит минута, и в дверях появляется низкорослый усатый мужчина в белом военном кителе, садится за стол. Переговоры о послевоенном устройстве Европы, наконец, начинаются.
О ранее неизвестных фактах и деталях семидневных переговоров в Крыму глав государств антигитлеровской коалиции впервые рассказал советник Громыко Ростислав Александрович Сергеев.
«Сталин опоздал на конференцию только один раз – на первую встречу. Его резиденция находилась в 10-ти минутах езды от места проведения переговоров. «Пробок» на дорогах тогда, как Вы понимаете, не было. Сейчас трудно сказать, почему это произошло. Можно только предположить, что Иосиф Виссарионович просто захотел «задать тон» трудным переговорам», - вспоминает дипломат.
Хозяин. Место встречи изменить нельзя!
К трехсторонней встрече готовились полгода. Еще в мае 1944 года первым о ней заговорил американский президент. Но Рузвельт и Черчилль не хотели ехать в СССР. Сталин же настаивал на встрече в Крыму. Президент США и премьер-министр Великобритании предлагали самые экзотические места проведения конференции.
«Рузвельт утверждал, что конституция Америки не позволяет ему надолго отлучаться из Белого Дома, да и здоровье тоже, - из-за болезни он мог передвигаться только в инвалидной коляске. Президент США предлагал поговорить в Риме. Сталин категорически отказался от такой идеи, и предложил провести конференцию в Крыму», - говорит Чрезвычайный и Полномочный посол, проректор МГИМО МИД РФ Ростислав Сергеев.
Черчилля место встречи, судя по всему, мало интересовало. В октябре 1944 года он приезжал в Москву, она ему понравилась, особенно его впечатлил поход в Большой Театр. «В Большом в этот вечер давали «Жизель». Сталин со своим английским гостем появился в правительственной ложе только тогда, когда выключили в зале свет, так что их никто не видел, до антракта. Когда в антракте включили свет, Сталин и Черчилль встали, и весь зал повернулся в их сторону. Кому предназначались аплодисменты, - понять было трудно…», - рассказывает дипломат.
Но Рузвельт, получивший отказ на предложение встретиться в Риме, и не собирался «сдаваться». Он предлагал избрать для встречи Александрию, Иерусалим или Афины. Из-за слабого здоровья ему хотелось, чтобы это было место с тёплым климатом. Кроме того, поездка Сталина в Средиземноморье по расстоянию уравновесила бы предыдущую поездку Рузвельта на переговоры в Тегеран.
«У Сталина был сложный характер. Спорить с ним было очень трудно. Но тут надо было проявить дипломатичность. Сталин достаточно долго раздумывал и только в октябре сообщил Рузвельту, что может встретиться с ним и с Черчиллем на Черноморском побережье. Он даже сообщил Рузвельту, что врачи не рекомендовали ему ездить в Средиземноморье, хотя к мнению врачей на самом деле крайне редко прислушивался. В общем, Сталин, как всегда, настоял на своем. Ну, прямо, как в том фильме, помните? «Место встречи изменить нельзя», - с улыбкой вспоминает советник А.А. Громыко.
Для пущей убедительности, Черчиллю намекнули на то, что в Семфирополе есть английское кладбище, на котором он сможет найти могилу своего родственника из рода Мальборо, который в 19 веке был участником Крымской войны. После того, как место встречи было согласовано, Сталину доложили, что помещений, пригодных для проведения международной конференции в Крыму нет. Немцы за время оккупации, вывезли в Германию все, что только могли.
«Дворец в Ливадии был определен, как место проведения встреч. Но оказалось, что вся мебель, предметы роскоши и прочее фашисты попросту сперли, даже ткань, которой были обтянуты стены, сняли медные предметы, дверные ручки, шпингалеты. Из картин осталось только две – их не смогли вывести из-за их больших размеров», - говорит дипломат Сергеев. Сталин, узнав обо всем этом, немедленно отдает приказ навести порядок.
