Mikser
«Счастливый Лазарь» Аличе Рорвахер: Сияние чистого разума ( 4 фото )
На Strelka Film Festival by Okko прошла российская премьера еще одного каннского призера — картины «Счастливый Лазарь» Аличе Рорвахер, получившей в мае приз за лучший сценарий. Разбираемся, за что все так полюбили фильм итальянки.
Аличе Рорвахер
Про сюжет
В далекой итальянской деревеньке Инвиолата, спрятанной где-то за горами, живет и работает на табачных плантациях коммуна крестьян. У них одна электрическая лампочка на всех, вокруг их деревни воют волки. Старики и дети, подростки и взрослые целыми днями собирают, обрабатывают, упаковывают табачные листья, то и дело ругая какую-то Маркизу. Скоро Маркиза сама приедет в Инвиолату в компании дерганного сына и маленькой собачки. Поселится она, правда, не в лачугах, а в особняке, и, окажется, что она — королева табачного бизнеса и обманом удерживает крестьян, внушая им, что они крепостные.
Среди крестьян есть тот, кто Маркизу не ругает, — юноша по имени Лазарь. У него лицо будто с полотен итальянских мастеров, он приземист и плечист, любит кофе, помогать людям, и у него яркие голубые глаза. Именно с ним вскоре заведет дружбу сын Маркизы. Из-за этой дружбы большой обман откроется, Инвиолата опустеет, а Лазарю придется оправдать свое особенное имя.
Так выглядит сюжет «Счастливого Лазаря», если при пересказе избегать спойлеров. Но спойлеры картине, снятой на основе библейского мифа, не страшны. Всем и так понятно, что однажды Лазарю придется воскреснуть.
Когда мы говорим про крестьян, которые живут в скрытой за лесами и полями деревне и не подозревают о прогрессе, на ум приходит «Таинственный лес». Но, в отличие от фильма Шьямалана, «Счастливый Лазарь» не стремится удивить зрителя сюжетным твистом. Аличе Рорвахер — режиссёр, который удерживает зрителя не сюжетом. Она из тех, кто гипнотизирует нас магией кино.
Про магический реализм
Для разговора про «Счастливого Лазаря» магия — слово особенное. Есть много соблазнов заявить, что этот фильм — социальная драма, облаченная в сказочные одежды, а поначалу и вовсе антиутопия. Но основной жанр, в котором снят фильм про Лазаря, — это магический реализм, повествование, в котором магическое естественно и ненавязчиво вплетено в реалистичный сюжет.
Магический реализм отличается от фэнтези или фантастики. Фэнтези показывает четкую границу между привычной нам реальностью и волшебным миром — герой заходит в шкаф и попадает в Нарнию. Фантастика полностью преобразовывает мир, в котором живут персонажи, так что нереальным он выглядит только для зрителя, а не для героев. Магический реализм работает тоньше: он изящно вписывает сказочные и фантастические элементы в реальный мир. Для магического реализма нет четкой границы между выдуманным и настоящим. Именно потому магический реализм — очень тонкая материя, создавать которую нужно с особой осторожностью.
Рорвахер с самого начала фильма показывает нам такую реальность, в которой сложно расставить привычные координаты: мы не понимаем ни времени действия, ни связей между героями. Общая атмосфера загадки обволакивает сюжет, и потому, когда в действие вступают чудеса, они не разрушают ход повествования. Чему удивляться в мире, где крестьяне, которые бесплатно работают на плантации и верят, что школа — это для богачей, соседствуют с розововолосой девушкой-полицейским и мобильным телефоном; в мире, где злодейку зовут Маркиза де Луна.
Про связь с ранними фильмами
Для Аличе Рорвахер «Счастливый Лазарь» — третий художественный фильм. Первые два: «Небесное тело» и «Чудеса», — были совершенно легкими и прозрачными по содержанию и форме. Теперь форму она усложнила, сделав её многослойной, добавила пересечения жанров, но прозрачность и излюбленные мотивы сохранились.