Операция «Долина»
3 января 1945 года Сталин вызвал к себе Берию и поручил ему подобрать и подготовить необходимые помещения. Берия энергично взялся за решение поставленной задачи, срочно направил в Крым двух своих заместителей С.Н. Круглова и Л.Б. Сафразьяна для личного осмотра зданий Ялтинского района.
Одновременно с ними в Крым был направлен и начальник 2-го (контрразведывательного) управления НКГБ П.В. Федотов, который должен был организовать контрразведывательное обеспечение безопасности проведения Крымской конференции. За два дня, 4–5 января, Круглов, Сафразьян и Федотов объехали всё Южное побережье Крыма. Для размещения американской делегации был выбран дворец Ливадия, там же планировалось проведение конференции; для размещения советской делегации – дворец Юсупова, для английской – Воронцовский дворец.
Уже 6 января было переброшено 2200 рабочих, основная часть из которых, 1200 человек приступила к ремонтно-восстановительным работам во дворце Ливадия, 649 человек – во дворце Юсупова, 351 – во дворце Воронцова. На каждом объекте был назначен комендант из числа старших офицеров контрразведки. Наркомат обороны направил 100 грузовых автомашин с обслуживающим персоналом и горючим, а также в течение двух суток переместил из корпусов в Ливадии 600 раненых в другие крымские госпитали.
«Из Москвы эшелонами в Крым отправлялись мебель, ковры, дорожки, кухонная посуда, дорогостоящие сервизы и, конечно же, продовольствие. В конце 1944 не по карточкам в Москве можно было купить только черную икру. Ею были завалены все магазины, но, конечно, никто ее не покупал – это было очень дорого», - вспоминает бывший советник А. Громыко.
К работе приступила контрразведка. На участках трассы Саки–Симферополь, Симферополь–Алушта, Алушта–Ялта, Ялта–Алупка, Алупка– Севастополь, Севастополь–Симферополь были созданы специальные оперативно-чекистские группы, в составе которых находились 784 оперативных работника, в основном из НКГБ и НКВД Крымской АССР. Уже с 15 января эти группы вели контрразведывательную работу во всех населённых пунктах вдоль трассы. По Крыму поползли слухи…
«Скоро начнется война с Турцией!»
Особые меры безопасности на всем Черноморском побережье насторожили местных жителей. Тем более, что по Автономной Советской Социалистической Республике Крым прокатились аресты. В первой половине января сотрудники контрразведки выявили и арестовали несколько агентов германской и румынской разведок. По их показаниям был организован розыск ещё 10 агентов, закончивших разведшколы противника. Всего органы контрразведки и внутренних дел провели 287 облав, проверок документов в поездах, на вокзалах и пристанционных посёлках, проверили 67 267 человек, задержали 324 и арестовали 197 человек. Было изъято 267 винтовок, 1 пулемёт, 43 автомата, 49 пистолетов, 283 гранаты и 4186 патронов.
К 18 января были вывезены все военнопленные, находившиеся в районах, прилегавших к трассе Симферополь–Ялта–Севастополь. Но самым подозрительным для местных жителей стало то, что в море появились боевые корабли. В 1945 году люди шептались на улицах и базарах о том, что кто-то видел даже подводные лодки.
Три кольца морской защиты
С 20 января 1945 года был запрещён выход в море любых рыболовецких судов и даже лодок в прибрежной зоне от Ялты до Симеиза. К этому дню "зачистка" местности была в основном завершена.
Кто и как 70 лет тому назад охранял морские рубежи Крыма во время Ялтинской конференции откровенно рассказал командир бригады подводных лодок, капитан первого ранга, ветеран ВМФ России Михаил Александрович Крук. Это его первое интервью на эту тему.