Главное слово, которое характеризует все три картины в целом и их героев в частности, — это чистота: помыслов, намерений, сознания. Из фильма в фильм переходят и темы: семьи, итальянской деревни, религии, близости к природе. Для всех её героев бедность — не порок, одна лампочка на несколько домов — не сущее наказание, а возможность погалдеть и лишний раз пошутить над братом или сестрой.
Но Рорвахер не просто снимает похожие картины, её истории будто случаются в общем мире, в её собственной, как принято говорить, киновселенной, которая живет по особым законам.
Так, главной загадкой, главным «чудом» истории про Лазаря становится прыжок во времени. Этот провал в несколько лет дан в лоб, он дробит композицию на две части. Но в фильме «Чудеса» герои тоже застряли где-то между прошлым и настоящим, между мирами. Вроде бы мы наблюдали за Тосканой, за телевизионщиками во главе с опереточной Моникой Белуччи, но Рорвахер уже тогда намекала — эта большая семья в своем единении с природой, —таким сильным, что может заговаривать пчёл и привести домой вместо дворового пса настоящего верблюда, — живет не здесь и не сейчас.
Стоит ли смотреть
Кажется, что большой проблемой этого фильма должна стать его претенциозность. Здесь реализован библейский миф, он обрамлен символами и иносказаниями, здесь даже есть цитата из жития святого. Один эпизод с музыкой, которая покинула лицемерную церковь и последовала за героями, чего стоит. Но то, что должно было выйти претенциозно, из-под пера-взгляда Рорвахер выходит нежным, печальным, смешным. Её юмор не преследует цели занять заскучавшего зрителя — он органичен.
Критики после премьеры в Каннах много говорили о том, что Рорвахер, похоже, заняла пустующую нишу большого итальянского режиссера — кресло, в котором восседали Феллини, Пазолини, Эрмано Ольми. Её фильм действительно пронизан итальянским духом, он не мог бы появиться ни в какой другой стране. Рорвахер умудряется поместить на излюбленную пленку переосмысленное наследие великих предшественников. Но делает это таким образом, что мы получаем не только удар под дых, но еще и чистое, как глаза Лазаря, удовольствие.
Про сюжет
В далекой итальянской деревеньке Инвиолата, спрятанной где-то за горами, живет и работает на табачных плантациях коммуна крестьян. У них одна электрическая лампочка на всех, вокруг их деревни воют волки. Старики и дети, подростки и взрослые целыми днями собирают, обрабатывают, упаковывают табачные листья, то и дело ругая какую-то Маркизу. Скоро Маркиза сама приедет в Инвиолату в компании дерганного сына и маленькой собачки. Поселится она, правда, не в лачугах, а в особняке, и, окажется, что она — королева табачного бизнеса и обманом удерживает крестьян, внушая им, что они крепостные.
Среди крестьян есть тот, кто Маркизу не ругает, — юноша по имени Лазарь. У него лицо будто с полотен итальянских мастеров, он приземист и плечист, любит кофе, помогать людям, и у него яркие голубые глаза. Именно с ним вскоре заведет дружбу сын Маркизы. Из-за этой дружбы большой обман откроется, Инвиолата опустеет, а Лазарю придется оправдать свое особенное имя.
Так выглядит сюжет «Счастливого Лазаря», если при пересказе избегать спойлеров. Но спойлеры картине, снятой на основе библейского мифа, не страшны. Всем и так понятно, что однажды Лазарю придется воскреснуть.
Когда мы говорим про крестьян, которые живут в скрытой за лесами и полями деревне и не подозревают о прогрессе, на ум приходит «Таинственный лес». Но, в отличие от фильма Шьямалана, «Счастливый Лазарь» не стремится удивить зрителя сюжетным твистом. Аличе Рорвахер — режиссёр, который удерживает зрителя не сюжетом. Она из тех, кто гипнотизирует нас магией кино.