«Мы вышли в море за неделю до начала Ялтинской конференции. Морякам, конечно, ничего про Сталина, Рузвельта и Черчилля не сказали, знали только офицеры. Все подлодки и корабли из Севастополя вышли, им надо было сформировать тройное кольцо в акватории от Ялты до Феодосии. Я все эти дни провел на плавбазе. Корабль назывался наш «Волга». Точное количество надводных кораблей мне неизвестно. А вот за свои подлодки сказать могу. В районе Ялты на патрулировании находились три подлодки. Моя – С-33 и еще две: С-42 и С-61. Почему я был на плавбазе? Да потому что мне доверили в эти дни очень важное задание – я был назначен командиром бригады подводных лодок», - вспоминает ветеран ВМФ.
92-летний участник Великой Отечественной войны не сразу признался, что была и еще одна причина на то, чтобы оставить его «на берегу». «Я свободно владел английским языком. И "кто нужно", объяснил мне, что надо будет в Ялте общаться с английскими и американскими моряками. Я сразу не поверил, но когда мне дали 4 февраля первое увольнительное, все понял», - говорит капитан второго ранга.
Встречи с союзниками проходили в фешенебельной гостинице Ялты под названием «Крым».
«О, там было все! Шампанское, коньяк, легкие закуски. Это называлось «коктейль». Но пьяных во время этих вечеринок я не видел, поддатых – да, но пьяных не было. Не было ни одной драки, все было чинно и мирно», - вспоминает ветеран ВОВ Крук. Несмотря на особый режим, введенный на всей территории Крыма, моряков-черноморцев и их американских и английских коллег, по словам защитника Ялтинской конференции, никто не трогал, документы на улице не проверяли.
«Понимаете, вечером Ялта «гудела», как будто, и войны не было! Там ведь было много наших и иностранных журналистов, обслуги разной. После «Крыма» мы возвращались в море (ровно в 23:00 у нас был «отбой»), а иностранцы шли на набережную, там много очень было всяких питейных заведений…», - говорит Михаил Александрович.
Разговоры в ресторане гостиницы «Крым» шли, как правило, на бытовые темы – политики не касались.
«Ну, о чем мы говорили? О слабом поле, конечно, о море, о скором окончании войны, показывали друг другу фотографии, хвастались, как нам хорошо живется и служится, травили анекдоты. С непривычки так наговоришься, что руки болят! Практики с английским языком-то не было, вот и говорили с помощью рук, когда не хватало слов, «на пальцах» объяснялись. Здорово было, весело», - вспоминает 92-летний моряк.
Михаилу Александровичу американцы понравились больше, чем англичане.
«Англичане такие были «деловые», важные такие, а американцы, типа нас – заводные, бесшабашные, без «задней мысли», - так можно сказать. Боролись на руках – армс-рейслинг называется. Меня «валяли», я «валял», по всякому было», - говорит ветеран флота М.А. Крук.
Веселая жизнь через 7 дней закончилась – гости уехали. Все матросы и офицеры по приказу Главнокомандующего получили грамоты и благодарности, а еще – увольнительные. «Мы, когда все закончилось, попросили нам организовать экскурсию в Ливадийский дворец. Нас усадили за тот самый стол, за которым сидели Сталин, Рузвельт и Черчилль, сфотографировали, потом прислали по почте фотографии», - вспоминает ветеран ВМФ.
Но сколько не искал в альбомах этой фотографии Михаил Александрович, так и не нашел, еще и извиняться пытался, заслуженный человек. Вот такое это поколение – настоящие фронтовики!
Сталин кричит на Черчилля. Черчилль кричит на Сталина
Сталин хорошо относился к Черчиллю, во всяком случае, лучше, чем к Рузвельту. И все это знали. Все так же знали, что премьер-министр «не дурак выпить и закусить». Поэтому по дороге из аэропорта г.Саки в Ялту ему приготовили сюрприз.
«Черчилль перед вылетом отправил в наш Наркомат Иностранных дел телеграмму: «Вылетаю, позавтракаю в самолете». Дорога после войны был разбита, хоть ее и подлатали к приезду высоких гостей. К тому же расстояние – не маленькое – 5-6 часов езды. Встречал его Молотов, ехали они вместе. Вот где-то посередине пути машины останавливаются возле большого шатра. Премьер-министру Великобритании предлагают выйти на свежий воздух, заходят в эту палатку, а там «поляну накрыли» - икра, балыки, коньяк, вино…», - рассказывает российский дипломат Сергеев.