Про магический реализм
Для разговора про «Счастливого Лазаря» магия — слово особенное. Есть много соблазнов заявить, что этот фильм — социальная драма, облаченная в сказочные одежды, а поначалу и вовсе антиутопия. Но основной жанр, в котором снят фильм про Лазаря, — это магический реализм, повествование, в котором магическое естественно и ненавязчиво вплетено в реалистичный сюжет.
Магический реализм отличается от фэнтези или фантастики. Фэнтези показывает четкую границу между привычной нам реальностью и волшебным миром — герой заходит в шкаф и попадает в Нарнию. Фантастика полностью преобразовывает мир, в котором живут персонажи, так что нереальным он выглядит только для зрителя, а не для героев. Магический реализм работает тоньше: он изящно вписывает сказочные и фантастические элементы в реальный мир. Для магического реализма нет четкой границы между выдуманным и настоящим. Именно потому магический реализм — очень тонкая материя, создавать которую нужно с особой осторожностью.
Рорвахер с самого начала фильма показывает нам такую реальность, в которой сложно расставить привычные координаты: мы не понимаем ни времени действия, ни связей между героями. Общая атмосфера загадки обволакивает сюжет, и потому, когда в действие вступают чудеса, они не разрушают ход повествования. Чему удивляться в мире, где крестьяне, которые бесплатно работают на плантации и верят, что школа — это для богачей, соседствуют с розововолосой девушкой-полицейским и мобильным телефоном; в мире, где злодейку зовут Маркиза де Луна.
Про связь с ранними фильмами
Для Аличе Рорвахер «Счастливый Лазарь» — третий художественный фильм. Первые два: «Небесное тело» и «Чудеса», — были совершенно легкими и прозрачными по содержанию и форме. Теперь форму она усложнила, сделав её многослойной, добавила пересечения жанров, но прозрачность и излюбленные мотивы сохранились.
Главное слово, которое характеризует все три картины в целом и их героев в частности, — это чистота: помыслов, намерений, сознания. Из фильма в фильм переходят и темы: семьи, итальянской деревни, религии, близости к природе. Для всех её героев бедность — не порок, одна лампочка на несколько домов — не сущее наказание, а возможность погалдеть и лишний раз пошутить над братом или сестрой.
Но Рорвахер не просто снимает похожие картины, её истории будто случаются в общем мире, в её собственной, как принято говорить, киновселенной, которая живет по особым законам.
Так, главной загадкой, главным «чудом» истории про Лазаря становится прыжок во времени. Этот провал в несколько лет дан в лоб, он дробит композицию на две части. Но в фильме «Чудеса» герои тоже застряли где-то между прошлым и настоящим, между мирами. Вроде бы мы наблюдали за Тосканой, за телевизионщиками во главе с опереточной Моникой Белуччи, но Рорвахер уже тогда намекала — эта большая семья в своем единении с природой, —таким сильным, что может заговаривать пчёл и привести домой вместо дворового пса настоящего верблюда, — живет не здесь и не сейчас.
Стоит ли смотреть
Кажется, что большой проблемой этого фильма должна стать его претенциозность. Здесь реализован библейский миф, он обрамлен символами и иносказаниями, здесь даже есть цитата из жития святого. Один эпизод с музыкой, которая покинула лицемерную церковь и последовала за героями, чего стоит. Но то, что должно было выйти претенциозно, из-под пера-взгляда Рорвахер выходит нежным, печальным, смешным. Её юмор не преследует цели занять заскучавшего зрителя — он органичен.
Критики после премьеры в Каннах много говорили о том, что Рорвахер, похоже, заняла пустующую нишу большого итальянского режиссера — кресло, в котором восседали Феллини, Пазолини, Эрмано Ольми. Её фильм действительно пронизан итальянским духом, он не мог бы появиться ни в какой другой стране. Рорвахер умудряется поместить на излюбленную пленку переосмысленное наследие великих предшественников. Но делает это таким образом, что мы получаем не только удар под дых, но еще и чистое, как глаза Лазаря, удовольствие.
Взято: Тут
0