Позже один из высокопоставленных сотрудников Министерства иностранных дел Великобритании Александр Кадоган напишет в своих воспоминаниях о Ялтинской конференции: «Премьер чувствует себя хорошо, хотя и хлещет ведрами кавказское шампанское, которое подорвало бы здоровье любого обычного человека».
В ходе семидневного обсуждения вопросов послевоенного устройства Европы только один вопрос вызвал у сторон серьезные разногласия – это был вопрос о репарациях. Сталин настаивал на том, что Германия должна компенсировать материальные потери Советского Союза в размере 10 млрд долларов. Бывший советник Андрея Громыко вспоминает:«Черчилль вскочил со своего кресла, стал очень резко говорить, возник жаркий спор. Сталин кричал, что Черчилль не понимает, о чем говорит, и с кем говорит – со страной победительницей! Ну, в общем, как говорится, «обменялись комплиментами». Все документы, которые должны были быть подписаны в Ялте, были подготовлены дипломатами уже за 2 месяца до начала самой конференции. С нашей стороны за это отвечали тогдашний посол в США Андрей Андреевич Громыко и Нарком иностранных дел Вячеслав Молотов.
«Обсуждение вопроса об объявлении войны Японии после окончания войны с Гитлером прошло легко. СССР был в этом заинтересован. Так же не вызвали споров вопросы о распределении зон ответственности государств-участников антигитлеровской коалиции в Европе, появления новых границ государств. Только «польский вопрос» о ее новых границах, с учетом присоединения части территории Германии и политическое устройство (англичане очень надеялись оставить Польшу под своим влиянием) обсуждался дольше остальных. Впрочем, до конца на конференции в Крыму он так и не был решен. Его «дорешали» уже на Потсдамской конференции. Все согласились также и с необходимостью создания Организации Объединенных Наций. Этот новый орган был призван решать все конфликтные ситуации в мире только мирным путем», - говорит ветеран дипломатических отношений.
Ростислав Сергеев рассказывает, что советский дипломатический корпус в Ялте все 7 дней почти не спал, много приходилось делать по ночам. Особенно уставал переводчик Сталина Владимир Павлов. Он работал в прямом смысле за двоих.
«Переводчика Бережкова отозвали из Крыма, не помню, на какой день. Госбезопасность выяснила, что он утаил тот факт, что его родители были на оккупированной территории, и покинули Киев вместе с немецкими войсками. Вот Павлов и отдувался за него. Был такой там случай. У переводчиков есть такая традиция – «пообедать перед обедом», - ну это чтобы во время официальных застолий рот был свободен. И вот он однажды Павлов этого сделать не успел, взял что-то со стола, и тут же получил замечание Сталина: «Мы сюда не кушать приехали, товарищ Павлов!» Вечером 11 февраля 1945 года в Ливадийском дворце состоялся прощальный ужин. Сталин подарил всем гостям русские сувениры, а Черчиллю – бочку коньяка. Главнокомандующий предложил тост: «Предлагаю выпить за Черчилля! Вот нас называют «святой троицей» – Сталин, Рузвельт, Черчилль. А мы никакая ни «святая троица», потому что Черчилль много летает на самолете, много времени проводит в воздухе. Черчилль – это «святой дух». Вот за него я и предлагаю выпить».
Все присутствующие дружно засмеялись и выпили. Расставание прошло в дружеской обстановке. Однако неудовольствие подписанными документами, и настоящее свое отношение к СССР союзники продемонстрировали буквально через день. С 13 по 15 февраля авиация союзников «стерла с лица Земли» город Дрезден, а затем и огромное число промышленных зон во всех тех странах, которые попадали, согласно ялтинским договоренностям, в зону ответственности Советского Союза.
Материал взят: Тут